Ангел тьмы, стр. 13

– Передайте, что я уже еду. Но у меня не так много времени. Пусть изложит свое дело в нескольких словах.

– Мистер Дейли, – холодно поприветствовал его Магуайр, – пожалуйста, зайдите.

Офис Магуайра был большим и уютным. Мэтт знал, что бывший детектив сделал хорошую карьеру в Интерполе, но удивился, поняв, как высоко тот поднялся. Повсюду были расставлены и развешаны фотографии молодой рыжеволосой, удивительно красивой женщины.

Мэтт лениво поднял одну.

– Ваша жена?

Магуайр коротко кивнул.

– Какая красавица!

– Знаю. И она сейчас дома, ждет меня. – Дэнни неприязненно уставился на него. – Что я могу для вас сделать, мистер Дейли?

Сердце Мэтта учащенно забилось. Значит, никакой светской беседы. Он набрал в грудь воздуха.

– Вы можете вновь открыть дело об убийстве Эндрю Джейкса.

– И почему я должен это делать? – нахмурился Мэтт.

– Потому что обнаружены новые улики.

– Я уже объяснял вам, мистер Дейли, что вам следует предъявить их лос-анджелесской полиции. Это больше не мое дело. И не в моей юрисдикции его открывать.

– Вы Интерпол, – рассудительно заметил Мэтт. – В вашей юрисдикции весь мир, не так ли?

– Все не так просто, – пробормотал Дэнни.

– А я думаю иначе, – возразил Мэтт, подавшись вперед и сверля Дэнни взглядом. – Плевать хотела полиция на все это. Они закрыли дело и сдались. Поэтому вы и уволились.

Дэнни не ответил. Трудно с этим спорить.

От следующих слов Дейли он похолодел.

– Что, если я скажу, что произошло еще одно убийство?

Дэнни вынудил себя говорить спокойно:

– В мире происходит много убийств, мистер Дейли. Каждый час каждого дня. Мы, люди, – жестокие существа.

– Не простое убийство. – Мэтт полез в портфель, вытащил толстую папку и шлепнул ее на стол. – С точно такими же отягчающими. Жестокое убийство старика, молодая жена изнасилована, оставляет все деньги на благотворительность, потом исчезает.

Во рту у Дэнни пересохло. Он коснулся папки дрожащими руками.

Неужели это правда? Прошло столько времени, а животное снова наносит удар?

– Где? – едва слышно выдавил он.

– В Лондоне. Пять лет назад. Имя жертвы – Пирс Хенли.

Глава 7

Лондон, 2001 год

Честер-сквер находится в сердце Белгравии, почти рядом с фешенебельной Элизабет-стрит. Ее классические белые оштукатуренные дома расположены вокруг очаровательного частного парка. В углу площади под большим конским каштаном безмятежно пристроилась церковь Святого Марка, старинные медные колокола которой отбивают каждый час, лишая обитателей необходимости смотреть на свои часы «Патек Филипп». С улицы дома на Честер-сквер казались большими и уютными. На деле все было не так. Они огромны и больше напоминают дворцы.

В Белгравии любят повторять банальную фразу, что ни один англичанин не может позволить себе жить на Честер-сквер. И как большинство банальностей, это правда. Роман Абрамович, российский олигарх, владелец футбольного клуба «Челси», купил здесь дом, прежде чем сбежать с молодой любовницей и оставить владение жене. За эти годы соседями миссис Абрамович стали две голливудские кинозвезды, прославленный игрок французской футбольной команды, швейцарский основатель самого большого хедж-фонда [4] в мире, греческий князь, индийский магнат – производитель программного обеспечения. Владельцами остальных домов были американские инвестиционные банкиры.

Один из банкиров, расстроенный крупными потерями, сунул дуло существующего всего в нескольких экземплярах пистолета «Берса Тундер» в рот и спустил курок. Его наследники продали дом британскому баронету. Вот так сэр Пирс Хенли стал первым за двадцать пять лет англичанином, купившим дом на Честер-сквер.

Он также стал первым человеком, которого убили в этом квартале.

Детектив-инспектор Уиллард Дрю из Скотленд-Ярда подал женщине чашку сладкого чая, стараясь не глазеть на ее полные, чувственные губы. Под полураспахнутым махровым халатом ясно выделялись кровавые подтеки на бледных, покрытых редкими веснушками бедрах. Насилие было невероятно жестоким. Но не таким жестоким, как убийство.

Пока инспектор Дрю расспрашивал женщину внизу, его люди возились в спальне, соскребая мозги ее мужа с персидского ковра. Хозяйская спальня выглядела как только что нарисованная картина Джексона Поллока. Здесь произошел взрыв ярости, животного безумия, подобного которому детектив-инспектор никогда раньше не видел. Для всего этого было только одно слово: бойня.

– Мы можем сделать это позже, мэм, если напряжение для вас слишком велико. Возможно, когда вы оправитесь от шока?

– Я никогда не оправлюсь, инспектор. Так что лучше сделать это сейчас.

Говоря все это, она в упор смотрела на него, отчего инспектору стало не по себе. «Красавица» было довольно слабым определением для этой миниатюрной рыжеволосой женщины. Она была сексапильна. Просто излучала чувственность. И при этом была настоящей леди, обладавшей сливочной, бархатной кожей и трепетной беззащитной женственностью. Единственным, что выпадало из общей картины, был голос. Под четырехсотдолларовым махровым халатом от Фретте скрывалась истинная кокни.

– Если вы уверены, что можете вести беседу, можно уточнить основные детали.

– Я готова.

– Полное имя усопшего?

Леди Трейси Хенли глубоко вздохнула.

– Пирс… Уильям… Артур… Ганнинг… Хенли.

Пирс Уильям Артур Ганнинг Хенли, единственный сын покойного сэра Реджинальда Хенли, родился в семье землевладельца, имевшего скромное состояние. К своему тридцатому дню рождения он стал одним из богатейших людей Англии.

Так и не достигший заметных успехов в учебе (заведующий пансионом при Итоне очень точно описывал его как «очаровательного бездельника»), Пирс имел прекрасный деловой нюх и хватку. И мог точно предсказать, когда та или иная компания начнет разоряться и как далеко зайдет падение. Он купил первую такую компанию, маленькую провинциальную брокерскую контору в Норфолке, когда ему исполнилось двадцать два. Все, включая его отца, посчитали, что он спятил. Когда Пирс три года спустя продал бизнес, фирма владела офисами в Лондоне, Манчестере, Эдинбурге и Париже и в тот год принесла прибыль в двадцать восемь миллионов фунтов.

Для Пирса успех был невелик, но очень важен. Потому что научил его доверять собственной интуиции. А также подстегнул аппетит к риску – хорошо рассчитанному риску. За последующие тридцать пять лет Пирс купил и продал более пятнадцати фирм и оставил только две – свой хедж-фонд «Хенли инвестментс» и «Джессопс», сеть дорогих ювелирных магазинов, бренд, возрожденный Хенли, поскольку работы ювелиров превосходили изделия «Графф-Эспри». Он также заполучил землю, от которой позже избавился, жену Кэролайн и двух детей: дочь Анну от жены и сына Себастьяна от любовницы. Дети и их матери жили в больших домах и получали щедрое содержание. Но у Пирса не было ни времени, ни склонности жить спокойной семейной жизнью. Кроме того, он совершенно не интересовался тем, что окружающие называли романтическими отношениями.

По крайней мере до шестидесяти лет, когда случайная встреча с молодой женщиной по имени Трейси Стоун навсегда изменила его жизнь.

Для празднования юбилея сэр Пирс (он унаследовал титул баронета за месяц до этого, после смерти отца) снял закрытый зал Граучо-клаб в Сохо. Мекка лондонских успешных журналистов и литераторов, Граучо был эксклюзивным клубом, сохранявшим, однако, намек на чисто английскую атмосферу, так ценимую Пирсом. Это напоминало ему о детстве, о поблекшем величии Кингем-холла, фамильного поместья Хенли, где на стенах висели картины Констебла и Тернера, но отопление работало плохо, а на коврах зияли проеденные молью дыры.

Сэр Пирс Хенли одобрил место, но был расстроен списком гостей, составленным Джейни, его секретарем. Оглядывая все тех же промышленных и финансовых магнатов, сопровождаемых либо первыми женами с застывшими, словно замороженными лицами, либо прекрасными, но алчными вторыми женами, Пирс уныло думал: «Когда все успели так постареть? Стать такими занудами»? Когда он променял настоящих друзей на этих? Деловых знакомых и нужных людей?