Холодная ночь, стр. 12

Мои руки прижимали к полу его ладони, наши пальцы переплелись.

— Бьянка, — прошептал он дрожащим голосом.

Я сделала еще глоток. Это было прекрасно — голод и удовлетворение одновременно, неразделимые. Как можно желать чего-то еще?

— Бьянка…

«Стоп, стоп, стоп!»

Я оторвалась от Лукаса в тот миг, когда голова его безвольно перекатилась набок. Шок мгновенно привел меня в чувство, я наклонилась над ним и похлопала по щеке.

— Лукас? Ты в порядке?

— Дай мне… сек…

— Лукас!!!

Он попытался приподняться на локте, но снова упал на спину. Дышал он часто и прерывисто, а кожа стала бледнее, чем моя. Конечно, я-то порозовела, возрожденная жизнью, украденной у любимого!

Меня захлестнуло чувство вины.

— О нет! Я не должна была этого делать!

— Не говори так. — Его слова звучали неразборчиво. — Мы должны были… спасти тебя.

Я села и прижала два пальца к его шее. Пульс бился ровно, хотя и очень быстро. Кажется, я не зашла слишком далеко, но ведь могла! Пусть Лукас не видел опасности, я-то ее сознавала.

— Мы больше не можем этого делать, — сказала я, положив его голову к себе на колени. Из ранки на плече еще сочилась кровь, но я подавила желание слизнуть ее. — Нужно найти другое решение, и быстро. Так?

— Не так уж это было и плохо. — (От улыбки Лукаса у меня внутри все перевернулось.) — В общем-то, даже приятно.

Раньше я пришла бы в восторг, услышав от него такое. Но сейчас я знала Лукаса гораздо лучше, знала его систему ценностей и считала своим долгом предупредить:

— Запомни — если я зайду слишком далеко, я могу убить тебя. А поскольку тебя уже несколько раз кусал вампир, ты сам станешь вампиром.

Лукас застыл. Хотя я тоже не хотела становиться полноценным вампиром, отвращение Лукаса к этой идее было абсолютным. Смерть казалась ему предпочтительнее.

— Ладно, — произнес он. — Я загляну в больничный банк крови. Или придумаю еще что-нибудь. Но тебе лучше, да?

— Да. — И поскольку я пила человеческую кровь, то не сомневалась, что некоторое время продержусь. Но не вечно. Он рисковал жизнью, чтобы подарить мне несколько дней. А может быть, у него были другие причины? Я негромко спросила: — Может быть, теперь ты этого хочешь? Ну, чтобы тебя укусили? В самом деле хочешь?

Я не винила бы его за это. Пару месяцев назад мою кровь пил Балтазар, и я помню свое возбуждение при этом. Но если Лукас так же хочет быть укушенным, как я — укусить его, нам обоим совершенно необходимо научиться держать себя в руках.

Лукас долго думал.

— Не знаю, — ответил он наконец. — В общем-то, я думал о тебе. Но должен признать, в этом есть чертовский кайф.

Я улыбнулась и смахнула с его плеча последнюю каплю крови.

— Да, что есть, то есть.

— Каждый раз, когда мы это делаем, я становлюсь сильнее. — Лукас заглянул мне в глаза. — И приближаюсь к пониманию того, кто есть ты. Но при этом не превращаюсь в вампира сам…

Каждый укус дарил Лукасу немного вампирской силы. Его слух сделался острее и сила возросла во много раз, но раны не заживали быстрее, и он не жаждал крови. Секрет заключался в том, что он был готов к вампиризму, но еще не стал вампиром, — единственное, в чем мы были схожи.

Хотя нет, не единственное.

Я наклонилась ниже и шепнула:

— Я люблю тебя, Лукас.

— Я тоже тебя люблю. — Он устало сжал мою руку, и мы просто сидели молча, не нуждаясь больше ни в ком в целом свете.

Когда Лукас немного пришел в себя и уже довольно уверенно держался на ногах, а укус на плече перестал кровоточить, он снова надел футболку и мы присоединились к остальным. Должно быть, видок у нас был здорово помятый, потому что кое-кто, увидев нас, фыркнул, а Дана многозначительно поиграла бровями. Но мне было все равно — пусть думают, что мы улизнули ради секса. Чувства, которые мы испытывали друг к другу, были настолько непорочными, что их никто не мог опошлить или осквернить.

Кроме того, я чувствовала себя намного лучше, чем в последние недели. Лукас казался обессиленным, и кожа его заметно побледнела, но шел он ровно. Сначала обнимал меня за плечи, чтобы лучше держаться на ногах, но и потом, всю долгую дорогу домой, руку не убирал.

«С нами все будет хорошо, — думала я, пока он отдыхал, положив голову мне на плечо. Глубоко вдыхая, я чувствовала сосновый аромат его кожи с легкой примесью восхитительно солоноватой крови. — Скоро все будет хорошо».

Когда мы вернулись в штаб-квартиру и заглушили мотор, нас уже ждали. Эдуардо стоял, опершись на одну из бетонных колонн. В руках он держал банку из-под кофе. Я ничего не заподозрила, только подумала, что глупо пить кофе так поздно. Но едва его увидел Лукас, как замер на месте.

— Это мое, — сказал он.

— Какое у тебя интересное определение своего. — Эдуардо подбросил банку вверх и лениво поймал ее. Под ярким светом ламп его шрамы выглядели более резкими, чем обычно. — Потому что, насколько я знаю, у нас в Черном Кресте есть правило. Все, что мы делаем, делается в интересах группы.

И тут Эдуардо снял с банки пластмассовую крышку, и мы увидели внутри рулончик долларов.

— Заначка, — объявил он. — И как это идет на пользу группе?

«О нет, — подумала я. — Сбережения Лукаса! Деньги, которые он копил, чтобы мы могли отсюда выбраться!»

— А как идет на пользу группе то, что ты рылся в моих личных вещах? — С пылающим взором Лукас подошел вплотную к Эдуардо. Он говорил все громче, и голос эхом отдавался среди бетонных стен. — Ты что, собирался меня обворовать?

Эдуардо покачал головой:

— Это не воровство. Начнем с того, что у тебя нет никаких прав на эти деньги. Их следует тратить на нужды Черного Креста, а не на то, чтобы водить свою подружку гулять по субботам.

— И когда же я вожу Бьянку гулять? По вашей милости мы можем провести вместе не больше десяти минут.

— Свободное время — это то, чего у тебя нет и быть не может! Ты солдат, Лукас. Забыл?

— Эй! — К нам спешила Кейт, с влажными после душа волосами, в криво застегнутой блузке. Очевидно, кто-то позвал ее, чтобы прекратить скандал. Нас уже окружила небольшая толпа — все слушали с интересом, но ни на чью сторону не становились. — Что здесь происходит?

Лукас стиснул кулаки:

— Эдуардо меня обокрал.

— Лукас делает заначки.

— Ты рылся в его вещах? Господи, Эдуардо! — Кейт вырвала у него из рук банку с деньгами, и я впервые увидела, что Эдуардо смутился. — Я никогда не просила тебя стать Лукасу отцом, но не ожидала, что ты начнешь вести себя как ревнивый младший брат!

— Это не я веду себя как незрелый юнец!

— Нет, именно ты, — отрезала Кейт. — И знаешь почему? Вы оба ведете себя как глупые подростки, но Лукас, по крайней мере, и есть подросток. Неужели, когда я прошу тебя вспомнить о том, что ты — взрослый мужчина, я прошу слишком многого?

— Спасибо, мам. — Покраснев, Лукас протянул руку, чтобы забрать свое.

Но Кейт просто закрыла крышку.

— Мы не разрешаем копить деньги, Лукас. И ты об этом знаешь.

— Они мои! Мы не обязаны отдавать все… и никогда раньше этого не делали…

— Я не сказала, что они не твои. — Кейт добавила чуть тише: — Когда они тебе потребуются, подойдешь ко мне. Если в это время Черный Крест не будет в них нуждаться, обещаю — я их тебе верну. Но я знаю, что ты не захочешь потратить деньги на пустяки, если в это время у Черного Креста будут проблемы с наличными. Правильно?

Мы с Лукасом обменялись обреченными взглядами. Что мы могли сказать или сделать? Правильно, ничего. Я уже знала, что Черный Крест — это не та организация, из которой можно просто уволиться. Она больше походила на секту, из которой следовало уносить ноги.

Но деньги, необходимые нам для побега, были просто украдены. Ловушка захлопнулась.

Глава шестая

Может быть, я так расстроилась из-за потери всех наших сбережений. Может, перевозбудилась, наконец-то побыв наедине с Лукасом. А может быть, всему виной сладкое ощущение сытости после нескольких недель голода.