Мистерия (СИ), стр. 82

— Но?…

— Оставь. Хотя бы на несколько минут

— Она же не знает… ничего еще не знает…

— За пару минут ничего не случится. Пойдем, посидим пока в машине.

Тайра стояла к ним спиной, лицом к своему новому дому и сжимала в руках ключи. Вся ее фигура выражала недоверие и благоговение: дом оказался не просто большим — огромным. С блестящими новыми окнами, коричневой резной дверью, покатой наискось крышей и просторным, пересеченным мощеной дорожкой газоном, на который она наотрез отказалась ступать. Трава ведь — трава!

Не повернулась она и на звук захлопнувшихся позади дверей машины.

Стив поежился — внутри было теплее, чем снаружи. Снаружи после прошедших дождей совсем зябко.

Дрейк удобно расположился на водительском сиденье, пошуршал формой и взглянул в зеркало заднего вида.

— Я так и подумал, что ты ей шага не дашь ступить, поэтому и сам поехал с вами.

— Да я…

— Знаю, что ты хочешь ей помочь. Но чтобы впитать новое — принять его, привыкнуть — ей нужно время. Сам же видишь?

Док видел. Но никак не мог избавиться от мыслей, что Тайра совсем ничего не знает — даже того, как открывается входная дверь.

— Она разберется — умная девочка.

— А внутри? Там ведь выключатели, электричество, чайник, который она не сможет вскипятить.

— Успокойся.

— У нее ведь никого нет, она никого не знает. Все эти чайные пакетики, кофе-машина, обогреватели…

— У нее есть ты.

Лагерфельд крякнул.

— Я — да. Но я ведь ей не… — На месте возникшей паузы Дрейк улыбнулся. — Чего ты улыбаешься? Я просто беспокоюсь.

— Завтра я пришлю к ней Бернарду. Она все покажет, расскажет, поможет с одеждой.

— Нет, лучше я сам. Ну, не с одеждой, а со всем остальным.

— Сам?

— Да. Она мне доверяет, не так стесняется. А Бернарда — новый человек. Ее лучше позже.

— Как знаешь. Сам ведь сказал, что ты ей не…

И Начальник вновь бросил в зеркало глубокий и многозначительный взгляд.

Но Стивен взгляда не увидел — он, не отрываясь, смотрел на слишком легко одетую, стоящую на подъездной дорожке хрупкую женскую фигуру.

— Точно сам?

Док сглотнул.

— Да. Сам.

Дрейк незаметно усмехнулся.

— Хорошо.

Когда машина с белой полосой на борту отъехала, Стив осторожно подошел к Тайре сзади, встал за ее плечом и тихо спросил.

— Нравится?

Та даже не сумела внятно ответить — только кивнула.

— Внутрь пойдем?

— Стив… он такой… большой.

Она пыталась сдержать слезы, ведь так? У него в груди щекотала нежность.

— По местным меркам он маленький, почти крохотный.

— Нет-нет, огромный.

— Я рад, что тебе нравится.

— А все эти растения… — Она кивнула на клумбы с увядшими цветами, над которыми еще до «потопа» трудились работники-озеленители. — Они тоже мои?

Все эти озябшие стебельки, замерзшие листики и понурые, наполовину облетевшие бутоны? Вот где «богачество»…

— Твои.

И наполненная недоверием и благодарностью тишина.

— Мои… Надо же…

По просветлевшему небу плыли белесые полупрозрачные облака — тонкие, как вуаль; за ними голубело бесконечное пространство. Стив знал — там сейчас выстраивается сложный щит — тот самый, который защитит их «насовсем». Хороший, добротный. Потому что они смогли.

— А мой дом совсем рядом. Через дорогу и наискосок. Ты знаешь об этом?

Она кивнула.

— Это очень хорошо, что ты будешь рядом. Очень.

«Я тоже так подумал», — мысленно согласился док. — «Иначе постоянно переживал бы за тебя и ездил бы к тебе, где бы ты ни жила, каждые два часа».

Но вслух он сказал не это.

— Показать тебе, как открывается дверь? Ты ведь хочешь увидеть, что внутри? — И почему-то смутился собственному напору. Может, Дрейк прав, и она должна сама? — Ты ведь не против, если я покажу?

Вместо ответа озябшая на ветру Тайра улыбнулась и протянула ему теплые от ее ладони ключи.

Глава 12. Новый рассвет

Следующие дни стали счастливыми не только для городов, которые с каждым часом становились чище, опрятнее и возвращали былой уют, стараниями работников Комиссии избавляясь от мусора, но и для немногочисленных, вернувшихся в них людей.

Аарон ел, как не в себя — ему постоянно приносили гостинцы коллеги и их возлюбленные. Пирог с мясом от Антонио, пирожки от Рена и Элли, свежий хлеб от Клэр, фирменное печенье от Ани. Баал глумился по поводу того, что пузо Канн еще до того, как встанет с кровати, нарастит знатное и из палаты будет выкатываться бочкой. Стратег же лыбился в ответ, с удовольствием жевал аппетитные подарки и тискал тянущихся навестить его друг за другом друзей. Баала, впрочем, тискали не меньше — жали руки, обнимали, хлопали по плечам. На это Регносцирос не роптал.

Вторые сутки проводящий время на крыше собственного особняка Дэйн махал молотком, держал во рту гвозди, изредка матерился (от помощи Комиссии по починке дома, который претерпел незначительные повреждения, он отказался) и постоянно строил одно другого необычнее предположения.

— Нет, я точно тебе говорю, — орал он ухаживающей за газоном Ани, — Док кого-то в доме прячет. Я ему кота принес, а он меня даже внутрь не впустил. Нет, ты представляешь? Даже чаем не напоил, отмазался, мол, ему надо куда-то бежать. Куда ему бежать? В Нордейле пусто. Значит, обратно к себе? Может, он в качестве друга тень из Коридора притащил? Или духа? Может, глючит до сих пор, или кого себе нашел, но, блин, не в Коридоре же? А ведь я ему еще два раза звонил — один раз он попросту не ответил, а во второй снова сослался на срочные дела. Нет, намылю я ему рыжие яйца, точно намылю, вот только с крышей закончу…

Ани улыбалась и на комментарии не отвечала. Рыхлила землю вокруг розовых кустов, убирала с садовой дорожки листья, изредка отбирала у Барта шланг, который тот таскал по всему периметру лужайки, и не решалась спросить, действительно ли у дока рыжие яйца или же это иносказательное выражение? Нет, кожа ведь не может быть рыжей — только волоски? Создатель, о чем она думает вообще? И, поймав себя на постыдных мыслях, она быстро переключилась на кусты — на ощущение того, что она, наконец, дома — вдыхала полной грудью чистый, совершенно без примеси газа воздух и желала, чтобы тот оставался таким навсегда. Но машины — скоро они поедут по дорогам, и никуда от этого не денешься. Тоже хорошо. Пусть будут машины, пусть будет этот дом, этот сад, Дэйн и Барт рядом, пусть будет мир без катастроф.

Эллион Декстер, в свою очередь, радовалась тому, что гуляющего возле дома Хвостика больше не приходится ловить — позвала, и тот с радостью прибежал на кухню. Больше не ворчал Антонио — углубился в перепись старых приправ и, напевая выученную по финскому ТВ песню из рекламы зубной пасты, принялся составлять список новых. Рен перебирал вещи в кабинете; как здорово, что благодаря катаклизму у них получился маленький отпуск. Нет, не хорошо, конечно — про катаклизм, но отпуск — это хорошо. А то ведь скоро работа — когда еще?

Радовались и вернувшиеся на Магию Марика и Майкл. Надо же, а Уровень, оказывается, все это время сам себя защищал — не поддался действию аномальных полей и почти не пострадал. Дрейк за него был горд не меньше, чем они теперь. И саженцы выкопали, лишь осталось отыскать место для посадки — побродить по тропинкам, почувствовать, присмотреться. А уж как радовался — носился, скакал, фыркал, чихал и валялся на сухих листьях — почуявший знакомые запахи Арви…

Тому, что к ней день за днем приходил Стив, радовалась Тайра. Она спала в новом доме с удовольствием, а, проснувшись, подолгу рассматривала детали: персиковые занавески, ровный белый потолок, рисунок на ведущей в ванную комнату двери, золотые от солнца качающиеся на стене блики. После того как вставала, сразу же проверяла стоящий на подоконнике горшочек с крохотным ростком неизвестного ей растения, которое пересадила с клумбы — подросло ли? Зеленое ли? Счастливое? Затем бежала умываться, а после сразу же ставила чайник, ведь с минуты на минуту нагрянет док — только покормит кота и появится, чтобы рассказывать ей о тысяче интересных мелочей, которые окружают ее в новом мире.