Клуб серийных убийц, стр. 37

— Все в порядке… Я очень осторожна… Мое сердце понемногу успокаивается. Тони проводит по языку носовым платком, счищая с него остатки еды.

— Твою мать!

— Я хочу участвовать под именем Рэкел Уэлч. Тони мгновенно поднимает руку.

— Стоп-стоп-стоп. Такая у нас уже была.

— И поверьте мне, одной было вполне достаточно, — я смеюсь на автопилоте, не осознавая, что ко мне никто не присоединяется. Бетти бросает на меня взгляд, который недвусмысленно просит меня успокоиться.

— А в чем дело? — Чак выглядит удивленным.

— Извини, Чак, я просто не могу этого позволить.

Чак выглядит разочарованным и быстро делает знаки официантке. Она явно тоже расстраивается.

Тони пожимает плечами.

— Правила есть правила.

Несколько секунд глухая официантка выглядит потерянной, потом внезапно оживляется и делает знаки быстрее, чем Чак успевает переводить.

— Мирна Лой? Такая у вас уже была? Тони делает паузу, чтобы обдумать это, смотрит на Джеймса.

— Была?

— Что-то не припомню.

— Значит, Мирна. —Тони улыбается Мирне и Чаку. — Да, этот вечер мы надолго запомним. В саду опять все цветет. Добро пожаловать на борт, Мирн.

Пока он говорит, Чак делает знаки Мирне, которая улыбается в ответ.

— Можешь сесть на стул Шер. Он, наверное, еще не остыл.

Время секса

Поскольку мы не могли уйти из «Гриллерс» вместе, я договорился с Бетти встретиться в том же номере мотеля, где была убита Таллула Бэнкхед. Я заказываю номер на имя агента Вэйда, и мне доставляет удовольствие притвориться кем-то другим — когда-то мне нравилось выдавать себя за такого неудачника, как Внучок Барни, но четыре года спустя очарование новизны прошло. Женщине, которая меня регистрировала, по-моему, уже за девяносто, и я думаю, что она была исключительно привлекательной около семидесяти лет назад. Благодаря высоким скулам и подбородку ее кожа осталась натянутой, почти без морщин, так что даже сегодня ее вполне можно назвать симпатичной.

— Кенет Вэйд?

— Кеннет. Кеннет Вэйд. С двумя «н». Женщина кивает и дрожащей рукой записывает имя в своем журнале.

— Я жду гостей, так что попрошу вас…

— Гостей?

— Моя… моя девушка зайдет. Очень хорошенькая, большие очки, милая улыбка. Так вот, я попрошу вас направить ее в мою комнату…

— Я буду вынуждена взять плату за двоих. Я очень строго смотрю на женщину. Похоже, что, где бы я ни появился, все пытаются на мне заработать, и, честно говоря, меня от этого уже тошнит. Я сурово качаю головой, чтобы дать этой женщине понять, что я чувствую.

Женщина протягивает мне те же ключи, которые агент Вэйд вымачивал под дождем много месяцев.

— Комната номер восемь. Должна предупредить, что некоторое время назад там умерла молодая женщина…

Я блестяще имитирую удивление.

— Ничего себе! Вы не шутите?

— Мне сказали, что это было отравление чернилами.

Тут я великолепно шучу:

— Слушайте, я могу поклясться, что при мне нет ни одной авторучки, — я распахиваю куртку и улыбаюсь во весь рот, показывая женщине, что у меня во внутренних карманах ручек нет. — Видите? Я не вооружен.

Моя шутка заставляет женщину кашлять, и я глажу ее по высохшей руке.

— Больше никаких шуток. Обещаю. Примерно полчаса посмотрев телевизор в комнате номер восемь, я слышу тихий стук в дверь. Я включаю свет, и сияние новой красной лампочки, которую ввернули взамен старой, придает комнате таинственный и загадочный вид. Я щелкаю пультом и убираю звук. —Да?

— Дуглас? Это Бетти.

Я встаю с постели, иду к двери и открываю ее. На Бетти блузка ручной работы из кремовых и желтовато-коричневых лоскутков и бежевая юбка чуть выше колена. Я понимаю, что она. должно быть, съездила домой и переоделась — специально для меня. Я отступаю, пропуская ее в пылающую алым комнату. Она молчит, осматриваясь, и я замечаю, что она крепче прижимает к себе кошелек.

— Все в порядке, в этой комнате нет ни одного мексиканского грабителя. Я все проверил. — Бетти кивает, а я беру пульт и машу рукой в сторону экрана. — Тебя интересуют летучие мыши? Канал о природе посвятил им сегодня весь вечер…

Бетти еле заметно качает головой, и я выключаю телевизор. Я иду к шкафчику, стоящему у двуспальной кровати. Там есть два бокала и бутылка скотча. Я наливаю две равные порции.

— Невероятные существа. У них есть радар, и они могут видеть в темноте.

— Знаю, я читала об этом.

Я чертыхаюсь про себя — следовало бы самому догадаться.

— Воды? — я показываю Бетти бокал со скотчем, и она кивает.

— Самую капельку.

Я иду к грязной раковине в углу комнаты и, после ожесточенной борьбы с заржавевшим краном, наливаю в бокал воды. Получается чуть побольше капельки, и мне остается надеяться, что Бетти ничего не заметит. Я возвращаюсь к ней, протягиваю ей скотч с водой и беру со шкафчика собственный бокал с чистым скотчем.

— Ну вот…

Бетти слабо улыбается.

— Ну вот.

— Давай… ну… давай за Шер. Где бы она ни была.

Мы чокаемся, и я отпиваю глоточек скотча.

— За Шер… Мне будет ее не хватать.

Голос Бетти внезапно обрывается. Она застывает, приоткрыв рот, и вид у нее совершенно потерянный и несчастный.

— О боже…

— Что? В чем дело?

— Ох… — Бетти смотрит на меня, стараясь успокоиться. — Ох…

— Извини — я не знал, что вы с Шер были так близки.

Бетти делает большой глоток скотча. Похоже, я смешал напиток именно так, как нужно, потому что она не делает паузы и допивает все до дна. Я забираю у нее бокал и наливаю еще.

— Так… Зачем ты хотела со мной встретиться?

Бетти все еще выглядит немного растерянной, и я понимаю, что ей приходится нелегко.

— Ох… Я собиралась поговорить с тобой о Тони. Понимаешь… Я не могу его убить, Дуглас.

— Нет?

Бетти говорит слабым, отстраненным голосом. Подбородок у нее дрожит, и я вижу, что, как бы она ни пыталась убедить себя в обратном, Тони ей по-прежнему небезразличен.

— Нет, — Бетти сглатывает. — Я просто не могу.

Она допивает очередную порцию и протягивает мне пустой бокал. Наливая воду в ее третий скотч, я слышу, как скрипит кровать, когда она усаживается на нее. Я поворачиваюсь и вижу, что она смотрит на меня тяжелым взглядом. Она берет из моих рук напиток, не говоря ни слова. Я пытаюсь помочь ей расслабиться.

— Если у тебя не хватает духу, я, конечно же, и сам справлюсь.

Бетти утыкается в бокал, крепко сжимая его двумя руками.

— Я сделаю это по возможности безболезненно.

— Обними меня.

Я замираю и смотрю на Бетти, не зная, что сказать. Она смотрит на меня большими умоляющими водянисто-голубыми глазами.

— Обними меня, Дуглас. Пожалуйста…

Я озираюсь в поисках места, чтобы поставить бокал.

— Мне нужно, чтобы кто-то держал меня.

Сердце у меня колотится как бешеное. В голове совершенно пусто, но все-таки я каким-то образом ухитряюсь допить свой скотч и, несмотря на ужасное жжение в горле, сесть рядом с Бетти. Она поворачивается ко мне, ее дыхание пахнет виски.

— Ты знаешь, что я делаю с мужчинами, да?

— На этот раз все будет по-другому, я знаю.

— Сначала я спала с ними, Дуглас.

— Я жаловаться не стану… — я игриво улыбаюсь, не веря своему счастью.

Бетти допивает свой скотч, и я встаю, чтобы принести бутылку, но чувствую, что ее рука лежит у меня на бедре и тянет меня назад, к ней.

— Мне очень нужна ласка.

Сердце мое грохочет, как отбойный молоток. Я поднимаю руку и застываю. Я не знаю, как это нужно делать. Ее грудь повсюду, и я не знаю, как обхватить ее руками, не коснувшись груди. В конце концов мне это удается, и она устраивается у меня на груди, обхватив меня руками за талию, ее голова как раз у меня под подбородком. Мы сидим в такой позе не меньше десяти минут, и ее волосы так щекочут мне ноздри, что я чихаю. Дважды. Бетти отстраняется, но я не отпускаю ее, нет, не сейчас, и крепче притягиваю к себе.