В погоне за тайной века, стр. 20

Академия наук не успела подготовить инструкции для научных наблюдений. Она лишь направила в экспедицию астронома Павла Тарханова. Однако снарядители экспедиции, и прежде всего знаменитый полярный исследователь Гаврила Андреевич Сарычев, снабдили путешественников очень интересными наставлениями и правилами, которыми они должны были руководствоваться при проведении исследований во время плавания вокруг света и в Северном Ледовитом океане.

Ученым и морякам надлежало стараться замечать «состояние атмосферы и ее беспрерывные изменения», скорости ветра у поверхности моря и на различных высотах, для чего предполагалось запускать «небольшие воздушные шарики». Особое внимание следовало уделить изучению приливов, отливов, течений, температуры и солености вод «в разных местах и глубинах в рассуждении различия тяжести воды и степени горькости, а также и насчет изменения теплоты в известной глубине противу замечаемой на поверхности моря». [110]

Далее в наставлении говорилось о том, что путешественники должны особо внимательно исследовать льды и айсберги, с тем чтобы выяснить причины образования ледяных полей и гор.

Не были забыты ни этнографические, ни химические, ни зоологические, ни ботанические, ни минералогические наблюдения. К экспедиции был прикомандирован художник Емельян Карнеев, от которого ожидалось «верное изображение всех заслуживающих любопытства предметов». [111]

Дальше Кука

Итак, 18 июля 1820 года моряки входят в пределы Ледовитого океана. Дальше на север лежит неизвестность. Она зовет и настораживает. Все участники экспедиции преисполнены рвения. Каждое приметное место многократно пеленгуется и наносится на карту. Но радость первых открытий непродолжительна. Уже утром следующего дня густой туман окутывает море.

Сыро, холодно и ничего не видно. Берег исчез из виду. Приходится идти по лоту. Откуда-то справа доносится грохот буруна.

С тревогой всматриваются вдаль вахтенные. Все скрыто влажной белой мглой. Не видно ни буруна, ни берега. Тревожно звенят туманные сигналы со шлюпа «Благонамеренный».

Васильев приказывает повернуть в море, к западу.

Туман несколько редеет, на востоке начинают обозначаться возвышенности американского берега. Исследователи снова берутся за карты. Но опись продолжается недолго.

В полдень 21 июля густой туман снова накрывает суда. Опять исчезает из виду берег. Шлюп «Благонамеренный» подает туманные сигналы, которые становятся все глуше, пока наконец не замирают вдали.

Несколько раз на «Открытии» палят из пушки, но в ответ не доносится ни звука. Напряженную тишину нарушает лишь поскрипывание рангоута. Нелегко исследователям в незнаемом студеном океане.

В этот день капитан Васильев записывает в своем журнале:

К вечеру на пути экспедиции появилось новое препятствие. Вахтенные заметили первые льдины. Возможно, они были недавно оторваны ветром от берега, так как на их поверхности чернели пятна земли. Льды становились час от часу сплоченнее. Мелкие льдины сменили огромные поля. Путь на север был отрезан.

Васильев решил идти на запад. Надо было найти проход к северу. И действительно, вскоре льды поредели. Голубые каналы свободной воды звали путешественников вперед. И они снова устремились на север, надеясь приподнять завесу неизвестности над великой географической тайной XIX столетия…

Еще несколько миль остается за кормой шлюпа «Открытие». Но лед опять неодолимо встает по его курсу. Затем снова, в который раз, наплывает туман, и в это время до слуха вахтенных доносятся пушечные выстрелы. Где-то поблизости скитается «Благонамеренный». Ответная пальба сотрясает просторы океана. Но вокруг по-прежнему ничего не видно.

Кораблям опять не удается соединиться, и «Открытие» снова продолжает свой путь в одиночестве. Лишь чайки, словно исполинские снежинки, кружатся вокруг корабля. Небо темнеет. Моряки тревожно оглядываются вокруг. Где берег, где этот проход-инкогнито, который их послали искать за тысячи верст от родного Петербурга? Ничего не видать, только слышно, как где-то рядом разбиваются волны, как скрежещут, ломаясь и крошась, льды.

«Открытие» ложится в дрейф и снова палит из пушки, чтобы показать свое место «Благонамеренному». Ветер и течение медленно сносят его к северо-западу.

Утро 23 июля не приносит ни радости, ни надежды. Туман продолжает держаться. Около полудня горизонт проясняется. Шлюп окружает вода. Моряки, к своему изумлению, не видят ни «Благонамеренного», ни берега, ни льдов.

Еще один день путешественники скитаются по океану, не имея возможности определить место своего нахождения. Снова туман и льды. Снова экспедиция тщетно ищет пути. Огромные, тесно прижатые друг к другу льдины не собираются расступаться, чтобы пропустить корабль.

25 июля морякам по полуденной высоте выглянувшего из-за туч солнца удается определить, что они пересекли 69-ю параллель. А следующим утром они увидели мыс Лисбурн, который обрывался в море отвесной скалой. За ним в северо-восточном направлении виднелся низменный берег, который «скрывается, как с салинга было видно, во льдах». [113]

К этим льдам и направил Васильев свой корабль. Среди них виднелись большие разводья чистой воды. Решили рискнуть и идти дальше на северо-восток. Моряки «с большим трудом и опасностями могли кое-как пробираться сквозь льды». [114]

Наконец это грозное препятствие остается позади.

Несколько часов «Открытие» плывет по чистой воде. В полдень 29 июля судно находится на 71°1?54'' с. ш. Так далеко к северу от Берингова пролива не удавалось подняться ни одному мореплавателю, даже знаменитому Куку. Но это первое за время плавания в студеном океане радостное событие отравлено сообщением вахтенных. Впереди по горизонту лед! Через два часа шлюп приближается к нему вплотную и снова определяет свое положение — 71°06? с. ш. [115] Надежды пробиться дальше к северу никакой: льды так изломаны и сжаты, что среди них не видно ни одного разводья.

Путь открыт лишь к западу. Но Васильев слишком встревожен отсутствием второго корабля, чтобы уходить в неизвестность. Он решает приблизиться к берегам Русской Америки и заняться их детальным исследованием. Однако вскоре оказывается, что лед блокирует побережье широкой полосой. Вдоль нее моряки, отступая от достигнутой точки, спускаются к юго-западу. На карту ложатся пока что только приметные места.

О посещении берегов и детальном их изучении не приходится думать. Не удается осмотреть и знаменитый Ледяной мыс — последнюю точку, достигнутую Куком в Северном Ледовитом океане.

Васильев снова устремляется к северу и снова ищет проход на северо-восток, ищет путь, который ведет из Тихого океана в Атлантический.

Несколько дней моряки скитаются по морю. Как и прежде, их преследуют туманы, штили и свирепые северо-восточные ветры, которые гонят льды к юго-западу. Иногда вдруг начинает валить снег или сыпаться град, а по утрам на полыньях порой виднеется первый тонкий ледок. Лед покрывает и снасти. Трудно ставить окостеневшие паруса, еще труднее их убирать. От такой работы у матросов из-под ногтей выступает кровь. Все так же редко выглядывает солнце. Лишь одни чайки не оставляют корабль, похожий на исполинскую птицу… И всюду льды, серые, зеленые, неприступные, которые могут в любую минуту превратить в щепы деревянные борта «Открытия». Именно они вынуждают экспедицию отступить к югу.

Между тем отважным путешественникам начинает угрожать враг не менее страшный, чем льды. Среди матросов появляются больные цингой.