Машина смерти, стр. 28
Джемма рассмеялся.
— Ты продолжаешь представлять своих врагов более значительными, чем они есть на самом деле, возможно, чтобы добавить славы своему имени, когда ты с ними расправишься, но это уже похоже на паранойю.
— Что вы имеете в виду? — вскинулся Андраш.
— Вас атаковали не американские «котики» или спецназ, мой друг. Эти люди из НУПИ — океанографы и дайверы. Они разыскивают затонувшие корабли и восстанавливают их, а также занимаются подводной фотосъемкой. По правде сказать, я думал, ты справишься с ними. Я бы на твоем месте помалкивал, чтобы никто не узнал, как легко они с тобой справились. Иначе это может сказаться на размере твоих гонораров.
Джемма все посмеивался, и Андраш чувствовал, что вот-вот выйдет из себя.
— Что, боишься встретиться с ними снова? — спросил президент Сьерра-Леоне, продолжая поддевать его.
— Послушайте, — сказал Андраш, разъяряясь все больше и больше. И тут он запнулся: по доку, прямо в его направлении, шел тот, кого он никак не ожидал здесь встретить. Тот самый американец с серебристыми волосами, что помешал закончить начатое на «Киндзара-мару», приближался к нему вместе с темноволосой женщиной, судя по всему, ученой из России, о которой ему говорили. Когда они подошли ближе, Андраш понял, что относительно мужчины уж точно не ошибся.
— Теперь ты — мой, — прошептал он себе под нос.
— Что? — сказал Джемма. — О чем ты там бормочешь?
Отступив в будку, где находился телефон-автомат, и, отвернувшись, Андраш постарался не попасть в поле зрения проходившей по противоположной стороне улицы парочки.
— Андраш, — продолжил Гаран. — Что, черт возьми, происходит?
Наемник поднес трубку к губам, уже просчитывая новую игру.
— Это НУПИ не такое беззубое, как вам кажется. Думаю, они снова могут стать помехой. В особенности один из их сотрудников. Полагаю, это нужно уладить.
— Только не настрой их против нас, — предупредил Джемма. — Ты только привлечешь ненужное внимание. Мы уже близки к тому, чтобы начать действовать.
— Не волнуйтесь, — сказал Андраш. — Все пройдет без сучка без задоринки, обещаю.
— Я плачу тебе не за месть, — счел необходимым добавить Гаран.
Андраш рассмеялся.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Этот — за счет заведения.
Прежде чем президент успел что-либо ответить, Андраш швырнул тяжелую пластиковую трубку на металлический рычаг. Произведенный при этом звук и его собственные ощущения отозвались кровожадной ухмылкой — от нажатия на красную кнопку сотового телефона такого удовольствия он определенно не получил бы.
Глава 20
Гаме Траут как могла старалась сохранять спокойствие, контролировать дыхание и эмоции. Позади нее Пол Траут не оставлял попыток связаться с «Матадором» по подводному радиопередатчику.
— «Матадор», это «Групер». Вы нас слышите?
Никакого ответа.
— «Матадор», это «Групер»…
Он занимался этим уже полчаса. А что еще сделать? Оставалось надеяться лишь на то, что с «Матадора» что-нибудь пришлют и попытаются их откопать. Да и то, если смогут их обнаружить, если они не под стофутовым слоем ила.
Вот Пол и продолжал.
— «Матадор», это «Групер». «Матадор», пожалуйста, ответьте. — И каждый раз, когда он произносил эти слова, их звук действовал ей на нервы, словно китайская пытка водой.
И за все эти тридцать минут никакого ответа. Его могло не быть и в следующие тридцать, или в следующие тридцать тысяч минут. Либо оползнем сорвало антенну, либо они были погребены так глубоко, что сигнал просто не мог пройти.
Сделав очередной успокоительный вдох, Гаме положила руки на плечи мужа.
— Они могут слышать нас, — проговорил Пол, — даже если мы не слышим их.
Она кивнула, выгнулась в другую сторону и проверила, сколько у них осталось кислорода. Еще на девятнадцать часов. Девятнадцать часов ожидания смерти. Внезапно Гаме осознала — эта мысль никогда прежде не приходила ей в голову, — что в «Групере» тесно, как в гробу. Как в могиле.
Волна клаустрофобии накатила с такой силой, что женщина задрожала и подумала, что уж лучше бы они погибли от оползня, или что она могла бы открыть люк и дать воде затопить «Групер». Желание иррациональное, паническое, но поразительно реальное для человека в ее ситуации.
— «Матадор», это «Групер». Вы нас слышите?
Гаме взяла себя в руки, отгоняя уже готовые прорваться слезы.
Сидеть в стесненном пространстве аппарата с наклоненной головой было неудобно, и она легла, закрыла глаза, прислонившись щекой к холодному металлическому полу — так засыпает на плитках ванной тот, кто пил всю ночь.
Нервы немного успокоились, по крайней мере, до тех пор, пока Гаме не открыла глаза и не заметила то, чего не видела раньше: каплю воды, сбегавшую вниз по металлической пластине. Надежда на то, что это лишь конденсат, испарилась, когда за первой каплей последовала вторая, а затем и третья.
Кап… Кап… Кап…
Возможно, у них и нет этих девятнадцати часов.
— «Матадор», это «Групер»…
Говорить об этом Полу не было никакой нужды: вскоре он и сам все увидит, да и все равно они ничего не могут с этим поделать. На глубине 16 000 футов давление снаружи равнялось примерно 6800 фунтов на квадратный дюйм. Медленные маленькие капли быстро станут быстрыми ручейками, когда вода раздвинет пластины, и в какой-то момент их начнет заливать мощными ледяными струями, способными сбить человека с ног. И тогда все будет кончено.
Гаме оглядела кабину в поисках других протечек. Таковых она не обнаружила, но внимание ее привлекло кое-что еще: свет, исходивший от крошечных экранов ее визора виртуальной реальности.
Она взяла прибор в руки. Экраны все еще функционировали. Она увидела металлическую стену и плавающие вокруг осадочные отложения.
— Рапунцель выжила, — прошептала Гаме.
— Что там у тебя? — спросил Пол.
— Это прямая передача. Рапунцель все еще работает.
Гаме надела визор, а затем и перчатки. Какое-то время ушло на то, чтобы сориентироваться, но она быстро поняла, что Рапунцель работает вхолостую. Ей пришлось развернуть своего небольшого робота на триста шестьдесят градусов. Открытая вода проникала через ту же зияющую дыру, которой Рапунцель воспользовалась, чтобы попасть на корабль.
— Я ее вывожу.
— Удивительно, что мы все еще с ней на связи, — заметил Пол.
— Фалы, которыми она соединена с «Групером», достигают восьми футов в длину. Должно быть, они торчат из ила.
— Значит, нас засыпало не очень сильно. Возможно, у нее получится нас откопать.
Гаме вывела Рапунцель из отсеков судна. Пол наблюдал за ее действиями по монитору, установленному на панели управления.
— Подними ее, — сказал он. — Нам нужен вид с высоты птичьего полета.
Кивнув, Гаме подняла Рапунцель на высоту в сто футов, вполне достаточную для получения лучшего вида. Впрочем, и с такой высоты ее камеры были способны передавать на экраны полученные при низкой освещенности изображения корабля и дна океана.
Лавина изменила пейзаж. «Киндзара-мару» лежал теперь на боку, словно отброшенная в сторону игрушка. Нос почти весь зарылся в ил, и дно под сухогрузом стало более плоским и ровным. Гаме решила, что лавина передвинула судно на сотню ярдов или около того.
— Есть идеи, где мы? — спросила она.
— Мы направлялись к носовой части, — ответил Пол. — Даже не представляю, что случилось после оползня.
Гаме провела Рапунцель к носу корабля, а затем подняла над зоной осадочных отложений. За десять минут возвратно-поступательных пассов ни она, ни Пол так и не обнаружили каких-либо признаков своего батискафа.
До чего ж необычная ситуация, пришло в голову Гаме. Как это странно: осознанно искать себя самого, даже не представляя, где находишься.
После очередной серии пассов она спросила:
— Видишь что-нибудь?
— Нет.
Провода, передававшие сигналы Рапунцель и получавшие ее команды, должно быть, торчали из ила, но всего на пару футов — слишком мало, чтобы заметить что-то на усеянном обломками дне.