Античная драма, стр. 59
Что же, и Ясон
До этого допустит? Хоть и в ссоре
Он с матерью, но дети ведь его же….
Дядька
Что ж? Новая жена всегда милей:
О прежней царь семье не помышляет.
Кормилица
Погибли мы, коль, давешней беды
Не вычерпав, еще и эту впустим…
Дядька
Все ж госпоже ее не время знать:
Ты затаишь мои слова покуда.
Кормилица
Вот, дети! Вот каков отец для вас!
Но боги да хранят его! Над нами
Он господин, — хоть, кажется, нельзя,
Чтоб человек больней семью обидел.
Дядька
В природе смертных что. Человек
Всегда себя сильней, чем друга, любит.
Иль новость ты узнала, удивляюсь…
И должен был для этого Ясон
Пожертвовать детьми утехам ложа?..
Кормилица
Идите с богом, дети, — все авось
Уладится. А ты, старик, подальше
Держи детей от матери — она
Расстроена. Запечатлелась ярость
В ее чертах — и как бы на своих
Не вылилась она, увы! Не стихнет
Без жертвы гнев ее — я знаю. Только
Пускай бы враг то был, а не свои…
Медея
(за сценой)
Увы!
О, злы мои страданья. О!
О, смерть! Увы! О, злая смерть.
Кормилица
Началось… О дети… Там мать,
Ваша мать свое сердце — увы! —
Мечет но воле и гнев Ярый катает…
Подальше
Затаитесь, милые.
Глаз Не надо тревожить ее…
Ни на шаг к ней ближе, о дети:
Вы души ее гордой, и дикой,
И охваченной гневом бегите…
О, скорее, скорее под кровлю…
Это облако стона сейчас
Раскаленная злоба ее
Подожжет… Где предел для тебя,
О сердце великих дерзаний,
Неутешное сердце, коль мука
Тебя ужалила, сердце?
Медея
(за сценой)
О, горе! О, муки! О, муки и вы,
Бессильные стоны! Вы, дети…
О, будьте ж вы: прокляты вместе
С отцом, который родил вас!
Весь дом наш погибни!
Кормилица
На голову нашу, увы!
Слова эти… Горе, о, горе!
Что ж сделали дети тебе?
Они за отца в ответе ль? Что мечешь
Ты гнев на детей! О милые, я
Боюсь за судьбу вашу, дети.
Ужасны порывы царей,
Так редко послушных другим,
Так часто всевластных…
Их злобе легко не уняться…
Не лучше ли быть меж листов
Невидным листом?
О, как бы: хотела дождаться
Я старости мирной вдали
От царской гордыни…
Умеренность — сладко звучит
И самое слово, а в жизни
Какое сокровище в нем!
Избыток в разладе с удачей,
И горшие беды: на род
С божественным гневом: влечет он.
ПАРОД
На орхестру вступает хор коринфских женщин.
Хор
Проод
Я слышала голос, я слышала крик
Несчастной жены из дальней Колхиды:
Еще ли она, скажи, не смирилась?
Скажи мне, старуха…
Чрез двери двойные я слышала стон
И скорби семьи сострадаю,
Сердцу давно уже милой.
Кормилица
Той нет уж семьи — распалась она:
Мужа — ложе тиранов,
Терем жену утаил,
Царицу мою с тающим сердцем,
Лаской ничьей, ни единого друга
Лаской она не согрета…
Медея
(за сценой)
О, ужас! О, ужас!
О, пусть небесный перун
Пронижет мне череп!..
О, жить зачем мне еще?
Увы мне! Увы! Ты, смерть, развяжи
Мне жизни узлы — я ее ненавижу…
Хор
Строфа
Ты внял ли, о Зевс, ты, матерь Земля, ты, Солнце,
Стонам печальным злосчастной невесты?
Безумны, уста, вы — зачем
Желанье холодного ложа? Смерти шаги
Разве замедлят? Надо ль молить ее?
Если твой муж пожелал
Нового ложа, зачем же
Гневом бедствие это
Хочешь ты углубить,
Частое в мире? Кронид
Правде твоей поможет:
Только не надо сердце, жена,
Сердце в слезах не надо топить
По муже неверном…
Медея
(за сценой)
Великий Кронид… Фемида-царица!
О, призрите, боги, на муки мои!
Сама я великой клятвой
Проклятого мужа
Связала с собою, увы!
О, если б теперь
Его и с невестой увидеть —
Два трупа в обломках чертога!
От них обиды, от них
Начало… О боги… О ты,
Отец мой, о город, от вас я
Постыдно бежала, и труп
Родимого брата меж нами.
Кормилица
Слушайте, что говорит,
Вопли мечет какие
Фемиде, обетов царице,
И Зевсу, кравчему клятвы.
Ужасной, ужасной она
Местью насытит сердце.