Час новгородской славы, стр. 19

Глава 4

Южная Англия. Август – сентябрь 1473 г.

По дороге в Бристоль захворал Гриша. Парня лихорадило: поднялась температура, сделались пунцовыми щеки, навалилась ужасающая слабость. Олег Иваныч с Олексахой молились – не дай боже, чума или еще какая-нибудь напасть. Может, просто простуда?

Проводник Джон заставил Гришаню раздеться во время привала. Внимательно осмотрел, особенно под мышками и в паху, покачал головой:

– Нет, это не черная смерть и не проказа. Обычная лихорадка. Ему бы горячего верескового меда да ноги попарить… Вам обязательно надо в Бристоль, господин Олег?

Олег Иваныч пожал плечами. В Лондон ему, в Лондон. А каким путем, это дело десятое. Просто добираться через Бристоль посоветовал сеньор Алфейрош, владелец «Святой Анны», сказав, что так безопаснее.

– Ничуть не безопаснее. Таких придурков, как давешний сэр Уолтер Мактайр, тут будто собак нерезаных! – проявил себя знатоком Джон. – Хотя… Вы, видимо, после Бристоля хотите добраться до Оксфорда, а дальше – вниз по Темзе, так?

Ну, так. Именно такой путь и советовал сеньор Алфейрош.

– Тогда не вижу смысла добираться в Бристоль. Советую заехать в городок Бат. Он не так и далеко от Бристоля, а по расстоянию отсюда это примерно так же, даже чуть ближе.

– А смысл?

– Горячие источники Бата! Мы там быстро вылечим вашего… нашего Гришу.

– Горячие источники? Откуда тут?

– Город основан еще римлянами в бог знает каком году от Рождества Христова. Назывался он тогда Аква-Сулис, и там до сих пор остались римские ванны. Затем город захирел, там поселились викинги. В общем, сейчас там вполне приличное место. Заплатите мэру – и сидите в источниках, сколько влезет!

…Бат оказался компактным городком, с узкими улочками и широкой рыночной площадью, довольно людной. Купив на площади пару пшеничных лепешек и большую бадейку меда, новгородцы разыскали постоялый двор. Немного передохнули и отправились к источникам, в один из которых, под общий смех, и засунули Гришаню, забрав одежду, чтоб не вылез раньше времени.

– Сиди, Гриша, грейся! – напутствовал отрока Олег Иваныч. – А мы пока в корчму сходим, промочим горлышко.

В синем небе сияло солнце, будто и не было целой недели непрерывных дождей. В лугах, среди колокольчиков и ромашек, пели жаворонки. На колокольне городской церкви звонили к обедне.

Взяв на постоялом дворе по паре объемистых деревянных кружек эля, Олег Иваныч, Олексаха и Джон вышли на улицу, где под большим раскидистым дубом стоял грубо сколоченный стол, широкий и длинный. По обеим сторонам стола тянулись лавки, уже более чем наполовину занятые различного рода людом – купцами и зажиточными горожанами, в большинстве своем не местными, а приехавшими на воды. Обед ожидался позже, ближе к вечеру. Потому пока перебивались салатами из спаржи, репы и лебеды, приправленными мелко порубленными печеными синицами. Вместе с конопляным маслом и перцем с корицею получалось довольно вкусно. Салат уминали за обе щеки. Олег Иваныч, правда, брезгливо выплевывал синиц. Не нравились они ему, жесткие.

Перекусив, отправились к источникам за Гришей, прихватив с собою большую бадью с элем. Лошадей оставили на постоялом дворе. Тут и пешком всего ничего было.

Олегу Иванычу было немножко неловко – пока они пили эль во дворе под дубом, Гриша сидел в источнике, скучая… Скучая?

Девичий смех услышали еще издали. И не смех даже, а гогот. Дружно прибавили шагу, остановившись лишь за ивами, прикрывавшими окутанные паром источники.

На ивовых ветках, на траве, повсюду были разбросаны предметы женского туалета: юбки, башмаки, платья, рубашки.

Приложив палец к губам, Олег Иваныч осторожно развел руками ветви.

В яме, наполненной теплой водичкой, азартно веселись трое – Гришаня и две девушки. Все трое – голые. Троица хохотала, верещала и брызгалась. Девицы время от времени окунали Гришу с головой.

– Что-то меня тоже немного знобит… – прошептал Олексаха и, скинув с себя одежду, выскочил из кустов, с разбега бросился в воду.

– Так бы и я полечился, – завистливо произнес Олег Иваныч, – ежели б не мои высокие моральные принципы. А ты как, Джон?

– Я – нет. Это местные проститутки. В корчме сказали: сегодня, в это время, тут их день. Дай Бог, не заразят ваших людей, сэр. Говорят, в Бристоле закрыли из-за подобной заразы городскую баню, и все особы, там подвизавшиеся, перебрались в Бат.

– Что?! Ну вот, только сифилиса нам и не хватало. Уж лучше простуда! – Олег Иваныч выбрался из кустарника, заорал: – А ну, вылазьте! Оба!

– Тихо! – Джон вдруг хлопнул его по плечу и кивнул на нескольких всадников в богатой одежде, остановившихся неподалеку, средь молодых дубков. Все эти люди выказывали всяческое почтение благообразному седенькому старичку, которого буквально вытащили из седла, раздели и на руках опустили в источник.

– Это сэр Арчибальд Фрейзи, королевский шериф Сомерсетшира, – прислушавшись к разговорам, пояснил Джон. – Приехал из Тонтона полечить подагру. Видите, сэр, он что-то диктует своим помощникам. Молодец, не тратит времени даром. Ага…

Лицо Джона вдруг вытянулось, видно услышал он что-то такое… такое…

– Ждите меня здесь, я быстро!

Сомерсетшир? Ага, местное графство.

– Эй, вы долго там с девками плескаться намерены?

Впрочем, плескались Олексаха и Гриша уже без девок. Бристольские путаны словно испарились. То ли их так испугал внезапный приезд шерифа, то ли, наоборот, побежали ему услужить. Да и пес с ними.

Отправив Гришу на постоялый двор в сопровождении Олексахи, Олег Иваныч уселся под ивами и принялся терпеливо ждать Джона.

Тот появился только к вечеру, когда лучи заходящего солнца окрасили в оранжевый цвет серые городские стены. Разбудил задремавшего Олега Иваныча. Был чрезвычайно серьезен.

– Что-то случилось, Джон?

– Пока нет. Но вполне может случиться. Знаете, чем занимался сомерсетский шериф?

– Принимал ванны.

– Я не об этом… Он разбирал жалобы. И одна из них – жалоба некоего рыцаря, сэра Уолтера Мактайра, на обиды, причиненные ему и королю Англии неизвестными людьми, коих он принял за людей своего соседа, сэра Найджела. Приметы: четверо, все вооружены, в том числе – аркебузой. Один черен, как испанец или мавр, говорит с корнуэлльским выговором. Остальные трое иностранцы. Здоровый мужик – высок, светлая борода, на левой щеке родинка. С ним длинный белобрысый парень лет двадцати пяти и синеглазый юноша. Приметная компания собралась, да? Узнаете?

– Да уж. Так нас теперь ищут по всему королевству?

– Пока еще не по всему королевству. Но в графстве Сомерсет – точно. Думаю, в Бат нам теперь нельзя. По крайней мере, дождемся ночи.

Вернувшись на постоялый двор ближе к ночи, уже ранним утром они расплатились за ночлег и пищу и, вскочив на коней, понеслись по пыльной Бристольской дороге, с которой, отъехав на приличное расстояние, резко свернули вправо и полями выбрались на укатанную колею, ведущую в Оксфорд.

С многолюдной Оксфордской дороги путники тоже свернули, доехав до развилки на Рединг – вонючую деревуху с мычащими коровами. Зловонная навозная жижа стекала с низкого берега в Темзу, не очень-то широкую в здешних местах, но вполне годную для какой-нибудь плоскодонной барки, тем более учитывая нынешнее дождливое лето.

Подобную барку и заприметил ближе к полудню Олексаха – как раз его очередь была дежурить, покуда остальные отсыпались в лугах, среди колокольчиков и лопухов.

– Джон, Джон! Подъем! Поговори с баркой на своем, на аглицком! Уплывет же! Джон!

– Эй! Эй, парень! – выбегая к самой воде, во всю глотку заорал Джон уже в корму. – Заработать хочешь?! Возьми до Виндзора. Ну, что ты вылупился?! Работай шестом, причаливай!