365 лучших сказок мира, стр. 126

Они покинули лес и вышли на дорогу. Вскоре им встретился целый полк солдат. Предводитель велел принцу остановиться и сказал ему, что он пленник, так как никто не смеет входить в государство Гассана. Султану докладывали о каждом появившемся, и он часто казнил своих пленников.

Али сделал вид, что подчиняется, и предводитель, которому очень понравился молодой человек, позволил ему без цепей ехать на верблюде рядом с ним. Они спокойно разговаривали, но Али неожиданно набросил на себя и на верблюда змеиную кожу и исчез. Правда, солдаты стали стрелять ему вслед, да ведь его нельзя было ранить! Верблюд с необыкновенной быстротой перебирал своими длинными ногами и несся к главному городу султана. Иолдаш, высунув язык, с большим трудом поспевал за ним, Мирус летел впереди и показывал дорогу.

Возле городской стены принц сошел с верблюда и на время простился со своими верными друзьями. Он хотел остаться один. Городские ворота были замкнуты на замок и на засов, но лучи карбункула растопили то и другое, и Али, закутанный в змеиную кожу, двинулся к замку. Принц-невидимка миновал стражников, и ни одна дверь не помешала Али идти, куда ему вздумается. Он переходил из зала в зал и наконец очутился в спальне султана, который лежал на своем ложе и спал.

Принц Али сбросил с себя кожу змея и вынул саблю из ножен. Он стоял неподвижно, пока султан не проснулся. Увидев Али, Гассан страшно испугался и хотел схватиться за шнурок звонка, но Али быстро перерезал его и сказал:

– То же будет и с твоей шеей, султан, если ты вздумаешь кричать или если не исполнишь то, чего я потребую. Ты человек злой и заслуживаешь смерти. Но я тебя помилую, если ты отдашь мне и принцессе Мелекзале наши государства. Поклянись в том бородой пророка.

Сначала султан колебался, но наконец согласился, так как увидел, что Али не шутит. С пеной ярости у рта подписал он договор. Потом Али связал Гассану руки и ноги, чтобы он не мог шевелиться, и заткнул ему рот платком, чтобы он не мог кричать. Наконец он закрыл дверь спальни на ключ и ключ взял с собой.

Сокол подробно описал принцу башню, в которой томилась принцесса, и Али в змеиной шкуре прошел к тюрьме Мелекзалы, открыл карбункулом все двери и внезапно очутился перед красавицей, которая сидела у окна. Понятно, Али сбросил с себя змеиную кожу, и она радостно приветствовала его как своего освободителя и будущего мужа.

Али накинул и на нее кожу змея, они сделались невидимками и спокойно вышли из города. У городской стены принц и Мелекзала сели на верного верблюда, и он быстро понес их обратно. Иолдаш и Мирус не отставали от Ванки. Подданные отца Али с большой радостью встретили принца и Мелекзалу. Али занял трон. Свадьбу отпраздновали великолепно, и Али со своей женой Мелекзалой жили долго и счастливо. Добрые умные животные жили вместе с ними.

Маленький паша

В бедном квартале Каира жили несчастные люди: калека-отец, слабая мать, их крошечная дочка Фатьма и сын, семилетний Мамуд. Этот мальчик был единственным работником в семье. Каждое утро он брал своего верблюда и вел его на заработок. Было странно видеть громадное неуклюжее животное, которое слушалось маленького мальчика. Мамуд всегда знал, куда ему надо идти. То он возил камни из каменоломни к строящемуся зданию, то убирал опилки с лесного двора, то доставлял в магазины сахарный тростник с плантации или еще какие-нибудь товары. Иногда он возил кататься целые семьи, усевшиеся на его верблюда в корзинах, сплетенных из пальмовых веревок. Словом, Мамуд не отказывался ни от какого дела, чтобы только заработать деньги.

В Египте есть только одногорбые верблюды, поэтому их всех следовало бы называть дромадерами, но их две породы. Одних египтяне зовут джамели, других – хаджимы. Джамели высоки, замечательно сильны, ходят тяжелой поступью и используются для перевозки тяжестей. Хаджимы не так массивны, очень ловки, изумительно быстры. Арабы зовут их хаджимами, потому что на них обычно ездят пилигримы или хаджи.

У Мамуда был джамель.

Однажды, несмотря на все старания бедного мальчика, он не нашел работы. Ему было очень грустно, и он отправился на край города в надежде встретить там кого-нибудь, кто бы его нанял.

Вдруг он услышал крик:

– Эй, уалед (погонщик), иди сюда.

Мамуд обернулся и увидел громадного негра в расшитом платье. Негр повторил:

– Эй, уалед, сюда!

Негр привел Мамуда в богатый пригород. Они остановились перед высокой садовой оградой с широкими воротами. Когда они открылись, мальчик увидел нарядный дом, перед которым расстилался зеленый луг, украшенный двумя высокими фонтанами.

– Входи, – сказал ему негр.

– Хорошо, – ответил Мамуд, – но…

И он указал на своего четвероногого громадного спутника.

– Пусть входит также он. Он – главное.

Верблюд зашагал за своим маленьким хозяином. Ворота затворились.

Мамуду казалось, что он видит какой-то волшебный дворец, но это был просто загородный дом Риза-паши. Самым странным могло бы показаться, что в великолепный сад ввели скромного погонщика с его верблюдом, однако это было сделано по приказанию капризного ребенка.

У Риза был восьмилетний сын Ибрагим, мальчик испорченный и избалованный. Вероятно, его можно было бы исправить строгостью, но отец, который по делам службы часто уезжал из Каира, поручил воспитывать его матери мальчика, бабушке и теткам.

Они донельзя баловали Ибрагима и со смехом называли маленьким пашой. Слуги же и невольники со страхом повторяли прозвище, так как маленький паша был довольно жестокий и за малейшую провинность больно наказывал невольников.

Как большая часть детей знатных египтян, Ибрагим отлично ездил верхом на статных и красивых конях, носясь безумно быстро по дорогам, обсаженным великолепными пальмами.

Потом он полюбил дромадеров-хаджимов и несколько недель только и делал, что катался на них по долинам. Вскоре и хаджимы надоели Ибрагиму. Теперь красивые ослы быстрой и мягкой рысью носили его на своих спинах, покрытых красными чепраками, вышитыми золотом. Позже он стал ездить только в экипажах и сам правил лошадьми, украшенными ожерельями из бубенчиков, или стройными мулами в уздах, увешанных красными шелковыми кистями.

Наконец, все животные, на которых катаются богатые восточные люди, надоели ему. Он мечтал о единорогах, о сказочных крылатых конях и т. д. и не хотел даже смотреть на лошадей, ослов, дромадеров и мулов, которые стояли в его конюшнях.

В этот день, сидя на террасе, он печально смотрел в зеленую чащу своего чудного сада, мысленно называя себя самым несчастным мальчиком на свете. Вдруг он заметил Мамуда с его тяжелым джамелем, и в капризной головке маленького паши мелькнула странная мысль. Он захлопал в ладоши. На его зов пришел невольник.

– Ахмед, – сказал Ибрагим, – ты видишь этого джамеля?

Негр поднес руку к груди.

– Я хочу покататься на нем. Вели уаледу тотчас же привести его сюда.

– Хорошо, господин. – Невольник ушел.

Как только Мамуд ввел верблюда, Ибрагим сбежал с террасы. Не обращая внимания на погонщика, он подошел к животному и два раза ударил его палочкой по коленям.

Верблюд по привычке подогнул ноги, и маленький паша уселся на его спину. Тогда джамель поднялся и зашагал. Сначала все шло хорошо. Ибрагиму нравилось качаться на верблюде и смотреть, как его длинные ноги тяжело ступают по аллеям. За джамелем шла толпа слуг, готовых исполнить любое желание своего господина. На балконе дворца появились две дамы – мать и тетка Ибрагима. Они смеялись до слез, видя новую затею маленького паши. Мамуд вел верблюда. Но вскоре Ибрагиму надоело ехать медленно, и он приказал поторопить тяжелого джамеля. Мамуд ударил верблюда, тот побежал, не особенно быстро, но сильно подкидывая Ибрагима, который взлетал высоко и всякий раз падал на ковровый чепрак.

Сперва маленький паша смеялся и старался поднять джамеля в галоп, думая, что это будет спокойнее, кроме того, ему хотелось ехать быстро. К несчастью, верблюд Мамуда не мог быстро бегать. Он стал только подскакивать повыше, остальное же было не в его силах.