Таинственная незнакомка, стр. 63

Как англичанка, исполняющая произведение немецкого композитора, она несомненно будет освистана клакой приверженцев итальянской музыки и итальянских певцов, а свистят эти интриганы громко и еще громче выкрикивают оскорбления.

– Буду ли я петь в серьезной опере? – с надеждой спросила Ориана.

– Могу предложить «Альцесту» Глюка. «Французское либретто, – с огорчением подумала Ориана, – непременно вызовет возмущение клаки».

– Мы могли бы возобновить «Нину» Паизиелло. Вы, конечно, помните, какой популярностью она пользовалась два сезона назад. Ваши изящество и естественная манера держаться великолепно подошли бы для исполнения заглавной роли.

Такая возможность привлекала Ориану, но ей хотелось обсудить свои намерения с Дэром. После смерти матери Ориана следовала только собственным побуждениям, ни с кем не советуясь.

Дэр уже давно находился в Дербишире. Ориана получила всего одно письмо от него, короткое и нежное, однако оно не содержало ничего, что уменьшило бы ее страх перед неминуемым расставанием. Так легко изобразить нежность на бумаге, в письме издалека. Ей нужно видеть его лицо, его глаза, чтобы поверить в чувства, о которых он пишет. Они с Дэром почти не расставались с тех пор, как стали любовниками, и Ориана не была готова к неожиданной разлуке. Вспоминая их прошлые разговоры, она жалела, что не выразила тогда своих чувств более определенно.

– Моя дорогая Анна, ваше молчание действует мне на нервы. Если мистер Шеридан, соперничая с нами, предложил вам поступить в труппу театра «Друри-Лейн», то я надеюсь, что вы все же предпочтете заключить договор с нами.

– Я от него ничего не получала.

– В таком случае могу ли я сообщить мистеру Тэйлору, что вы принимаете условия?

– Пока еще нет. – При этих ее словах лицо Келли омрачилось. Ориана встала с дивана и подошла к нему. – Я признательна вам за ваши усилия, за участие. Но я не могу обсуждать предложение мистера Тэйлора до тех пор, пока оно не будет представлено мне формально.

– Я понимаю. Но нам не терпится уладить дело как можно скорее.

– Завтра я уезжаю в Ньюмаркет и буду неотступно думать о вашем предложении.

Едва Келли ушел, Ориану охватило беспокойство. Не в силах оставаться на месте, она быстро поднялась по лестнице и вошла в свою спальню, где Сьюк уже собирала вещи перед отъездом в Суффолк. Эта комната, ее уединенный приют, не менялась с детских лет Орианы. Украшенная искусной резьбой деревянная кровать с пологом и занавесками розового дамаста, инкрустированные шкафы и приличествующие леди французские стулья – все это было выбрано ее матерью как достойное обрамление для дочери герцога. Ориана больше всех своих вещей любила живописные полотна Пуссена, приобретенные ею у кузена Обри. Раньше они принадлежали ее отцу.

– Я пришла за рединготом и капором, – объяснила она Сьюк, направляясь в гардеробную. – И за зонтиком.

– Сегодня неподходящая погода для прогулки, – сказала горничная, наклоняясь, чтобы опустить в чемодан аккуратно сложенные нижние юбки.

Причина прогулки была слишком важной, чтобы Ориану мог остановить сильный дождь. Она долго ждала сведений от Дэра после первого его письма, но их не было, а она отчаянно хотела узнать, как обстоят его дела. Каждый раз, когда медный дверной молоток извещал о посетителе, у нее вспыхивала надежда, что это вернулся Дэр, – и каждый раз ее ждало разочарование. Часто заходила Харриот и с восторгом рассказывала о своей новой роли – Селии в «Как вам это понравится» Шекспира. Один раз пришел Мэтью, прямо от поверенного Орианы, получив деньги, вырученные от продажи ее бриллиантов. Он весь сиял радостью, освободившись наконец от беспокойства о долгах, и рассыпался перед Орианой в благодарностях. И вот сегодня явился Келли, чтобы исполнить вожделенную мечту Орианы.

Она же во время всех этих посещений думала только о Дэре...

Ориана шла против ветра, загораживаясь зонтиком от тугих струй дождя, которые ветер бросал ей в лицо. Пересекла площадь и направилась по Дин-стрит к гостинице Морланда. Там она отдала мокрый зонтик слуге и попросила хозяина указать ей, где она может повидать Неда Кроуи.

Генри Морланд улыбнулся и ткнул большим пальцем в сторону лестницы:

– Вы найдете его наверху в окружении мебели сэра Дэриуса.

Ориана обнаружила Неда в гостиной, где он обертывал голландским полотном ножку пристеночного столика в стиле Адама. Неда окружало множество уже защищенных подобным образом от повреждений предметов мебели, и еще многие ожидали своей очереди.

– Ты, я вижу, весь в тяжких трудах, – бодро заметила Ориана, стараясь не выдать, насколько беспорядочны и тревожны ее мысли.

– Да, – отозвался Нед, обвязывая слой ткани куском бечевки. – Мейнштир Дэр прислал инструкции, как все подготовить к отправке. Фургоны прибудут через два дня и отвезут все это на пристань в Дептфорд.

Струи дождя, принесенные резким порывом ветра, ударили в стекло, и Ориана повернулась к окну. Глядя, как стекает вода по стеклу, она спросила:

– Когда отплывает «Доррити»?

– Я должен быть на борту вместе со своей скрипкой – вот все, что мне известно, – пожал плечами Нед. – Я уже так давно не был на острове.

– Твой хозяин будет в Ньюмаркете. Хочешь передать ему что-нибудь через меня?

– Скажите мейнштиру, что он купил слишком много мебели, – проворчал Нед, переходя к следующему предмету. – Здесь вы видите только часть того, что он приобрел, там еще три комнаты битком набиты.

Ориана заставила себя рассмеяться.

– Я пришлю Сэма, он поможет тебе побыстрее справиться с работой.

Ее внезапное появление у Морланда унесло из сердца Орианы последние капли надежды. Перед ней было явное, безошибочное свидетельство намерения Дэра уехать на остров. Почему же он не упомянул о нем в своем письме?

Да потому, что предпочитает сообщить ей об этом лично. В Ньюмаркете.

Оставив Неда продолжать свою работу, Ориана спустилась по лестнице. Слуга открыл для нее дверь и вручил зонтик. Так и не раскрыв его, она отправилась домой. Неудержимые слезы застилали глаза, а дыхание превратилось в прерывистые всхлипывания.

Судьба редко ее баловала. И вот теперь она одной рукой преподнесла ей почетную должность примадонны, а другой отняла у нее Дэра.

К своему удивлению – и огорчению, – Ориана увидела у входа в свой дом городскую карету графа Раштона. Кучер вжал в плечи голову, по которой беспощадно лупил дождь, а полы его большой неуклюжей накидки столь же беспощадно трепал ветер. Не желая показывать Раштону свое отчаяние, Ориана высоко подняла голову. Первое испытание ее ждало, когда она проходила мимо парка, места столь многих тайных свиданий с утраченным возлюбленным.

Глава 28

Эта поездка в Ньюмаркет являла собой полный контраст предыдущей. Ни объятий, ни поцелуев, ни ночных радостей в придорожной гостинице. На этот раз Ориана предпочла бы путешествовать в одиночестве.

Сквозь полуопущенные ресницы она наблюдала за джентльменом, который сидел рядом с ней. Почему она приняла его предложение сопровождать ее в Суффолк, Ориана и сама не знала. Быть может, потому, что была слишком удивлена, чтобы отказать.

Когда граф сообщил ей, что его дочь вышла замуж, Ориана поняла – все дело в том, что он чувствовал себя одиноким.

– Свадьба ее светлости состоялась так внезапно, – сказала Ориана, подумав при этом, что жених не терял времени в стремлении достигнуть цели.

– Мэтью уехал в Лондон в большой спешке и вернулся на следующей неделе со специальной лицензией на брак. На следующее утро в нашей гостиной Лайза стала его женой. И в тот же день они уехали в дом тетки Мэтью в Уэльсе.

– Как они, должно быть, счастливы, – заметила Ориана, от души радуясь тому, что ее злосчастные бриллианты проложили влюбленной паре путь к семейному блаженству.

– Я даже не знаю, когда теперь увижусь с ними, – продолжал граф. – Я вернусь в Чешир до того, как они обоснуются в Лондоне, в Раштон-Хаусе.