Дерзкий поцелуй, стр. 35

Гаррик не знал, что Хайды хотели его усыновить. Если бы дядя Барди и тетя Анна воспитали его здесь, в Монквуде, его жизнь была бы совсем другой.

– Я сказал Лавинии, что я – сын Эвердона, – признался он. – Ей это безразлично.

– Полагаю, она – красавица?

Он просиял.

– Я позволю тебе самому решить это.

В этот вечер они поужинали жареным зайцем, тушенным в луковом соусе. Гаррик размышлял о том, понравилось ли бы ему жить в Суффолке. Он бы ухаживал за лошадьми и наблюдал, как Лавиния становится деревенской матроной, – и, вполне вероятно, заскучал от безделья. Он предпочитал построить игорный дом, который обещал волнение, приключения – и непредсказуемость.

– Я знал, что ты перебесишься, когда найдешь подходящую девушку. – И выпятив грудь, баронет добавил: – Через год после свадьбы цена на пшеницу будет для тебя важнее, чем выгодное пари, – запомни мои слова!

Глава 16

Лондон, январь 1794 года

– Отец выходит из тюрьмы сегодня? – повторила Лавиния, уставившись на Дэниела Уэбба.

– Когда его кредиторам заплатили, обвинения в несостоятельности были отозваны, – повторил он тусклым тоном. – Все, что осталось уладить, – это мой гонорар. Мой клерк подготовил счет.

Лавиния взяла бумагу, которую он протянул ей. Итоговая сумма ее потрясла.

– Сто фунтов! Как может отец быть должен вам столько, ведь его дело даже не дошло до суда?

Доходчиво, как ребенку, он начал ей объяснять:

– Я несу расходы независимо от того, иду я в суд или нет. Я отправил множество писем в Ливерпуль и на таможню. Мистер Шоу подготовил письменные показания. Я много раз платил за вход привратнику тюрьмы Королевского суда. Стоимость моей поездки в Оксфордшир тоже должна быть возмещена – почтовый экипаж, жилье, пища. И доктор прислал мне свой счет.

В Лэнгтри, когда он говорил, что потребуются три сотни фунтов, он не упомянул о том, что одна треть суммы достанется ему.

– Вы не оспариваете эти расходы?

Возражения Лавинии замерли на губах.

– Нет, сэр, не оспариваю.

– Мне нужно оплачивать собственные счета, – продолжал он. – Поэтому я буду рад, если вы заплатите мне немедленно.

– Да... конечно.

Она вышла из гостиной и вскоре вернулась с двумя пятидесятифунтовыми банкнотами. Она решила получить от него максимум за свои деньги и спросила о том, как получить особую лицензию на брак.

– Ее можно приобрести в Докторс-Коммонс, в канцелярии архиепископа Кентерберийского. Она стоит пять фунтов, и документ действителен в течение трех месяцев. – С улыбкой он вручил ей свою визитку. – Если лорду Ньюболду понадобится дополнительная информация, отдайте это ему. Я буду счастлив помочь, как только вам понадоблюсь.

– Это не имеет к нему отношения, – ответила она быстро. – Я собираюсь замуж за лорда Гаррика Армитиджа – тайно.

– Брата герцога Холфорда? – Он нахмурился. – Я полагаю, вы не говорили ему о недавних... затруднениях вашего родителя?

– Я сделаю это, когда он вернется из Суффолка.

– Я уверен, его светлость будет поражен, возможно, даже рассержен. Будет ли он на вашей стороне?

– Он любит меня, – ответила она, – поэтому он поймет. Но я не могу ожидать того же от миссис Рэдсток. Я объяснила ей, что мой отец должен вернуться в Лондон для лечения – и это абсолютная правда. – Она протянула ему руку. – Я очень благодарна вам за все, что вы сделали для нас, мистер Уэбб.

Его пальцы были холодны, и она не могла отделаться от ощущения, что рассердила его.

Уэбб был ужасно на нее зол – так зол, что даже не получил удовольствия от очень выгодного завершения дела Кэшинов.

Эта глупая потаскушка и ее самоуверенный любовник разрушили его мечты! Убежать и обвенчаться – для него не было ничего более губительного!

Перед домом Рэдстоков стояли взмыленные лошади и почтовый экипаж. Гнев Уэбба грозил выплеснуться через край, когда он увидел слугу итальянца и его длинноногого светловолосого хозяина.

Чертов мерзавец, почему он не мог остаться в деревне, вместо того чтобы встать на его пути?

– Мистер Уэбб, вот мы снова и встретились, – приветствовал его лорд Гаррик. – Кажется, вы преданы юриспруденции. Вы так же заботитесь обо всех своих клиентах или только о леди Лавинии Кэшин?

Похоже, он ревнивый любовник, подумал Уэбб, кланяясь.

– Лорд Гаррик, я не знал, что вы в городе.

– Я только что приехал. Моя кузина написала мне, что граф Баллакрейн должен вернуться на этой неделе. Я очень хочу с ним встретиться.

– И попросить у него благословения? – Он понизил голос до шепота. – Я знаю о тайной помолвке вашей светлости. Радостная встреча отца и дочери состоится сегодня, но из-за одного неотлагательного дела я не смогу присутствовать при этом. Леди Лавиния, надеюсь, не отправится на встречу с графом без спутницы – или без вас. Поступив так, она поставит себя в неловкое положение. Уверен, вы понимаете мои опасения.

Гаррик понимал.

– Благодарю за предупреждение и уверяю вас, что она не будет одна.

Он вошел в дом и остановился в холле, вымощенном черными и белами плитами, чтобы снять шляпу и теплые перчатки. Ксанта терлась головой о перила лестницы.

– Маленькая кошка, – сказал он и погладил ее по выгнутой спинке. – Где твоя хозяйка?

Он встретил кузину на верхней площадке лестницы. Она несла в одной руке маленькую бутылочку с лекарством, в другой – ложку и стакан.

– Гарри, что привело тебя в Лондон?

– Твое последнее письмо – и мое желание познакомиться с графом, – произнес он, не вдаваясь в подробности. – Ты отдала мою комнату ему?

– О нет. Лорд Баллакрейн нездоров, он будет жить в спальне Рэдстока. Похоже, за ним придется ухаживать – у него лихорадка, поэтому я приготовила отвар хины. Я иду в комнату экономки за лавандовой эссенцией.

Он не стал ее задерживать. В коридоре он встретил Лавинию, выходящую из гостиной.

– Ты здесь! – закричала она в изумлении. Ее черные волосы были скрыты под большой шляпой с пером, и одета она была в красно-коричневое платье для прогулок.

– Ты уходишь? Но не раньше, чем поцелуешь меня.

Она сделала это, торопливо и с опаской.

– Как следует, – попросил он. – Даже твоя Ксанта встретила меня теплее. Разве ты не скучала по мне?

Она укоризненно посмотрела на него:

– Скучала – очень. Но нас может увидеть твоя кузина или слуга. Гаррик, у меня замечательные новости! Отец вернулся.

– Я знаю, твой адвокат мне сказал. Куда ты так торопишься?

– В аптеку. Купить хины.

– Она есть у Франчески, я видел бутылку.

– Это... этого может оказаться недостаточно, – неуверенно вымолвила она.

Он помнил о предупреждении адвоката и потому заявил:

– Я буду тебя сопровождать.

– Нет, я не хочу. У меня... у меня назначена встреча с мистером Уэббом в его конторе. Я могу задержаться там, – пролепетала она, протискиваясь мимо него.

Но ведь Уэбб ему говорил, что не сможет сегодня посвятить свое время Лавинии. Лавиния, всегда такая откровенная, солгала ему – дважды. Она собиралась присоединиться к своему отцу, где бы он ни был, и хотела пойти туда одна. Если она не нуждается в его обществе, он не будет навязываться, но, как дал понять ему адвокат, доки – неподходящее место для леди. Гаррик обязан последовать за ней и проследить, чтобы с ней ничего не случилось.

Он смотрел за ней из парадных дверей, пока она не свернула за угол Йорк-стрит. Затем он пустился вдогонку, держась на почтительном расстоянии. Лавиния перешла через Пиккадилли, где была стоянка экипажей, подозвала первый же экипаж, но Гаррик был еще слишком далеко, когда она назвала кучеру адрес. Он поднял руку и остановил портшез, направлявшийся в сторону Сент-Джеймс-стрит.

– Держитесь за этим экипажем, куда бы он ни поехал, – приказал он носильщикам. Они с сомнением посмотрели на него. – У вас на двоих четыре ноги, так же как и у лошади. И вы гораздо здоровее, черт возьми, – проворчал Гаррик.