Изгой, стр. 94

Основу флотилии адмирала Маркема составляли теперь два огромных линейных корабля, «Герцог Йоркский» и «Герцог Норфолкский», каждый был оснащен семьюдесятью четырьмя орудиями. Кроме этого, в состав флотилии вошло три мощных фрегата, четыре военных шлюпа и два вместительных кеча [35] для перевозки снарядов. Таким образом, всего военных кораблей насчитывалось одиннадцать; к ним присоединилась еще дюжина гражданских судов, которые предоставили колонисты, – в основном бриги или барки [36] . Гражданским судам было предписано сопровождать транспортные конвои; а боевые корабли, таким образом, могли целиком и полностью посвятить себя военным задачам.

В Бостонской гавани скопилось столько кораблей, что торговым судам приходилось не так-то просто при заходе в порт и выходе из него. Конечно, любой французский шпион сразу бы заметил, что намечается серьезная военная кампания. Невозможно было скрывать такую флотилию, но цель кампании была известна только высшему командованию и держалась в строгой тайне.

Самое любопытное обстоятельство в надвигающейся войне заключалось в том, что в Европе Великобритания и Франция все еще поддерживали мирные отношения. Обе державы готовились к тому, что рассматривалось как ограниченные военные действия в Новом Свете, но ни та, ни другая еще не были готовы к открытой конфронтации в Европе. В Америке, где решается судьба колоний, будут погибать люди, но в Европе обе монархии вели себя крайне осторожно. Пройдет еще, по меньшей мере, лет десять, пока они соберутся помериться силами.

В Бостоне, наоборот, все ощущали неотвратимость войны, и напряжение возрастало с каждым днем. В Кембридже стояли лагерем тысяча четыреста «красных мундиров» регулярной армии под командованием лорда Данмора. В состав входили несколько батальонов пехоты и кавалерии, кроме того, отряд подрывников, которые помимо основной специальности умели еще и наводить мосты, и девять артиллерийских дивизионов. Солидное число среднекалиберных и несколько крупнокалиберных пушек все еще находилось на борту судов, которые доставили их из Старого Света.

Расчеты англичан были нарушены в начале мая, когда в Нью-Йорке разразилась эпидемия странного заболевания, чем-то похожего на малярию. Эпидемия быстро охватила все английские колонии. Жертвы страдали от высокой температуры, и хотя они не умирали, но были так ослаблены после перенесенной болезни, что для полного выздоровления требовалось несколько месяцев. От эпидемии сильно пострадали ополченцы колониальной милиции, в результате чего Массачусетс, Нью-Йорк и Коннектикут смогли выставить всего две с половиной тысячи человек.

Эпидемия распространилась на запад и обрушилась на племена ирокезов. Индейцы не смогли справиться с болезнью, и Гонка привел с собой лишь тысячу воинов. Большинство были из племени сенеков, из других ирокезских племен воинов в Бостон прислали лишь могауки.

За день до похода в Бостон Гонка сообщил Ренно, чем ему предстоит заниматься.

– Ты один видел французский форт, – сказал он. – Тебе и только тебе известны все поля и холмы в округе и городок. Ты будешь командовать нашими скаутами. Под твоим руководством будет десять раз по десять воинов-сенеков и два раза по десять могауков. Твои глаза станут глазами остальных.

Большинство скаутов составляли опытные старшие воины, но Ренно включил в свой отряд и Эличи.

Ина проводила мужчин с присущим ей стоицизмом. Сколько раз за свою жизнь провожала она любимых мужчин на войну! Она не плакала, не устраивала душераздирающих сцен. Балинта старалась подражать матери и тоже попрощалась с отцом и братьями с такой торжественностью, словно была взрослой женщиной.

В форте Спрингфилд прощание проходило совсем иначе. Милдред Уилсон, не стесняясь, плакала навзрыд, так же как Нетти Хиббард и другие жены ополченцев. Колонну возглавлял отряд бригадного генерала Уилсона. Адриана не плакала, но на прощание поцеловала Джефри и пожелала ему удачи. Джефри сразу вскочил в седло и присоединился к остальным. Так же точно Адриана попрощалась и с Рене Готье.

Ополченцы строем прошли через весь городок под звуки флейты и барабанный бой. Женщины стояли на Хай-стрит, и Адриана рассказала обо всем Нетти.

На секунду Нетти забыла о своих переживаниях и повернулась к Адриане:

– Как, ты поцеловала обоих? – Адриана кивнула.

– Вчера я вдруг подумала, что они могут погибнуть, и наконец-то разобралась в своих чувствах. Я знаю теперь, за кого из них я хочу выйти замуж. Теперь я вижу, что все время любила именно его. Но не могла же я сказать второму на прощание, что отвергаю его. А если ему суждено погибнуть? Поэтому-то я ничего никому из них не сказала и вела себя с ними, как всегда.

– Значит, ты сделала выбор.

– Да, – ответила Адриана и замолчала.

Она не хотела больше ничего говорить, а Нетти решила не расспрашивать.

Первыми из колониальных войск в Бостон прибыли виргинцы во главе с полковником Остином Ридли. Все они были облачены в штаны и куртки из оленьей кожи.

Настоящие ветераны фронтира [37] , ополченцы прекрасно владели длинноствольными мушкетами. Держались они раскованно, но осмотрительно, и по праву гордились меткостью стрельбы. Все внесли деньги в специальный фонд, предназначенный в качестве награды тому, кто убьет больше врагов.

Генерал Пепперелл и члены его штаба приветствовали полковника Ридли. Полковник представил главнокомандующему всех своих офицеров. Генерала приятно поразили выправка и поведение сына полковника, лейтенанта Неда Ридли. На вид ему было лет двадцать пять, он был высоким, крепким мужчиной. Молодой человек самостоятельно обследовал североамериканский континент, дважды пересекал горы Голубого хребта [38] и составил карты восточных районов будущих штатов Кентукки и Теннесси. Он месяцами жил среди различных индейских племен, прекрасно понимал их образ мыслей и даже говорил на нескольких индейских языках. Нед представлял большую ценность как знаток индейцев, и потому отец откомандировал его в штаб Гонки с тем, чтобы Нед помогал там Джефри Уилсону.