Клятва верности, стр. 74

Ханна бросилась по коридору туда, откуда, по ее мнению, послышался крик. Дважды она споткнулась и едва не растянулась на полу. Добежав до двери, она замерла и прислушалась. В комнате раздавались голоса. Оба принадлежали мужчинам, оба разговаривали спокойно. На фоне их неразборчивого диалога слышались душераздирающие женские всхлипывания.

Оливия жива! Она все еще жива!

Сердце забилось, грозя вырваться наружу. Ханна решительно толкнула дверь, вытянув перед собой пистолет. Она упрямо сжала губы и нахмурилась, чтобы у мужчин в комнате не осталось никаких сомнений в серьезности ее намерений.

– Только не надо пальбы! – воскликнул неожиданным фальцетом Дадли, подскакивая к ней. За его широкой грудью Ханна никак не могла разглядеть, что происходит в комнате.

– Какого дьявола?.. – Слейд, расслабленно развалившийся в кресле, вскочил на ноги, задев головой книжную полку. От боли он охнул и согнулся пополам. – Немедленно опусти пистолет! – По его позе можно было подумать, что он обращается к одному из своих ботинок. Потерев затылок, Слейд поднял голову, и Ханна невольно испугалась, увидев его взбешенные глаза.

– Не убивайте меня, мисс Ханна! – пискнула Оливия откуда-то из-за спины Дадли. Тот сделал шаг в сторону, и Ханна наконец увидела горничную.

Оливия сидела на узкой кровати, с залитым слезами лицом и растрепанными волосами. Девушка шмыгала носом и вытирала глаза рукавом платья.

– Умоляю вас, не стреляйте! Я не хотела предавать вас! Они вынудили меня!

Они? Слейд и Дадли?

Ханна озадаченно оглядела комнату. Никакой перевернутой мебели. На лице и руках Оливии не было крови или синяков. Как же тогда объяснить давешний истошный крик?

– Тебя не обижали, Оливия? – уточнила она у горничной. Слейд, уже усевшийся обратно в кресло, принялся изучать половик под ногами.

– Да кто, по-твоему, может ее обидеть? – спросил он. – Мы просто поговорили. Затем я зашел к Джонатану и велел ему сбегать за Ригби. Разве мальчишка не встретился тебе по пути?

– Я вообще не знаю никакого Джонатана. И мне никто не встретился.

Слейд поднял на нее свои темные глаза и чуть прищурился.

– Значит, он спустился вниз раньше, чем ты надумала притащиться сюда со своей чертовой игрушкой. – Он кивнул на пистолет. – Немедленно убери его в карман. А лучше отдай мне. – Поскольку Ханна не шелохнулась и даже не опустила пистолет, голос Слейда стал угрожающим: – Значит, ты по-прежнему не доверяешь мне, так? Что ж, теперь я убедился. Если ты могла подумать обо мне так плохо… – Во взгляде его появилось презрение, и у Ханны внутри все сжалось.

Девушка почувствовала, каким невыносимо тяжелым стал пистолет в ее руке. Она растерянно обвела комнату взглядом. Оливия, хотя заплаканная и испуганная, явно не пострадала. Дадли смотрел на нее с сочувствием и легким неодобрением. Уж он бы точно не допустил насилия над беззащитной служанкой!

Руки Ханны задрожали. Она снова встретилась взглядом со Слейдом, опуская пистолет, но поняла, что приняла решение слишком поздно: муж демонстративно отвернулся. Он откинулся на спинку кресла и сплел руки на груди.

– Ты сама вырыла себе могилу, Ханна, – бесцветным голосом бросил он.

– Что? Прости, но я не… – залепетала девушка.

– Глупая курица! – с досадой произнес Слейд. – Что, по твоему мнению, я мог сделать с Оливией?

– Ты сказал, что убьешь ее, вот я и подумала, что ее жизнь в опасности, – пыталась оправдаться Ханна.

Оливия вздрогнула и снова заревела.

– Да помолчи ты! – раздраженно приказал Слейд. – Никто не собирался тебя убивать. – Рыдания тотчас прекратились, сменившись шмыганьем. – Значит, ты всерьез полагала, что я могу убить беззащитную девчонку? Да, порой я бываю груб и прямолинеен, а после твоего признания хотел придушить Оливию голыми руками, но это совсем не значит, что я действительно придушил бы ее! А, поднявшись на третий этаж, я вообще растерял остатки гнева и обрел возможность рассуждать трезво. – Слейд с издевкой кивнул на пистолет в руке Ханны. – Вижу, с тобой того же не произошло.

Ханна смутилась. Ей стало стыдно, что она не доверяла Слейду. Разве он не доказал своими поступками, что способен на великодушие и щедрость? Как она могла уверить себя в том, что он поступит с Оливией беспощадно, словно перед ним Сайрус или Пейшенс Уилтон-Хьюмс? Тем более прежде чем не попытается для начала разобраться в ситуации? Какая чудовищная, нелепая ошибка с ее стороны!

Ну вот, теперь Слейд смотрит на нее с обидой и неприязнью. И что ей сделать, чтобы исправить свой промах?

Оливия икнула. В тишине звук прозвучал так громко, что все повернулись к ней. Горничная смутилась и шмыгнула носом.

– Что скажешь, Дадли? – спросил Слейд.

– Да все, что угодно, лишь бы твоя жена меня не пристрелила, – покосился здоровяк на Ханну.

– Она целится лишь в тех, кто встает на мою сторону, – пояснил Слейд, и Ханна покраснела от стыда.

– Тогда я перехожу на сторону твоих врагов, – закивал головой Дадли. – Кого из врагов посоветуешь?

– Хотя бы мою жену, – процедил Слейд и бросил на Ханну взгляд, который напоминал холодный прицел пистолета. – Как видишь, она готова убить меня без суда и следствия.

– Нет, мисс, не убивайте мистера Гаррета! – вдруг воскликнула Оливия, подскакивая на кровати. – Мистер Уилтон-Хьюмс ужасно со мной обошелся. Он угрожал мне расправой с моей матерью и с Колет, моей дочерью! А ваш муж обещал мне поддержку и защиту. Умоляю, не убивайте его! Он хороший и благородный человек!

Ханна с изумлением смотрела на горничную. Она издала вздох облегчения от мысли, что Оливию соблазнили вовсе не деньгами. И только потом сообразила, кто такая Колет.

– Так у тебя есть дочь? – спросила она.

Горничная поникла и уныло кивнула. Ханна торопливо убрала пистолет в карман и присела на краешек кровати Оливии.

– Но ведь ты такая молоденькая. Ты сама еще ребенок!

– В прошлом месяце мне исполнилось шестнадцать, – пробормотала Оливия и подняла на Ханну умоляющие глаза. – Не дайте им причинить вред моей малышке!

– Разумеется, милая, разумеется. О, проклятые родственнички! – Ханна сжала кулаки, затем порывисто обняла Оливию. – А как получилось, что ты стала матерью в таком юном возрасте?