Останься со мной... (СИ), стр. 21

Ещё немного себя накрутив, я поняла, что самочувствие значительно улучшилось — во всяком случае, при повороте головы уже не приходилось сглатывать вязкую слюну — и меня потянуло на подвиги. Понимаю, что глупо, но сидеть без дела казалось вообще невыносимым. Ждать прЫнца — я согласна даже на пешего! — это прекрасно, но, боюсь, что в моем случае нужно шевелиться самой.

Пока я размышляла, кого — Сашку или Матвея желаю видеть в роли избавителя, и медленно, но верно склонялась к первой кандидатуре, за дверью подозрительно зашуршали, потом чем-то загремели… И все стихло. Прикусив указательный палец, чтобы не завизжать, я выждала пару минут, но из коридора больше никаких звуков не доносилось. Поняв, что я так сама себя до сердечного приступа доведу, медленно прокралась к двери. Приложив ухо к дереву, постояла ещё немного, почему-то уверенная, что мой подозрительный сосед с той стороны занят тем же самым.

— Аууууу, — шепотом позвала я. За дверью снова зашуршали, затем раздался звук шагов и снова тишина. Неужели у меня такой страшный голос, что сразу испугались?! Это показалось мне обидным (говорю же, усыпляющая дрянь явно была психотропной!), и я с досады пнула дверь… И она открылась. Это что же получается, тот самый таинственный шуршик приходил, чтобы меня освободить? Чувствуя себя уже не узником замка Ив, а Алисой, стараясь шуметь как можно тише, прошла по коридору. Через несколько метров он уперся с ведущую наверх шаткую лестницу. Поднимать не хотелось, но против того, чтобы возвращаться в уже родную темницу, восстали все мои душевные силы. Ладно, была не была!

Крадучись и ругаясь про себя на скрипящие ступеньки, пошла наверх. И очутилась в избушке Бабы Яги. Посудите сами — тесная комната, в которой из мебели только кровать, украшенная в изголовье горой подушек и думок, огромная печь посредине, шкаф, покрытый растрескавшимся лаком и все. На дальней стене ещё одна дверь, но открывать её не хотелось категорически. Ну её, в самом деле, мало ли что там, за ней…

Кроме уже описанного, обстановку оживляли только пучки какого-то сена, подвешенные над печью. Или я где-то в глухой деревне, или стала героиней фэнтези про "попаданку".

Пока с открытым ртом осматривала место своего заключения, в голову пришла здравая мысль, что неплохо было бы покинуть гостеприимную обитель, пока хозяин не вернулся. За окошком — поздние сумерки, значит, прошло довольно много времени. Данька там, наверное, с ума сходит. Интересно, а Сашка тоже переживает или перекреститься с облегчением?

Похоже, что милость моего таинственного помощника на входную дверь не распространялась, потому что она была не просто заперта — на ржавых скобках висел амбарный замок самого неприступного вида. А поскольку никаких отмычек — хотя, какой от них прок, если пользоваться ими не умею? — рядом не наблюдалось, значит, придется попытать счастья с окном. Окошко было маловато, но и я особыми габаритами не поражаю, должна пролезть. Открываться оно отказалось, и я, мысленно попросив прощения за вандализм, кинула в него стоящую рядом колченогую табуретку. Звон стекла, и в избушку ворвался довольно-таки прохладный ветерок. Стащив с кровати одну из подушек, постаралась сбить оставшиеся стекла. Поскольку мне хватило ума выкинуть в окно единственный имеющийся в наличии стул, пришлось подтягиваться и начать бочком протискиваться в проем. Когда вылезла уже наполовину, меня прошиб холодный пот. Дверь была заперта. На навесной замок. ИЗНУТРИ. Эта мысль мне придала такое ускорение, что я пробкой вылетела из окна, правда, порезав о стекло щиколотку. Приземлившись на четыре конечности и попав правой рукой в невысокий, но от этого не менее жгучий кустик крапивы, я, не разгибаясь, все также — на "полном приводе", понеслась в сторону темнеющих справа кустов.

Очень хотелось неприлично выругаться, потому как руку немилосердно жгло, и я чувствовала, как кровь тонким ручейком стекает по ступне, но мне было элементарно страшно — почему-то казалось, что рядом кто-то есть. Поэтому оставалось только прислониться спиной к дереву и начать думать. Куда идти, я не знаю. В лесу я и днем-то север от юга не отличу, а уж в темноте… Но и оставаться на месте тоже нельзя, выходили мы из дома после обеда, когда было довольно тепло, и сейчас на мне только джинсы с футболкой и тонкая кофта. Хорошо, что хоть с длинными рукавами. На голых ногах — балетки. А сейчас, апрельской ночью, несмотря на то, что весна в этом году ранняя, было, мягко говоря, свежо. То есть, стоит мне свернуться клубком где-нибудь под кустом в ожидании утра, могу вполне могу получить роскошной воспаление легких и умереть через недельку-другую. То, что пневмонию в наше время довольно-таки успешно лечат, мне в тот момент в голову не пришло. В щедрость похитителей и то, что мобильник лежит в кармане джинсов, я не верила, а вспомнив, что вообще забыла его в машине, и вовсе приуныла. Но содержимое карманов все-таки проверила. Ревизия показала, что я богата носовым платком, ключами от моей "Мазды" и упаковкой жевательной резинки. Платком худо-бедно перевязала порез, вроде в наших краях волки не водятся, но оставлять след из капель крови все равно не хотелось. Засунув за щеку пластинку мятной жвачки и, не придумав способа применения ключей от неизвестно в скольких километрах стоящей машины, я решительно поднялась и заковыляла в сторону, противоположную от недавно покинутой избушки.

Путешествие мое было недолгим. Буквально через пару минут кто-то схватил меня сзади и, зажав ладонью рот, потащил куда-то в сторону. Ничего не поняв с перепугу, я инстинктивно со всей дури укусила напавшего за руку.

Глава 7

Александр Дротов

Время близилось к вечеру, а никаких новостей все не было. Матвей поехал в супермаркет, чтобы ещё раз попробовать вытрясти подробности из тамошней охраны. С собой он прихватил Дмитрия, которого Данька поначалу хотел прибить за то, что тот прошляпил Славу. Понятно, что вина парня есть, но мы оба знаем, что если моя девочка что-то решила, пойдет напролом, так что у него просто не было шансов им с Ангелиной сопротивляться. Лина гремела чем-то на кухне, пытаясь хоть так отвлечься, но, судя по заплаканным глазам, у неё не очень получалось. Данил бегал между пищеблоком и кабинетом, одновременно пытаясь утешить девушку и попинать меня, чтобы быстрее вычислил через IP адрес, с которого было отправлено то самое сообщение.

В конце концов, он меня так задолбал, что пришлось послать его открытым текстом, чтобы не мешал. За то, что я делал, ведомство Матвея меня по голове не погладит, но сейчас было совсем не до того. Не буду утомлять подробностями, но существуют программы, способные отследить любого пользователя сети интернет если не до конкретной квартиры, то до дома — точно. Спустя полчаса я получил результат. И был он, мягко говоря, неожиданным. Настолько, что я дважды перепроверил. Но ошибки не было.

— Данил, — пришлось немного повысить голос, так чтобы друг услышал. Через несколько секунд раздался топот и появился Снайпер.

— Ну?! Нашел?

— Да.

— Не томи, говори давай, сейчас поедем! — Он уже схватился за мобильник, выжидающе глядя на меня.

— Это твоя работа.

— В смысле? — Данил так удивился, что выпустил из рук телефон.

— В прямом. Сообщение было отправлено из вашего офиса. Думай давай, кто это мог сделать, — друг начал нарезать круги по кабинету, одновременно ругаясь вполголоса и пытаясь понять, кто "та скотина, которая пишет такие письма". Немного успокоившись, он уселся за список тех, кто имел доступ к компьютерам.

Пока мы гадали, у кого была такая возможность, вернулся Матвей. Судя по нерадостному лицу, узнал он не больше нашего.