И так бывает (СИ), стр. 74

— Теперь ты пепельный, — махнул рукой Джерис.

— Это место мое по праву. Мой отец был вожаком, а я его сын, — мы, не удержавшись, синхронно с темным, поморщились. А пепельный продолжал распыляться, — я силен, умен и красив. Я то же могу охотиться.

— Тихо. — Властным окриком остановил король.

— Джерис, смоляной? — совсем тихо зашептал я, склонившись к уху.

— Да. Пепельный еще слишком молод.

Только я набрал в грудь воздух, что бы сказать, что говорить будет он, Джерис меня опередил.

— Говоришь ты, — и улыбается, зараза.

— Скажите, вот вы. Да вы. Золотистая.

— Это кан Лерса, — пояснил мне король, как зовут золотистую кентавру.

— Кан Лерса, скажите ваше мнение, кто должен стать вожаком?

— Кер Вереч. Табун будет расти.

— Спасибо — поблагодарил за меня Джерис.

— А вы? — я снова указал, методом тыка на шоколадную кентавру.

— Кан Верса, ответе, — попросил рогатый.

— Конечно, кер Серч, — вздернула она голову вверх и пренебрежительно фыркнула в нашу сторону. Они переглянулись, и сразу стало понятно.

— Любовники? — шепнул мне Джерис.

— Похоже.

— Скажите уважаемый король, а что вожак должен быть сын вожака?

— Не обязательно, но да. Последние пятьсот лет, сын вожака сам становится вожаком.

— Ого! — присвистнул я.

— Но, четких правил на этот счет нет? — влез, любопытствуя Джерис.

— Нет. Четких нет

— А почему вы сами не решили этот вопрос? — все же не удержался я.

— Голоса разделились, и я не могу встать на сторону, кого-то одного. Не допустимо сеять раздор в табунах.

— Так, получается, это просто маленький табунчик из пятнадцати кентавров, а вообще их много, — поразился я.

— Всех кентавров в табуне больше. Просто считаем мы табун по тому, сколько женщин в нем, — неторопливо объяснял нам король.

— Намудрили, — недовольно буркнул я.

— И, да. Я король, возглавляю своих кентавров, но запрещать им я не могу. Мы свободны, в своих решениях. Табун, за который спорят керы, один из многих, но от этого спор не менее важен.

— Мы понимаем, склонились мы в легком поклоне, мимоходом успев переглянуться.

— Ты… — пошевелил губами Джерис. Точно гад.

— Мы вынесли решение и готовы его вам сказать. Решать будете сами, принимать или нет.

— У нас есть четкое правило, при решение вопроса, который не могут решить сами кентавры, обратиться к чужаку. И то, что он решит, таки будет.

— Круто у вас, — протянул я.

— Получается, как мы скажем, так и будет? — переспросил ошарашенный Джерис.

— Да. — Вот так все просто. Называется, решайте и берите на себя всю ответственность. Удружили кентаврики.

Посмотрел на Джериса, а тот только руками разводит. Опять вся ответственность на мне. Черт!

— В силу своей молодости и горячности, к тому же небольшой заносчивости, кер Серч, не может быть вожаком. Вожаком должен стать кер Вереч.

Кто громко радостно заржал, кто-то недовольно зафыркал. Взбешенный пепельный рванул на нас, король сам лично прикрыл наши тушки, от него.

— Кер Сереч, таково решение чужаков.

— Нет, это несправедливо, — заорал кентавр.

Молнии. Гром. Небо потемнело. Я как-то даже испугался внезапности смены погоды. Ярко огненный шар стал приближаться к нам. Постепенно увеличиваясь в размерах и меняя свое очертание. Все замерли.

— Обалдеть… — пред нами зависнув в воздухе, стоял конь, намного крупнее кентавров. Тело горело ярким оранжевым пламенем, грива хвост и на ногах огонь был ярко синий. Огненная нереальная коняшка.

— Это Кирин, — с благоговением выдохнул Джерис.

Это чудо, подойдя к кентавру, ставшему теперь вожаком, слегка дунуло на его лицо и прикоснулось свое огненной мордой ко лбу.

Все сейчас сгорит. Я даже зажмурился, но криков не было. Открыв один глаз, увидел, что все стоят молча и провожают взглядом удаляющуюся точку. Фух. Кирин исчез, небо посветлело. Возмущающийся кентавр, враз стих понуро встал в стороне.

— Кер Вереч, вы будете великим вожаком. — Сказал король и преклонил перед ним одно колено, следом это сделали все кентавры, не исключая прежнего соперника. Только я стоял, как идиот вертелся не понимая, что произошло.

— Может, ты мне объяснишь? Что это за огневик прискакал? — зашипел я рассержено на довольного Джериса.

— Это не огневик, а полностью магическое создание- Кирин. Поборник справедливости. Появляется, ну очень редко, последний раз…хм

— Твой друг прав, перебил король. Это наше божество. И появлялся он шестьсот лет назад. Видеть его можно, когда твориться ужасная несправедливость или при рождении великого вождя, для кентавров. Сегодня великий день. У нас произошло рождение вождя Керив Вереча, он принесет процветание нашему народу и останется в истории. Чтобы каждый кентавр мог знать своего вождя в лицо и прислушиваться к его советам, мы будем звать его Керив Вереч, а метка огня покажет, что он отмечен Кирином.

— Я безмерно рад, но не моги бы вы нас отпустить. Мы спешим, — решил я под хорошее настроение побыстрее от сюда убраться. Меня ждет Зеран. И отнюдь не в комнате повышенного комфорта.

— Мы не держим вас чужаки. Вы свободны, — улыбнулся нам король. — Куда вы направляетесь?

— Нам нужно прейти горы, — пояснил Джерис.

— Перейти не поможем, а до гор доставим.

Подошедшие к нам кентавры, снова легко закинули нас к себе на спину. Мы толком не успели крикнуть 'пока', как они сорвались в галоп.

— Ой-ей, опя-ять тря-я-яска, — пожаловался я ухмыляющемуся Джерису, и предусмотрительно замолчал. Ну, его, еще ненароком останешься без языка. Как бы мы не скакали хорошо, вместо того, что бы тепать своими ногами, у самых гор я соскочил с их спины с огромной радостью. И просто поблагодарив, с облегчением смотрел вслед удаляющимся кентаврам.

— В горы? — развернулись мы, смотря на очередное препятствие.

— В горы. Меня Зеран ждет.

Глава 39

А в горах то холодно…Снег, залепляющий глаза и рот. Резкий леденящий ветер, пробирающий до самых костей. Тяжело дышать. Горят щеки. Слезятся глаза. Иду, дрожу как цуцик. Зуб на зуб не попадает. Джерис ухмыляться пытается, а сам тоже замерз, ведь ни кто из нас не подумал взять что-то теплое. И кто знал, что здесь снег лежит?! Я в горах еще ни разу не был, а в долине лето. Каждый шаг — с борьбой. Главное не останавливаться, иначе смерть. Уснешь, не проснешься, став куском льда.

— Джерис, нам еще долго? Я скоро в сосульку превращусь? — пока говорил, внутри замерз. Лучше бы рот не открывал.

— Нет. Совсем немного осталось. Сейчас за этот уступ завернем, и спускаться будем.

Ох, наконец, то. Радость, то какая.

— Твою же…! — это называется, я пытался сдержаться. Увидел очередное чудо, лучше бы не видел. Грифоны в количестве пяти штук нападают на двух белых пушистиков, двухметрового роста. Правда, не совсем белых, скорее розово- пятнистых из-за крови. А грифончики, то не промах. Атакуют скопом и одновременно бьют клювами и рвут когтями передних лап. Еще и хвостом как плетью хлещут. Вздохнув, поплелся на выручку. Пушистикам помочь отбиться, заодно немного согреюсь.

— Эгей! — заорал я, и попытался побежать. Ага, очень шустро… Чуть в голос не заржал. Бегу, проваливаясь по колено в снег, бег своеобразный такой, с препятствиями. Добежал. Джерис не отстает. Грифоны, как- то сразу засуетились, на подмогу жертвам не рассчитывали. Мы же сразу двоих обезглавили, без всяких разговоров. Оставшиеся, что-то у себя в птичьем мозгу прикинули и, крякнув недовольные, взмыли вверх. Оставив нас, теперь разбираться с новыми знакомыми.

— Привет, — поднял я руку как индеец в знак приветствия. Стоим, глазеем друг на друга. Холодно…

— Простите, у вас надеть потеплее, ничего нет? — стуча зубами, спросил у пушистиков Джерис.

— У них мех свой, — стуча зубами не тише его, пояснил глупость вопроса друга.