Легко ли стать принцессой (СИ), стр. 70
Быстрее и быстрее — внизу исчезают целые клубы, сливаются в неразделимый поток… Сознание подсказывает — не дым уносится вниз, а он устремляется вверх… Еще быстрее — облака вдруг растворяются под ногами, и их окружает необъятное небо… Он по прежнему никого не видит — только чувствует руки… Небо также куда-то проваливается, и над головой стремительно растут звезды… Звенит переливчатая трель небесной свирели — звезды ковром расстилаются под ногами, — одна превращается в яркое солнце…
Он в небесном сиянии, со всех сторон… Сияние постепенно растворяется, и вокруг проявляется невозможных размеров зал. Невероятны колонны, невероятна мозаика — глаз не может охватить весть трепет великой фантазии неизвестного художника. В самом центре, прямо в воздухе — спиной к ним неподвижная большая птица. Она приближается, ближе и ближе — вздрагивает и оборачивается — поднимаются в удивлении брови… Именно брови — потому что не птица… Лицо, которое можно увидеть только во сне — не может существовать в реальности. Свободная туники до пят — ангел… Настоящий…
'Невероятно, — произносят коралловые уста. — Вы все-таки смогли…'
Прекрасные глаза наполняются радостью — он чувствует, как открывается душа, и сердце трепещет от переполняющих чувств…
'Я не верил…'
'Разум не верил, — слегка улыбаются большие глаза. — А сердце знало всегда…'
'Вы меня слышите? И можете ответить?'
'Тебе не нужны ответы… Услышь чувства души, сложи мозаику…'
Чувства души? Разве бывают другие?
'Смелее, — подсказывает небесная голубизна. — Что сейчас больше хочет сердце, а не разум?'
Что хочет сердце? Боги, как разобрать…
'Помогите миру Зерой, — вздыхает. — Это не под силу людям…'
Светлое лицо озаряется и кланяется… Приближаются сияющие голубизной глаза… Еще ближе — глаз расширяется, занимая собой все видимое пространство…
И вдруг — распахивается земля… Снега, холмы, сухие деревца и скалы — земля ургов, с высоты птичьего полета… Пролетают заснеженные реки и озера, расщелины и низины… Взмахивают орлиные белые крылья… Неожиданно видение сдает назад, и он видит — это полет ангела… Прямо над миром. Видение отдаляется еще дальше, в поле зрения уже семеро невероятных созданий — широкий ряд над землей, — чуть видимый след позади…
Далеко внизу задирают головы вверх люди… Выбегают из домов, останавливают лошадей… Они что-то видят? Сергей оглядывается вверх — и радостно жмурится. Над головой, прямо на глазах расходятся тяжелые облака, и сквозь разрывы — проглядывает не видимое ранее солнце…
Полет ангелов над миром — невозможно поверить… Небесная трель свирели достигает наибольшей высоты…
— Бойрум… — Дверь без стука распахивается, Ойво удивленно поднимает голову — на пороге один из воинов охраны, часто моргает. — Командир, у нее получилось!!!
Хан резко подпрыгивает и несется к выходу — за порогом крики и шум, из домов выбегают люди… Высоко в небе — семь дымных полос, как реактивные следы, и следом… Невозможно поверить — никто не видел такого… Разбегаются в стороны привычные тяжелые облака, и за ними — проглядывает глубокое бездонное небо… И падают на землю лучи заходящего солнца…
Он воин, и не привык показывать эмоции. Люди вокруг кричат и машут руками…
Он молча стоит и смотрит в небо. Он и так знал, что был прав — белый орел не ошибается… Только не верил — что у нее получится…
Черная звезда — предвестник конца. Предвестник… Но не конца мира — вот чего не понял старый Гамид. Конца — старой эпохи, конца долгим несчастьям… Он чувствовал это — хоть и не отдавал отчет… Конца эре ожидания — вот он, ответ богов… Начало пути истока…
Его брат не понял — он понял. Ни одна смерть не проходит даром…
Начало миру и жизни… Ойво улыбается. И трясет головой — еще не хватало, чтобы кто-то увидел…
Сергей открыл глаза — вращение уже прекратилось, но старцы еще держали за руки. Держали, и улыбались…
— Получилось?
Два древних философа даже не пытались сохранить равнодушный многомудрый вид — подхватили посохи и чуть ли не бегом кинулись к ступеням…
Заснеженный лед ярко отсвечивает в лучах заходящего солнца. Глубокое просторное небо над головой — и только над горизонтом остатки старых облаков… Белобородые вздыхают и улыбаются…
Медленная дорога назад — старцы довольно ходко отстукивают своими посохами, — он еле успевает. Леггоны пока не чувствовались…
— Ты сделала это, черная звезда…
— Почему я? Вы тоже были рядом.
Гамид и Ошлу только усмехаются…
— У меня были вопросы, — тихо проговорил Сергей. — Только никто не дал ответ.
— Все ответы у тебя внутри…
— Слушайте — я даже устала! — он натурально разозлился, от всех заумных речей. — Все как будто сговорились — одно и то же!
— Смири свою суть, найди равновесие, — ответил Ошлу. — Слишком многое туманит глаза…
Сергей даже задержал дыхание… Суть?
— О чем это вы?
— О мужском и женском…
Он почувствовал, как участилось дыхание, и заливаются краской уши…
— Вы знаете, кем я была раньше?
Седой Гамид даже вздохнул:
— Мужчины… Женщины… Найди середину, царица. Не бойся понять…
— Трудно понять, — зло проговорил Сергей. — Когда насильно забирают естество…
— Нет никакого естества, — перебил Ошлу. — Нет, понятно?
— Ну знаете…
— Нет мужчин и женщин, — добавил древний Гамид. — Какого пола ангелы? Инь и янь — две половинки одного целого, царица. Вселенная не просто позволила соединиться в тебе единому. Отбрось разум — и пойми сердцем…
Он пока ничего не хотел понимать. Поэтому — обиженно отвернулся в сторону…
Логичные и чувственные. Решительные и понимающие. Твердые и уступчивые. Наказывающие и прощающие. Волевые и нежные. Сдержанные и переживающие. Терпеливые и сострадающие. Крепкие и мягкие. Забирающие и отдающие. И всегда любящие… Таковы боги.
Целостность — удел богов. Он не мог понять, потому что еще был сильно привязан к низменному людскому мнению…
41
Горы Урггад, 'Гоэ-бес'. Длинная кавалькада всадников приблизилась к узкой расщелине — Сергей плотнее запахнул меховой воротник. Почти дома — долгий путь, и долгое возвращение домой…
'Что надо открыть внутри себя, Ойво? Что такое исток?'
'Подвластно все, царица… Больше веры'.
'Что все? Разве лошади быстрее машин? Трилистник лучше медицины? Огонь жарче кондиционера? Память объемней компьютера?'
'Не нужны машины — кто может быть везде. Медицина — если не болеешь. Кондиционер — не знаешь холода. И компьютер — если ведаешь все… Так учили учителя'.
'Я ненавижу ваших учителей!'
Быстрый ург рассмеялся: 'Это были вы — люди…'
Скалы обступили со всех сторон — знакомые места… В ущелье их ждали, дозорный поднял руку — тропу перегородило несколько верховых. Генерал Иуш придержал лошадь, поравнявшись с Сергеем: 'Еще больше — среди камней. Это твои люди, царица?' Высокая фигура капитана королевской гвардии видна издалека — это его люди…
— Ваше высочество!!! — эхо отражает счастливые вопли, все скалы пришли в движение…
Возвращение далеко не лихое. Из всего сопровождения только трое, да и те на грани — солдаты бережно приняли носилки, хмуро косясь на черных врагов. 'Слава богу! — капитан не может скрыть радость, несмотря на потери: — лорд уже потерял голову…'
'Прощай, царица', - поднятые руки Иуша и спутников на прощанье.
'До встречи, генерал, — машет в ответ Сергей. — Передай Ойво — все в порядке, я помню'.
Гвардейцы проводили удивленными взглядами…
После доклада на Высшем Совете князь отвел Сергея в сторону: — Невероятно, даже непостижимо… Но скажи — какое имеет отношения к нам?
— Я не знаю, — задумчиво ответил Сергей. — Пока не знаю…
Жизнь вернулась в свою колею — для всех. Но не для Сергея — что-то больше не отпускало его, после встречи с небесами — ни на минуту. Как чувство последнего, и самого трудного шага… Равного по длине всем остальным. Когда нужна вся воля и крепость духа. Все понимание и осознание. Вся вера и боль… Он не знал — какой. Но должен был понять. У небес никогда не бывает легко…