Легко ли стать принцессой (СИ), стр. 15
Какая к черту проверка?!!
Снаружи по коридору застучали шаги, начали хлопать двери. Он кинулся к окну — во дворе гоняли разноцветные блики полицейские автомобили, бегали люди в форме. Судорожно перевел дух и бросился в душевую — наверху совсем маленькое окошко, выходило в простенок к забору…
Подтянулся на цыпочках и распахнул, потом подпрыгнул и высунулся наружу — пока никого. Тяжело перевалился и упал в траву. Все еще тишина. Подкрался к углу и осторожно выглянул…
Люди лежат лицом в землю, руки на затылках. Куча военных с оружием: 'Внимание… Сейчас каждый приложится к сканеру — по очереди…' Отовсюду доносятся крики и хлопки дверей, мелькают фигуры в форме, сверкают полицейские машины. К лежащим нагибается старший: 'Меня интересует девушка, с темными волосами и яркими глазами… Кто первый?' Радостный гул голосов в ответ…
Сергей отпрянул назад: 'Ну, спасибо ребята…'
Смерил глазами забор, снова подпрыгнул и подтянулся — стволы деревьев, чаща совсем близко, — никого не видно. Перевалился и опять упал в траву. Сразу вскочил и бросился к деревьям — лес расступился, принимая в свое лоно вечного беженца…
Сзади донесся шум автомобилей, захлопали дверцы — вдоль забора начали выставлять оцепление. Поздно. Сергей ломился сквозь лес. Он не думал о том, что ему повезло — он клял на свете все, что окружало в этом мире…
Он шел через лес, сам не зная куда. Ямы и овраги, густые кусты — и снова бесконечный лес… 'Кто? — глупый вопрос ни к кому. — Неужели Глох?' Нет, слишком быстро. Да и — какая теперь разница…
Почему так? Где жизнь? В ней есть хоть капля справедливости? Будет ли когда-нибудь покой?
Лес молчал. Спокойный и уверенный, как будто хранил в своих недрах вековую мудрость. Неторопливо расступаясь, и пропуская все дальше в глубь…
Через несколько часов начало темнеть. Все чернее становились деревья, и все слабее проглядывало небо над головой. А потом — сгустилась темень, и ничего не стало видно вообще. Он прислонился к толстому шершавому стволу и опустился на корточки. Все. Конец. Только не замерзнуть — ему даже нечем развести в темноте огонь…
Налетел ветерок, наполнив воздух шумом листвы и треском старых деревьев — где-то далеко пронзительно закричала ночная птица. И тогда, когда вокруг сомкнулась полная темень — во мраке замигал огонек. Маленький, мерцающий, совсем слабый. Как отблеск далекого воспоминания…
Сергей глубоко вздохнул и выпрямился. Там должны быть люди. Не могут на этой земле быть только враги…
Он шел почти час, продираясь сквозь подлесок и натыкаясь на деревья, спотыкаясь о корни и падая в невидимые канавы — огонек мерцал, вселяя надежду, как маячок для заблудившихся кораблей. Мигал, и тихонько звал…
Через час он вышел к глухому забору — с той стороны надрывалась собака. Нащупал в темноте калитку и обессиленно постучал. Через минуту хлопнула дверь, и кто-то хрипло цыкнул на разбушевавшегося пса…
В этом мире тоже есть собаки.
'Мы не можем, — спустя пару минут отрезал высокий плечистый хозяин, с кучерявой бородой. — Мы не принимаем незнакомых людей. Тем более — ночью…'
'Мне только до утра, — устало попросил Сергей. — На улице ночью холодно…'
'Нет. Прости'.
'Да ладно, черствый пень, — встряла моложавая хозяйка с добрыми глазами. — Девочка совсем замерзла, неужели выгонишь в лес? Иди сюда — у нас отличное место на сеновале, — как в старые добрые времена. Бабушка никогда не рассказывала?'
И в этом мире жили нормальные люди. Его накормили и обогрели. И уложили спать в соседней пристройке — на теплом душистом сене…
Он лежал и смотрел в темноту. Лесная ферма, как он понял из небольшого разговора за столом — красное дерево, что-то вроде 'мебели ручной работы'. Немножко доброты, немножко уюта — и ему уже хорошо… Как быстро привыкает человек к невзгодам. И как сильно начинает ценить маленькие крохи счастья…
Крики и шум за стеной — Сергей резко открыл глаза. Утро, через щели пробивается свет. Скинул одеяло и заглянул в щель — лакированный бок полицейской машины, пара блюстителей порядка небрежно облокотились о дверцу. Он стиснул зубы и застонал…
Потом резво спустился по шуршащему сену и выглянул в заднюю дверь — еще пара верзил в форме, стоят спиной. Осторожно присел и юркнул в высокую траву…
Громко хлопнула дверь — на крыльцо вытащили хозяина. Толстый лейтенант прижал горло бородача к стене: 'Ты ночью заказал теплую одежду, для девушки… Зачем?' Высокий фермер не шелохнулся: 'У меня дочь в городе'. 'Хватит! — повысил голос толстяк. — Систему не обманешь, ты много лет не общаешься с дочерью! Зачем?' Хозяин скривился и плюнул ему в лицо: 'Тебя ждал, девочка…' Его повалили на пол…
Сергей быстро пополз, совсем не по девичьи, стараясь не поднимать голову над травой — дальше, к стене леса за домом…
Среди деревьев вскочил и бросился вглубь, в спасительное чрево зелени. Снова бьют ветки по ногам, снова кусты и колючие елки. Снова — преследуемый зверь, снова совершенно один…
Заглохло внутри сердце. Остановились мысли, стопором встала душа. Лес, лес, лес, деревья, подлесок — перепрыгнуть поваленный ствол, перескочить канаву… Дикий преследуемый зверь. Гвалт охотников за спиной, храп лошадей, лай гончих псов… Это никогда не закончится. Лучше сразу — лечь на землю и умереть… Больно хлестнула по лицу ветка, в волосах запутались листья и иглы. Беглый истерзанный зверь…
Через час поднялся на высокий косогор и оглянулся назад. Над лесом поднимались высокие клубы дыма — горела ферма. Он закрыл глаза, поднял лицо к небу и застонал, как настоящий раненный зверь…
'Ты терзаешь этот мир. Тебе здесь нет места. Ты никому не нужен — тебя давно никто не ждет…'
10
Пустые улицы, опущенные жалюзи, одиночные прохожие не поднимают лиц, ветер метет по дороге пачки каких-то листков. Откуда-то издалека долетают сухие хлопки выстрелов…
Сергей поднял воротник куртки и опустил голову. Бессария. Он таки сюда добрался…
Два дня. Два полных дня понадобилось для того, что другие проделывают за несколько часов. Он больше не останавливал на дороге машины — шел пешком, прячась за деревьями. Пару раз попадался патруль, много раз проносились лакированные полицейские автомобили, один раз над головой пролетел вертолет. Переночевал в стоге прелой соломы, напился из лесного ручья, и продолжал идти…
Бессария. Место, где он никому не нужен. И его никто не ждет…
Сергей перебежал перекресток и нырнул в переулок. На каждой крупной развилке — танк, с мрачно наведенным вдоль улицы стволом, патрули вооруженных военных — в защитных костюмах матово отражаются дома и брусчатка мостовой.
Поздний вечер. Тихо. Пусто и хмуро… Еще пара кварталов, и он постучится в какой-нибудь дом. Ему больше некуда было идти. Ему больше некого было просить.
Узник. Изгнанник. Беглец…
Он ничего не хотел и ничего не ждал. Просто верил, что здесь не станут травить. Возможно, выслушают, и возможно — научат жить. А возможно — даже позволят остаться…
Он не просил многого. Самую обычную человеческую жизнь. Ведь все-таки и в нем — есть частичка ашерской крови…
Через две улицы Сергей поднялся по ступенькам и постучался в первую же дверь. Тишина. Немного подождал, и отправился к следующей. Потом к зданию побольше…
Тускло отблескивали окна, быстро темнело небо, на улицах начинали зажигаться фонари. Неожиданно скрипнула и приоткрылась очередная дверь — Сергей заглянул внутрь:
— Тут есть кто-нибудь?
Никакого ответа, из темноты веет тишиной и неизвестностью…
— Ты кого ищешь?
Сергей вздрогнул и обернулся — седая как лунь старушка выглядывала из соседней квартиры:
— Здесь никого нет.
— Нет? — Сергей обессилено прислонился к стене: — А где все?
— Что тебе надо? — подозрительно покосилась старушка.
— Приехала к родственникам, — как можно искренней ответил Сергей. — Выше по улице. Там тоже никто не отвечает…