Бюро-13, стр. 79
Заведение стандартное, интерьер, обкатанный для мест такого рода. Маленькие столики вокруг относительно небольшой эстрады, где, не попадая в ритм рок-музыки, дергается парочка тощих полуодетых девиц; вместо задника – громадное зеркало – любуйтесь кто желает. Подвешенный к потолку облепленный осколками зеркала шар посылает во все стороны разноцветные зайчики в тщетной попытке расшевелить обалдевшую публику. Официантки, в одном прозрачном белье, снуют между столиками, высматривая подвыпившего одиночку: может, возжаждет их общества – из расчета пятьдесят баксов за порцию. Жалкое зрелище… Примерно в таком месте проходил мой последний мальчишник – прощание с холостяцкой жизнью. Здесь – "скука та же", то есть прямо-таки смертная: ни одной хорошенькой мордашки, и про каждую можно сказать: "Танцует как чурбан". А уж по числу болезнетворных микробов эта клоака наверняка не уступит заводику бактериологического оружия.
Я подсел к стойке бара, отодвинув свой табурет как можно дальше от других, а Рауль занял место за столиком. Пришлось заказать выпивку – иначе наши головы познакомились бы с увесистыми кулаками местных вышибал. Наблюдая за знакомым мертвецом на отдыхе, я понял – торопится: очевидно, не терпится доложить боссу о победе. И еще одно жуткое подозрение закралось мне в голову: не конец цепочки, а лишь очередная остановка в пути. Четвертьзащитник проголодался и намерен подкрепиться. Следующая моя мысль была совершенно непроизвольна:
"Джессика! Где ты?"
В темном углу Дракула-младший с почти обаятельной улыбочкой вовсю улещал почти хорошенькую юную официантку в атласном, отделанном кружевом передничке, ее тоненькие ножки покачивались на неимоверных шпильках – больше на ней, кажется, ничего не было. Она все качала головой – нет, мол, не согласна. Он схватил ее за запястье; она заглянула ему в глаза, поколебалась и, как деревянная кукла, кивнула – да… Проклятие! Этот ублюдок жаждет крови! Проталкиваясь через толпу, он тащил девушку в заднюю комнату. Мы хотели последовать за ними, но они тотчас вышли – девушка надевала пальто. Рауль приблизился ко мне.
– Что будем делать?
Я глотнул из бокала и сразу выплюнул обратно. Черт, что за гнусное пойло! Вот моя мать готовила текилу – это да…
– Продолжать преследование. Вампир – только ниточка к главному преступнику.
К Раулю подошел какой-то грязный мужичонка в коже и сделал поразительное предложение. Хорта скорчил гримасу отвращения; претендент надулся и отошел. Просто он невежа: серьга в ухе (как у мага) вовсе не означает, что вы "голубой", – спросите у любого пирата.
– Когда мы помешаем ему убить девушку? – не отставал Рауль.
Я ждал этого вопроса и собрался с духом. До того как прозвучит "Заклинание Верховного мага", остается пять с половиной часов. И если Алхимику это удастся – человечество получит Бога. Настоящего, первостатейного, законченного Бога. У нас не такой уж богатый выбор средств…
– Мы ему не станем мешать, – честно ответил я, ощущая страшную, тупую усталость. – В сущности, чем скорее он ее убьет, тем лучше. Ее гибель – наш единственный шанс.
Никогда еще я не видел, чтобы наш чародей позволил себе такое выражение лица…
11
…Впрочем, маги умеют владеть собой. Он тотчас опомнился, только процедил сквозь зубы:
– Что ты сказал?!
– Возможно, – холодно объяснил я, – это наша единственная надежда добраться до Алхимика. Пойми: мы имеем дело не с профессионалом, а с жалким недоумком. Он выиграл крупный приз, ему не терпится отпраздновать. А потом он сразу отправится к боссу с докладом.
Рауль стал заикаться:
– Эт-то аб-бсолютно н-неприемлемо.
– Друг, не вынуждай меня напоминать тебе, кто из нас старший по чину.
Он взорвался:
– Пошел ты… с твоим старшинством! Задача Бюро – защищать людей от подобных вещей, а не навешивать на уши лапшу и звонить к обеду!
Разговор принимал нежелательный оборот. Пришлось отойти в угол, выбрав такой, откуда можно вести наблюдение. Тут же подскочила официантка – мы услали ее, заказав еще выпивку.
Сквозь завешенное тонкой тканью окно мы отлично все видели: вампир вместе с девушкой пересек стоянку и вошел в один из двухкомнатных коттеджей. В нашем распоряжении считанные минуты, чтобы вмешаться… Но мы не вмешаемся…
– Пожалуйста, Эд! – взмолился маг.
Я вздохнул.
– Нет!
– Нужно же что-то делать!
– У тебя есть идея?
– Вполне определенная: хватаем этого подонка и выбиваем из него информацию. Лучше вытрясти душу из монстра (да что я говорю, какая у него душа!), чем позволить ему загубить невинную девушку!
– Неверно мыслишь! – Я старался не утратить хладнокровия. – Обо всем, что происходит с рабом, тотчас узнает хозяин. В данном случае – Алхимик.
Я повернул руку часами вверх.
– По-твоему, мы можем позволить себе роскошь пойти на риск?
На лице Рауля отразилась вся гамма чувств истинно страдающего человека, но в конце концов он смирился.
– Пора! – Я встал и бросил на стол несколько банкнот.
Мы стали протискиваться сквозь пьяную, скалящую зубы толпу. Официантка молниеносным движением циркового фокусника убрала свой гешефт в кармашек, пока не заметил хозяин… Перед уходом Рауль опрокинул себе в глотку содержимое одного бокала, а потом и другого. Я не стал его останавливать: все маги пьют; Рауль – немного больше других, не без причины.
Короткий обмен репликами, несколько перекочевавших из кармана в карман купюр – и портье дал нам ключ от второй комнаты в коттедже, куда вампир привел свою жертву. Очутившись в номере, мы сразу же погасили свет, и Рауль достал авторучку-глазок в футляре из легированной стали, с тефлоновым покрытием. Она легко вводится в стену, острый игольчатый кончик проделывает микроскопическое отверстие с другой стороны, а вмонтированные в ручку призма и система линз передают изображение в соседнюю комнату. Во всем цивилизованном мире нет ни одной разведки, которая не пользуется подобными штуками (разумеется, ни одна и не думает признаваться).
Я собрался с духом и взглянул: что и говорить – жуткое зрелище!.. Девушка лежит на кровати с широко раскинутыми руками и ногами – он привязал их обрывками простыни к столбикам на спинках. Обнаженная грудь бесстыдно торчит из разорванного в клочья бюстгальтера, на одной лодыжке болтаются трусики. Сам мучитель абсолютно гол; поджарое тело вздымается и опадает… И вдруг он застыл в какой-то странной позе… На лице девушки – смертельный ужас… Она начала бешено отбиваться. Вампир расхохотался во все горло и прильнул алчным ртом к ее шее. Пальцы жертвы беспомощно хватали воздух…
– Он… – начал Рауль, сжимая в кулаке жезл. – Да. Вижу по твоему лицу.
"Такова агентская жизнь", – сказал я себе. У Рауля дрогнул голос.
– Сменить тебя?
– Нет! – выдавил я и добавил: – Благодарю.
Он не настаивал, и я досмотрел до конца… Да поможет мне Бог! Я наблюдал за тем, как эта мразь убивает девушку… смотрел и вспоминал стихи:
И ты лежишь в крови, нагая,
Изранена, изнемогая,
И не защищена никем.
Мне страстно хотелось зажмуриться, заткнуть уши – пока еще не поздно – и стереть в порошок этого взбесившегося скота! Нет, хуже чем скота, – нет для него слов… Рауль прав: наш долг – спасать жизни! Но на другой чаше весов – миллиарды жизней; они зависят от наших действий, вернее, от нашего бездействия. Стоит ли весь мир такой жертвы? Можно ли пожертвовать жалкой стриптизеркой для спасения человечества?.. С нравственной точки зрения – нет! С практической – да! Приходится!.. И я исполнил свой долг – я не отвел глаз. Раз уж мне суждено стать виновником ее смерти, придется видеть… Чтобы хорошо представлять себе, на какие муки я обрек бедную девушку. И унести это воспоминание с собой в могилу… И все же в потаенных уголках моего существа зародилась в тот миг – впервые за все время – ненависть к работе в Бюро.
Наконец он насытился и скатился с изувеченного трупа. Я вынул из стены авторучку и отдал Раулю. Он обнял меня за плечи и заглянул в глаза.