Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I, стр. 1570

Кирамика кивает.

В сопровождении Сиданса и Сулла Вентан входит в помещение вокс-передатчика. Он берет переговорный рожок.

9

Над землей темнее, чем под ней.

Открытый воздух затянут ядовитым туманом, густую черноту с трудом сдвигает ветер, пробивающийся через Уросенские холмы.

Брат Браэллен не верит, что это естественный ветер. Естественная погодная модель. Во время перерыва в стрельбе он слышал, как сержант Домициан строил предположения о том, что это был сдвиг атмосферы: высокое давление и воздушные потоки, подброшенные вверх орбитальной бомбардировкой.

На краю неба на юге явно светится линия огненного шторма.

6-я рота, поддерживаемая Армией и отставшими членами двух других рот Ультрадесанта с Уросенских сборов, оттянулась от опустошенных зон лагерей и заняла позицию, обороняя наземную башню одной из северных аркологий.

Браэллен не заглядывал в аркологии, однако знает, что это огромные подземные комплексы. Часть из них обитаема. Эта в том числе, по всей видимости. Внизу сотни тысяч рабочих-горожан, и 6-я — единственное, что не дает врагу добраться до них.

Наземная башня — это небольшая крепость, укрепленное сооружение существенных размеров, которое прикрывает и защищает вход в аркологическую систему. На подвальных этажах выходы в основные подземные магистрали, переходы, системы грузоперевозки и даже железные дороги на магнитной подвеске — все это питает огромный подземный комплекс.

Башня — хорошее место, чтобы дать бой.

Враги подходили на протяжении всего дня. Впереди культисты братств, затем Несущие Слово, затем бронетехника. Культисты кажутся безмозглыми и исступленными. Они бьют в барабаны и распевают бессмыслицу. Не заботясь о собственных жизнях, они кидаются на стены и ворота и погибают. Некоторые заминированы и подрывают себя возле стен, надеясь обрушить их.

Браэллен заинтригован их поведением. Культисты кажутся нетерпеливыми и старательными. Это понятно по их пению, барабанному бою и бездумному самопожертвованию. Однако это групповая ментальность, истерия. Он наблюдал, как стоящие позади огромного воинства Несущие Слово подгоняют их при помощи боли и угроз. Это порабощенные убийцы, их истерия усилена жестоким командованием.

Возможно, им пообещали некое искупление, какое-то метафизическое вознаграждение за их кровавые усилия. Возможно, они надеются, что могут получить свободу, если выживут в преданном услужении.

Возможно, им известно, что отказать XVII-му — гораздо менее приятный вариант.

К башне приближается свежая волна. Капитан Дамокл приказал Армии использовать ружейный огонь для отражения каждой атаки. Легионеры должны сдерживаться, экономя свои более ценные боеприпасы для целей из числа Легионес Астартес.

Связь с аркологией жизненно важна. С ее складов в помощь людям-защитникам можно поднять значительные резервы армейских боеприпасов. Однако резервы уникальных для Легионов боеприпасов, включая снаряды для боевых машин, ограничены запасами, которые несут на себе боевые братья и которые забраны из сборного лагеря, пока тот не был брошен.

Нужно считать каждый болтерный заряд. Волны вопящих братьев ножа можно поливать лазерами и пулями ручного оружия.

Оружие Легиона бережется для более существенных целей.

И эти цели приближаются. Помимо Несущих Слово, которые еще вступят в бой в больших количествах, есть признаки крупной бронетехники, которая скапливается у горловины прохода, возможно — даже боевых машин.

Браэллен понимает и поддерживает практику своего командира. Сколь бы велик ни был соблазн, легионеры должны ждать до тех пор, пока их способности не окажутся единственным, что сработает.

Он не понимает врага.

Что их так изменило? Что их обратило? Все они слышали истории Домициана о старом соперничестве и состязании.

И что с того? Покажите два Легиона, которые не соревнуются в славе и известности. Выговор был всего лишь выговором за плохую службу и эффективность. И это было больше четырех десятилетий тому назад!

Что же происходит теперь? Неужто Несущие Слово и их обезумевший повелитель настолько испорчены, что могут вынашивать замысел сорок лет и в конечном итоге действовать с такой несоразмерной бесчестностью, что сама галактика задыхается от изумления?

Браэллен уверен, что капитан Дамокл уязвлен этим. Он никогда не видел того настолько целеустремленным и мрачным. Это предательство, большее, чем потеря жизни. Предательство поразило его и пошатнуло его веру в святость Имперской истины.

И это еще до того, как начинаешь размышлять над преображением Несущих Слово: их измененной символикой и раскраской, явным решением украсить доспехи эзотерическими и откровенно странными изображениями и модификациями. Готовность общаться с суеверными и дикими фанатиками.

Их поглотил некий массовый бред о колдовстве?

Или же нечто более мрачное и коварное запустило свой яд в их вены и обратило их разумы против сородичей?

Приближается следующая волна. Браэллен видит, как они бегут вверх по склонам, масса кружащихся черных одеяний и выставленного напоказ оружия. Тысячи братьев ножа топчут мертвецов, оставшихся от последней атаки, и, словно выходящая из берегов река, катятся к воротам и штурмуют стены.

Армия — 19-й Нуминский, 21-й Нуминский, 6-й Неридский «Западники» и 2-й Ультимы Эруда — открывает огонь. Лазерные винтовки дают залпы, орудия легкой поддержки и группового пользования трещат, гранатометы лязгают и хлопают. Пережевывая движущиеся шеренги, включаются точки размещения тяжелых автопушек.

Очередная бойня. Черные фигуры падают. Умирая, некоторые взрываются огненными шарами, убивая людей вокруг себя.

Браэллен стискивает болтер, борясь с потребностью стрелять.

— Капитан! Капитан!

Позади строя движется сержант Домициан. Когда он проходит мимо, люди оборачиваются.

Домициан добирается до капитана Дамокла.

— Сэр, — произносит он. — Проклятый вокс только что засветился.

Сержант Анхиз резко поворачивается.

— Что ты сказал? — спрашивает он.

Они на окраине провинции Шаруд, движутся с максимальной быстротой, опережая пожирающий леса пожар. Они — это жалкие остатки 111-й и 112-й.

После гибели капитанов Анхиз принял командование на себя. Он пытается что-нибудь собрать из людей, но нет времени останавливаться. Совсем рядом постоянно поджимающая их погоня: титаны, титаны предателей-механикумов, и с ними колонны тяжелой бронетехники.

Несущие Слово находятся в горящем лесу, и каждый новый километр означает все большие потери.

В черноте леса разносятся глубокие, протяжные и мрачные звуки боевых горнов, которые вызывают Ультрадесантников навстречу их року.

— Мы фиксируем спорадический импульсный код в воксе, сэр, — произносит Кантис, несший единственный передатчик, который они захватили с собой из Барртора.

— В приемниках шлемов он есть? — спрашивает Анхиз.

— Слишком слабо, — говорит Кантис. — Мне нужно настроить его, разложить переносную антенну.

Анхизу нет нужды объяснять ему, почему это невозможно. Три или четыре массореактивных заряда с шипением пролетают через полог над ними, будто несущаяся на свободу пернатая дичь, и врезаются в зрелый кварен. Ствол разлетается огненными брызгами, а верхние ветви дерева падают вниз и прорывают полог в метели искр.

— Шевелитесь! Шевелитесь! — кричит Анхиз. Проклятье, они близко! Он слышит шум, пыхтение гусениц. Это проклятый «Вихрь», или один из истребителей танков «Сабля».

Послаблений не будет. Их будут гнать, пока не погибнут последние из них.

На просвет вырываются двое Несущих Слово. Деревья совршенно черные, они освещены сзади яростным пламенем, вырвавшимся поблизости. Анхиз чувствует запах горящей древесины подлеска и дыма от взрывчатки.