Диктатура банкократии. Оргпреступность финансово-банковского мира. Как противостоять финансовой каба, стр. 52

Идя на поводу у советников МВФ, наши денежные власти последовательно вели и продолжают вести «борьбу с инфляцией». Для этого они начали сжимать денежную массу, рассовывая «излишки» в разные заначки под названием «Стабилизационный фонд», «Резервный фонд», «Фонд национального благосостояния», «депозитные счета» Банка России. Почему-то ростцен никуда не исчезает. Не исчезает, потому что это не инфляционный рост, обусловленный переполнением каналов обращения излишней денежной массой, а потому, что растут издержки производства. А растут они как раз по вине денежных властей, которые деньги сделали дефицитным ресурсом и искусственно стимулировали рост процентных ставок по кредитам. В целом ряде отраслей и производств российской экономики в структуре издержек производства на первом месте находятся затраты не на рабочую силу, энергию, сырье или полуфабрикаты, а на погашение процентов по дорогим и сверхдорогим кредитам банков. Рентабельность большей части российских предприятий (данные Росстата) значительно ниже процентных ставок банков. А это значит, что российский товаропроизводитель зарабатывает прибыль только для того, чтобы накормить банкиров, но при этом сам уверенно идет на дно. Даже при полной закрытости наших экономических границ денежные власти России вкупе с коммерческими банками вполне успешно справились бы с задачей удушения отечественной экономики. А при вступлении России в ВТО по остаткам наших товаропроизводителей будут стрелять и со стороны фронта (западные корпорации), и из тыла (наши денежные власти).

Впрочем, часть российских компаний давно уже перешли на кредиты западных банков. Прежде всего, это компании, экспортирующие природные ресурсы. При нормальной рыночной конъюнктуре их финансовое положение относительно приличное. Но выше мы отметили, что эта конъюнктура может быстро измениться в худшую сторону в результате манипуляций с «производными инструментами», которые находятся в руках нескольких мировых банков. Иначе говоря, российские экспортеры могут оказаться на грани банкротства. Поскольку кредиты от западных банков они получают в первую очередь под залог своих акций, то в одночасье российские компании станут иностранными.

В данной главе я не обсуждаю вопрос о том, какой должна быть наша экономика в принципе, в долгосрочной перспективе. Это тема особого разговора. Я поднимаю вопрос о том, что нам срочно необходимо сделать для того, чтобы спасти страну в данный момент (май 2012 года). Моя программа чрезвычайных мер включает всего лишь два взаимно связанных пункта:

1) не допустить вступления России в ВТО в виду того, что у нас фактически отсутствует национальная денежнокредитная система, без которой не может существовать суверенная экономика и суверенное государство;

2) принять экстренные меры по созданию национальной денежно-кредитной системы как фундамента российской экономики и российской государственности.

5.3. Приватизация Сбербанка. Об обязательствах власти перед народом и внешнем долге России

Тема государственных обязательств звучит в российских СМИ. Термин этот чаще всего применяют экономисты, понимая под ним финансовые обязательства органов государственного управления — федерального правительства и региональных властей. Проще говоря, это государственный долг. Нынешняя кампания власти по приватизации остатков государственной собственности в России вновь заставляет нас задуматься над тем, как государство относится к своим долговым обязательствам.

Иногда наши власти сами поднимают тему государственных долговых обязательств. Когда речь идет о государственном внешнем долге РФ. Они с гордостью заявляют, что Россия — одна из наиболее благополучных стран мира по относительной величине такого долга. В конце советской власти и в «лихие»1990-е годы власти страны набирали громадные кредиты и займы за границей. Затем они исправно (иногда даже с опережением) погашали долги с процентами перед «Парижским» и «Лондонским» клубами кредиторов, Международным валютным фондом, Всемирным банком и другими ростовщиками мирового масштаба. Снижение уровня внешней государственной задолженности было обеспечено дорогой ценой.

За период 1995–2010 гг. Россия, по данным Центрального банка РФ, заплатила зарубежным ростовщикам и спекулянтам дань в виде процентов и дивидендов на сумму 515 млрд, долл., причем значительная часть этих выплат пришлась именно на погашение государственного долга. По данным Банка России, на 1 октября 2012 года внешний государственный долг РФ составил 41,3 млрд. долл. Согласно данным Росстата, ВВП страны в 2011 году равнялся 51,5 трлн. руб. В валютном эквиваленте (при использовании среднегодового официального курса рубля 32 руб. за 1 доллар США) получается 1 600 млрд. долл. Следовательно, государственный внешний долг России находится на уровне 2,6 % ВВП. Это действительно выглядит красиво на фоне ситуации в странах Западной Европы, переживающих долговой кризис. Там государственный внешний долг некоторых стран перевалил за 100 % ВВП. Но восторги кончаются, когда становятся известными некоторые другие показатели российской экономики.

Во-первых, с конца 1990-х гг. кардинальным образом поменялась структура внешнего долга РФ: снижение уровня внешней государственной задолженности происходило на фоне быстрого и неуклонного роста негосударственной внешней задолженности. На сегодняшний день (на 01.10.2012) она почти достигла планки 600 млрд. долл. Внешний долг банков и нефинансовых компаний РФ почти в 15 раз превышает внешний долг органов государственного управления ^[126]. В целом наблюдается тенденция абсолютного и даже относительного (по отношению к ВВП) роста совокупного внешнего долга страны. И вторая волна мирового экономического кризиса, которая ожидается в ближайшее время, может накрыть корабль под названием «российская экономика», перегруженный внешними корпоративными долгами. После бури мирового кризиса большая часть активов российской экономики может перейти в руки транснациональных банков и корпораций. На сегодняшний день рыночная капитализация (цена акций) 200 крупнейших российских компаний оценивается в 900 млрд. долл. В условиях кризиса рыночные котировки российских компаний наверняка резко пойдут вниз, от сегодняшней величины рыночной капитализации может остаться половина или даже четверть (вспомним уроки кризиса 2008–2009 гг.). В этой ситуации все лакомые активы российской экономики могут полностью пойти на погашение внешнего корпоративного долга. В нашей экономике могут воцариться одни лишь «нерезиденты».

Во-вторых, мы привыкли рассматривать государственный долг как внешний, т. е. как обязательства государства перед иностранцами. Между тем это и внутренний долг, т. е. обязательства государства перед своими гражданами, а также российскими организациями и компаниями. Об этой стороне нашего государства мы знаем мало. Власти об этом долге предпочитают не вспоминать. Именно на этом долге я и хочу остановиться подробнее.

Негласно наши власти уже двадцать лет руководствуются принципом приоритета внешних обязательств над внутренними обязательствами. Внутренние обязательства государство в лучшем случае погашает по «остаточному принципу», а чаще всего о них вообще забывает. Правда, министерство финансов РФ говорит, что оно озабочено внутренним государственным долгом и даже ведет его учет. По его данным, на 1 июля 2012 года сумма этого долга составила 3795,5 млрд, рублей. В пересчете на валютный эквивалент (курс: 30 руб. за 1 доллар) получается около127 млрд. долл. Т. е. в три с лишним раза больше, чем государственный внешний долг.

Но на самом деле публикуемые Минфином цифры государственного внутреннего долга — «верхняя часть айсберга», называемого «внутренним государственным долгом». Цифра 3,8 трлн. руб. отражает финансовые обязательства государства по выпущенным им в разное время ценным бумагам — облигациям, казначейским векселям, сертификатам ^[127]. Но ведь внутренний долг государства не сводится лишь к его обязательствам перед держателями ценных бумаг.