Искупление Габриеля, стр. 94

– Ты ведь и встречалась с ним недолго.

Эллисон вновь уперлась подбородком в колени:

– Он был довольно приятным парнем, но с тобой не сравнить.

– Он что, обижал тебя? – насторожился Пол.

– Нет. Но когда мы занимались сексом, он на меня не смотрел. Всегда закрывал глаза. У меня возникало ощущение, что его нет рядом. Понимаешь? Я чувствовала, что на моем месте могла оказаться любая девушка. Я ощущала себя не его подругой, а девчонкой на одну ночь.

– Элли, я…

– Я невольно сравнивала его с тобой. Потому сейчас и заговорила о нашей первой ночи. Обычно парни торопятся дорваться до тела своей девушки. Ты был не таким. Прежде чем уложить меня в постель, ты настаивал, чтобы мы получше узнали друг друга. А помнишь, какой великолепный номер в отеле ты снял для нашей первой ночи? – Лицо Эллисон вновь стало грустным. – Благодаря тебе я всегда чувствовала себя особенной. Еще до того, как ты признался мне в любви.

– Ты и есть особенная.

Эллисон пристально посмотрела на него:

– Как ты думаешь, мы могли бы вернуться туда, где расстались, и снова пойти вместе?

– Нет.

Эллисон сжалась.

Пол торопливо схватил ее за руку:

– У меня и сейчас есть чувства к тебе. Но я не готов вот так взять и прыгнуть в продолжение отношений с тобой. И даже если бы смог, нам было бы не вернуться туда, где мы расстались. Мы теперь оба не те, какими были два года назад.

– Не сказала бы, что ты изменился.

– Изменился, Элли. Можешь мне верить.

Эллисон стиснула его руку:

– Я никогда и никому не верила так, как тебе. Да, я ревновала тебя к Джулии. Мне было больно слышать, как ты произносишь ее имя, потому что прежде ты так произносил мое. Однако мне было не в чем тебя упрекнуть. Я рассталась с тобой, и ты встретил другую. Если бы ваши отношения сложились, я бы вообще не сказала тебе ни слова. Но они… не сложились.

Пол покачал головой и припал к недопитой бутылке.

Второго января Пол улетал на ежегодный съезд Ассоциации современного языка. На этот раз местом проведения был избран Сиэтл. По сути, Пол ехал ради собеседований, которые ему предстояло пройти в дни работы съезда.

Он вылетал из Берлингтонского аэропорта. Эллисон довезла Пола на своей машине. Прежде чем проститься, она подала ему небольшой пакет с подарками:

– Я испекла печенье с шоколадной крошкой. И еще там… книжка.

Пол улыбнулся и поблагодарил за подарок.

– А что за книжка?

– «Чувство и чувствительность». [39]

– Почему ты решила добавить к печенью именно эту книгу? – удивился Пол.

– Мне подумалось… она может оказаться весьма кстати.

– Спасибо, – пробормотал Пол. – Я проверю.

– Пожалуйста… Я буду по тебе скучать.

– Я тоже буду по тебе скучать. Приезжай за мной. – Пол тепло обнял ее.

В ответ Эллисон нежно, но страстно поцеловала его в губы. К ее удивлению и несказанной радости, Пол не отпрянул, а тоже поцеловал ее.

– Я скоро вернусь, – пообещал он, выходя из машины.

Эллисон улыбалась и махала ему, пока он не скрылся в дверях терминала.

Глава семьдесят первая

10 января 2012 года. Нью-Йорк

Криста Петерсон впорхнула в помещение кафедры итальянской культуры Колумбийского университета. Она только что вернулась из Торонто, где неплохо отдохнула в родительском доме и даже успела завести короткий роман. Пора дальше двигаться по пути, который должен привести ее к желанной карьере ученого-дантоведа.

Криста выгребла из своего ящика скопившуюся почту, присела и стала смотреть. В основном это был обычный бумажный спам. Исключение составлял информационный листок, отпечатанный на принтере. Она быстро прочла сообщение.

Как явствовало из него, в течение ближайших двух недель кафедру посетят трое достаточно известных дантоведов. Цель визита – возможное занятие вакантной профессорской должности. Криста дважды перечитала имена претендентов и откинулась на спинку стула.

Она улыбалась, но вовсе не из-за этих имен.

Нет, ее улыбка была вызвана тем, что среди них она не обнаружила одного очень хорошо знакомого ей имени. А значит… ее месть профессору Джузеппе Паччиани уже принесла плоды.

Наслаждаясь своей победой, Криста убрала листок в карман, переправив остальные письма в ближайшую мусорную корзину. Занятий в этот день у нее не было. Криста двинулась к выходу, но тут ее неожиданно окликнула профессор Барини.

– Мисс Петерсон, мне нужно с вами поговорить.

– Я готова, – ответила Криста и послушно отправилась в профессорский кабинет.

Профессор Барини уселась за стол, оставив дверь кабинета чуть приоткрытой.

– Хочу поблагодарить вас, профессор, за то, что прислушались к моему совету насчет профессора Паччиани. Я не нашла его в числе основных претендентов, – сказала Криста, даже не пытаясь скрыть своего ликования.

Лючия никак не отреагировала на эти слова. Взяв папку, профессор Барини нашла нужную страницу, затем подняла глаза на Кристу:

– Я позвала вас, чтобы поговорить о возникшей проблеме.

– О проблеме? О какой именно?

– Вам было необходимо выбрать троих профессоров для принятия у вас устного экзамена. Однако преподаватели уведомили меня, что никто из них не желает быть вашим экзаменатором.

– Что? – Темные глаза Кристы стали вдвое больше.

– Такого у нас еще не было. Как заведующая кафедрой, я не имею полномочий насильно заставить кого-либо принимать у вас экзамен. Но даже если бы и имела, я бы этим не воспользовалась. Если преподаватели не выражают желания принимать у вас экзамен, значит они не верят, что вы покажете необходимый уровень знаний.

Криста не верила своим ушам. Неужели все-все преподаватели кафедры отказывались иметь с ней дело? До сих пор никто из них ни словом, ни даже намеком не выразил антипатии к ней. По крайней мере, в лицо.

– Что это значит?

– Это значит, – вздохнула Лючия, – что к маю мы выдадим вам справку о том, что вы учились в нашей магистратуре, после чего вам придется продолжать учебу в другом месте.

– Вы не можете так поступить со мной!

Лючия захлопнула папку с личным делом Кристы:

– Есть правила, определяющие действия кафедры в зависимости от успеваемости аспиранта. По мнению преподавателей, за время учебы у нас вы не показали удовлетворительных результатов.

– Но это… это просто немыслимо! – выкрикнула Криста. – Я выполняла все задания. Я получала хорошие оценки. Никто из преподавателей ни разу на меня не пожаловался. Вы не можете по собственному капризу взять и вышвырнуть меня из аспирантуры!

– Мисс Петерсон, мы в Колумбийском университете не склонны действовать по собственному капризу. У нас есть определенные стандарты. Да, вы действительно справлялись с семинарскими заданиями. Однако вам необходимо сдать устный экзамен. А как я уже говорила, никто из преподавателей не хочет входить в состав экзаменационной комиссии. Без устного экзамена ваша учеба в аспирантуре не может считаться завершенной.

Криста беспомощно озиралась по сторонам, лихорадочно обдумывая, чем пронять профессора Барини.

– Позвольте мне поговорить с ними. Я сама побеседую с каждым. Я буду умолять их согласиться на участие в моем экзамене.

Лючия покачала головой:

– Этого я не могу вам позволить. Они подали мне официальное письмо, которое приложено к вашему личному делу. Если вы рискнете обратиться к ним, это будет воспринято как попытка оказать на них давление.

– Но это же смехотворно, – нахмурилась Криста. – Я не собираюсь ни на кого давить.

– Возможно, не собираетесь. Однако я не могу вам позволить разговор с преподавателями.

Криста, совсем недавно ощущавшая себя победительницей, стремительно теряла самообладание. Ей и в голову не приходило, что почти два года назад в таком же состоянии находились профессор Эмерсон и Джулианна, когда стояли перед дисциплинарным комитетом Торонтского университета.