Кот, стр. 59

Тетушка Глафира – маленькое, пухлое существо, в движениях и мыслях скорее плавное.

Ее муж, Егор Палыч Колабеда, – огромный, основательный мужчина, и во всем у них лад, союз и понимание, за исключением одного: Егор Палыч храпит.

И храпит он по ночам так, что кошки у соседей вздрагивают.

Уж что только тетушка Глафира не делала: и причмокивала, и попихивала, и палец на правой его ноге зажимала, и нос, и тормошила, и святой водой поливала – все без толку!

Храпит, дьявол, прости Господи, в любом положении и на все эти действия со стороны маломерной тетушки мало внимания полагает; будто труба какая-то, всхлипывает, взбулькивает, заводит-заводит неторопливое свое мутобденье, а потом вдруг как разверзнется, словно перепонка лопнула, и хлынут звуки превеликие – и пошли-поехали, точно орда по степи и с ведрами, а потом оборвет, замолчит, но вдруг снова так рюхнется, тюкнется пару раз, точно башмак с табурета, и опять заведет свою тонкую жалобу, засюсюкает, забормочет с иком в середине, а то и вовсе ни с того ни с сего грянет во всю ивановскую, как корабль, что переваливается на скалах после пробоины с борта на борт.

А тетушка терпи.

И вот прочитала она в одном печатном издании, что, мол, если у вас такая беда, то лучше всего ночью, чуть он на спине оказался, одеяльце с него сдернуть, ноги ему раздвинуть, чтоб клубни упали и поддувало закрыли, и храп от потери, то есть от перекрытия этого естественного отверстия, немедленно прекратится.

Готовилась к испытанию она недолго. В ту же ночь только он на спину перекатился и ворчанье свое заимел, как она скоренько скинула с него одеяло и ноги ему – дерг! – в разные стороны, а сама от любопытства наклонилась посмотреть, упали ли клубни в нужном направлении.

И тут Егор Палыч очнулся. Может, единственный раз в жизни.

Вот у него было выражение лица, когда он увидел жену, с которой шестьдесят лет, орудующую между ног, – не описать!