История православия, стр. 167

Третий из троицы гениев русской средневековой иконописи, Дионисий, жил через столетие после Феофана Грека. Родился он примерно в 30-е годы XV в. В 1481 г. ростовский архиепископ Вассиан Рыло поручил Дионисию создать иконы для главного храма Кремля – Успенского собора. А в 1482 г. он пишет кремлевскую икону «Богоматерь Одигитрия» вместо сгоревшей незадолго до того древней иконы. В эти же годы появляются житийные иконы Дионисия, посвященные свв. митрополитам Петру и Алексию. В 1485 г. Дионисия приглашает в свой монастырь Иосиф Волоцкий. В его «Житии» Дионисий назван «лучшим и искуснейшим в русской земле живописцем». Дионисий с учениками расписали храм Успения Богородицы в Иосифо-Волоколамском монастыре. Последняя из известных монументальных работ Дионисия – иконы и фрески Ферапонтова монастыря. Над северной дверью Рождественского собора в Ферапонтовом монастыре есть надпись: «Эта роспись была выполнена при благоверном великом князе Иване Васильевиче всея Руси, а писал Дионисий – иконник со своими чадами». Знаменитая икона Дионисия «Распятие» была написана в 1500 г. для праздничного ряда иконостаса Троицкого собора Павлова Обнорского монастыря. В связи с этой иконой Алпатов цитирует средневековое немецкое стихотворение: «Его вершина обращена к небу./ Рукава во все концы земли./ Средний стан, на котором висит мертвое тело,/ Стоит на преходящей земле./ Верьте мне: в этом заключен/ Великий смысл». В иконе царит торжественная тишина и неподвижность. Удлиненные и несколько вычурные тела (особенно Иисуса) заставляют вспомнить картины современника Дионисия итальянца Боттичелли. И здесь, и там – привкус наступающего декаданса, т. е. упадничества, понятный у Дионисия, если вспомнить упоминавшуюся выше деградацию духовности в России XVI в. Умер Дионисий в первое десятилетие XVI в. После Дионисия русская иконопись уже не смогла достичь тех вершин, которые видны в творчестве Феофана, Рублева и Дионисия. Здесь невольно напрашивается рискованная аналогия с поразительным взлетом греческой трагедии ровно за два тысячелетия до описываемых времен: суровый и иногда трагичный Эсхил, гармоничный Софокл как вершина жанра и, наконец, психологичный с признаками декадентского излома Еврипид. Ничего подобного мировая литература после них уже не имела.

Православная Церковь юго-западных областей: от разделения Русской митрополии до Брестской унии и введения патриаршества

В XIV–XVI вв., когда на территории московской Руси укреплялась самодержавная власть и Православие было единой религией народа, а другие христианские конфессии считались подозрительными и даже враждебными, в юго-западных областях ситуация была в корне иной: здесь царили междоусобные войны, княжества время от времени переходили под власть соседних государств; Православие подвергалось постоянному давлению со стороны Рима, а с середины XVI в. начали появляться протестантские проповедники. Политические и церковные неурядицы в юго-западных областях начались еще до татарского нашествия и были связаны с массовым оттоком населения из приднепровских земель: часть ушла на северо-восток, а часть – в юго-западные области Киевской Руси и дальше – в Польшу, Венгрию, Румынию и Болгарию. К началу XIV в. относится процесс возвращения западных переселенцев в родные места, однако жизнь в других краях на протяжении нескольких поколений оставила глубокий след в их душах, изменив ментальность, как теперь принято говорить, и повлияв на характер религиозной веры. Последнее было связано с окружением как в католической Польше, а также с деятельностью Рима, настоятельно предлагавшего православным, не желавшим переходить в католическую веру, принять унию, т. е. подчиниться папе, сохранив православные обряды. Борьба с этими поползновениями римского престола составляет основную часть церковной истории юго-западных епархий в рассматриваемый период.

Похвала Богоматери с Акафистом в клеймах. Икона конца XIV в.

В конце XII – начале XIII вв. в Галиции и Волыни, окруженных иноплеменными и иноверными народами, княжил Роман Мстиславович Галицкий, человек властолюбивый, умный, о котором летописец писал: «Роман соединял в себе мудрость Соломонову, дерзость львиную, быстроту орлиную, ревность Мономахову». Он был тверд в православной вере, поэтому послу, который привез из Рима обещание папы сделать Романа великим королем с помощью меча Петрова, если примет унию, князь показав на свой меч, ответил: «Такой ли у папы? Доколе ношу его при бедре, но не нуждаюсь в чужом мече и кровью покупаю города по примеру дедов моих, возвеличивших землю Русскую». В начале XIII в. политику Романа по отношению к унии продолжал его сын Данила Галицкий. Через столетие, в 1320 г., земли белорусские, волынские и галицкие завоевал литовский князь Гедимин; вскоре он овладел Киевом и Переяславлем с прилегающими к ним областями. При разделении этих земель князем Галицким и волынским стал прямой потомок Данила Галицкого Юрий II Тройденович, крещенный как католик, но затем перешедший в православие. Юрий по восшествии на престол возобновил свои прежние связи с крестоносцами и их сановниками мазовецкими князьями; при нем в Галиции и Волыни стали возводиться католические церкви, учреждаться римо-католические традиции, приезжать делегации от папы. После смерти Юрия на княжеский престол был поставлен католик Болеслав Мазовецкий, потомок Данила Галицкого по женской линии. Тут местное население взбунтовалось, и Болеслав был отравлен. В ответ на этот переворот польский король Казимир овладел Львовом и галицкой землей, оправдывая перед западным миром и папой эту агрессию желанием «отомстить за смерть родственника, который погиб от рук схизматиков за свою католическую веру»; схизматиками после раскола Церкви в 1054 г. католики стали называть православных. Борцом против засилья поляков стал князь Данила Острожский, потомок Романа Галицкого; на свою сторону он призвал татар, и в результате кровопролитной войны за поляками осталась лишь небольшая часть Волыни, и эти земли навсегда остались в составе Польши. Литва продолжала оставаться преимущественно русской, пока князь литовский Ягайло не женился в 1386 г. на польской королеве Ядвиге. После женитьбы Ягайло принял католичество и начал насильно распространять свою новую веру в принадлежащих ему землях; католики при нем и его преемнике пользовались серьезным преимуществом – с них были сняты многие налоги, которые оставались обязательными для православных. В 1413 г. состоялось первое объединение Литвы с Польшей, но среди княжеской литовской верхушки оставались люди, стремящиеся к созданию русско-литовского государства с православной верой в качестве господствующей. Возглавил борьбу с Польшей князь Свидригайло, женатый на тверской княжне Иулиании; после почти полувековых войн полякам удалось свергнуть Свидригайло, ставшего за это время великим князем литовским, и поставить вместо него католика Сигизмунда, сразу же признавшего ленную зависимость Литвы от Польши. Вместе со Свидригайло, которому в конце концов остался один Луцк, с поляками боролся русский князь Федор Острожский, потомок Данилы. С воцарением в Польше Владислава Ягайло на завоеванных русских землях строились костелы, католики получали имения, отобранные у православных, возникали новые города, населенные преимущественно поляками и немцами; только эти города получили право на европейский характер самоуправления; в них проходило, опять же по примеру Западной Европы, разделение городских ремесленников на цехи в соответствии с их профессиями. Русские, перешедшие в католичество, становились полноценными поляками, православные оставались русскими. Так в те годы формировались нации: польская, белорусская, украинская. Межконфессиональная борьба в польско-литовском государстве практически прекратилась после того, как преемник Владислава Ягайло, Владислав II, в 1443 г. своей грамотой уравнял в правах православную Церковь и русское духовенство с римско-католическими. Тогда же формировались новые языки, украинский и белорусский, возникшие на основе старославянского с долей местных наречий и польского. В начале XV в. юго-западные православные епархии были недовольны митрополитом всея Руси Фотием, который не уделял им должного внимания; жалобы епископов патриарху Евфимию II помогали мало, хотя патриарх слал Фотию осуждающие письма. В 1415 г. в Новогрудке-Литовском был созван собор западнорусских епископов, который решил выбрать независимого от Москвы митрополита, не получив благословения патриарха. Им оказался склонный к унии болгарин Григорий Цамблак. На соборе было принято постановление, в котором для оправдания действий, не согласованных с патриархом и императором, говорилось: «Мы храним правила святых отцов, клянем ереси, чтим патриарха Константинопольского и других патриархов и имеем с ними одну веру, но отвергаем беззаконную в церковных делах власть, присвоенную царями греческими». Митрополит Фотий отправил на собор резкое послание, в котором всю вину за противоправные действия возложил на Григория Цамблака и избравших его епископов и призывал православный мир прекратить всякое общение с нарушителями древнего церковного порядка. Епископам Фотий напоминал, что они давали перед алтарем господним обещание принимать только того митрополита, который поставлен Константинополем. После смерти Цамблака в 1420 г. литовский князь Витовт согласился признать Фотия митрополитом всея Руси, т. е. юго-западные епархии вновь соединились с московскими, а митрополит сразу же отправился в возвращенные под его эгиду области, чтобы встретиться со своей паствой. После смерти митрополита Фотия юго-западные области вновь отделились от Москвы, и в 1433 г. туда был послан в качестве митрополита, с согласия патриарха, смоленский епископ Герасим. Флорентийская уния 1439 г. была принята литовским правительством, однако ни в Литве, ни в других епархиях православного мира следовать ее положениям не стали. В 1458 г. бывший константинопольский патриарх Григорий Мамма, который был низложен за то, что принял Флорентийскую унию, посвятил в западнорусские митрополиты Григория Болгарина. Его назначение утвердил папа Пий II, несмотря на протесты со стороны великого князя Василия II и московского митрополита Исидора. Литовское правительство и восемь литовских епископов признали назначение Григория; так юго-западная митрополия почти на два века отделилась от московской. Сам Григорий Болгарин в конце своей жизни полностью подчинился константинопольскому патриарху и умер православным в 1447 г.; его имя было занесено в православные диптихи. Так исчезла на время униатская Церковь в юго-западных епархиях России; если в Литве конца XV в. и были приверженцы унии, то было их немного; основная часть населения оставалась православной.