Лакки Старр и большое солнце Меркурия, стр. 21
– Его состояние значительно хуже вашего, Старр! То, что когда-то называлось позитронным мозгом, превратилось в обугленную лепешку и совершенно непригодно для исследований!
– Скверно… – поморщился Лакки.
– Да. Но тут уж ничего не поделаешь. – Вытерев руки, Гардома снова повернулся к пациенту. – И хватит о делах! Вам нужен покой, Старр. Попытайтесь вздремнуть. А мы с Бигменом, чтобы не мешать вам…
Бигмен бросил на Лакки умоляющий взгляд.
– Если не возражаете, доктор, Бигмен ненадолго останется. Нам с ним есть о чем поболтать.
– Ну, хорошо, – после некоторых колебаний согласился Гардома. – Даю вам полчаса, не больше!
– Спасибо!
Как только они остались наедине, Бигмен, дотянувшись до плеча Лакки, принялся – от избытка чувств – трясти его.
– Ах, Лакки, подлые твои глаза! Ведь не перегрейся робот вовремя и…
– Это не было случайностью, дружище… – Лакки грустно улыбнулся. – Я ускорил его конец.
– Каким образом?
– Понимаешь, отполированная поверхность его металлической головы довольно успешно отражала солнечные лучи. Конечно же, позитронный мозг нагревался в таком пекле, но все же худо-бедно работал. К счастью для меня, прямо под рукой оказалось чудесное черное вещество, которым я и вымазал голову робота.
– А для чего, Лакки? – Бигмен тщетно силился хоть что-то понять.
– Но ведь черное, как ты знаешь, не отражает тепла, а наоборот – поглощает его. И температура позитронного мозга, резко повысившись, тут же повлекла за собой его гибель! Вот, собственно, и все… Ну, а теперь – твоя очередь рассказывать! Обо всем, что приключилось с тобой. Или на этот раз, в виде исключения, никаких происшествий?
– Да где там… – Бигмен махнул рукой и тяжело вздохнул. – Двойная порция…
По мере того как он углублялся в свой рассказ, лицо Лакки становилось все мрачней.
– Но почему, почему тебе приспичило драться с Уртилом? Ручки чесались? Ай, какое безрассудство…
– Безрассудство? – оскорбленно переспросил Бигмен. – Ты называешь безрассудством стратегическую мудрость? Я же не кинулся на него с бухты-барахты, а тщательно все взвесил! Провел скрупулезный анализ! И только поняв, что при низкой гравитации смогу справиться с ним одной левой…
– А чья лодыжка забинтована, герой?
– Уже и поскользнуться нельзя… Я же победил, Лакки! Ты представь только, какой ущерб причинил бы Совету этот негодяй своим наглым враньем!
– А разве он обещал молчать в случае проигрыша?
– Ну-у… – Бигмен замялся.
– Ведь даже после того как ты спас ему жизнь, он не изменил своих намерений! На что ты надеялся?
– Но…
– Что после публичного унижения он воспылает к тебе любовью? Эх, Бигмен! Тебе просто хотелось проучить Уртила, а все эти высокие мотивы – только предлог! Ведь так?
– Лакки! Как ты можешь?!
– Так или не так?
– Вообще-то, так… – Бигмен покраснел и опустил глаза. – Прости меня…
– Да ладно уж, чего там… – Лакки сразу смягчился. – Сам я тоже хорош… Дал маху с этим роботом, простофиля! Видел же, видел, что он неисправен, и не догадался о причине! Ничего, впредь поумнее буду… И давай-ка лучше подумаем, как нам действовать дальше.
Бигмен сразу повеселел.
– Теперь, – бодро начал он, – когда нам не мешает этот тип…
– Тип-то не мешает, но нельзя забывать о существовании сенатора Свенсона. Сам подумай: в то время как Совет Науки находится чуть ли не под следствием, некто, едва ли не член Совета, затевает прелестную драку, в результате которой гибнет следователь… Упустит ли наш доблестный сенатор такую уникальную возможность обвинить Совет в терроризме?
– Но ведь тут был просто несчастный случай! Псевдогравитационное поле…
– Это не так-то просто доказать, Бигмен. И я непременно должен поговорить с Пивирейлом, чтобы…
– Старикашка, кстати, не придал случившемуся совершенно никакого значения! – возмущенно воскликнул Бигмен.
– То есть? – Лакки резко приподнялся на локте.
– То и есть! Никакого значения! Ровным счетом! Вошел, посмотрел на Уртила, спросил, мертв ли тот, и успокоился.
– И все?
– Ага… Потом он, правда, спросил, где ты, и тут же объявил, что, по сообщению Майндса, тебя убил робот.
– Дальше?
– Вот теперь, кажется, все.
– Бигмен, вспомни, что было после! Ведь ты не хочешь, чтобы я говорил с Пивирейлом! Почему?
Бигмен отвел взгляд.
– Потому что… он сказал, что меня будут судить…
– Судить?
– Да. Что это – убийство, и я так легко не отделаюсь. И что пора кончать с безнаказанностью.
– Так. Ну и когда же состоится этот суд?
– Прости, Лакки, я не хотел заводить разговор об этом. Гардома предупредил, что тебе нельзя волноваться.
– Об этом позже. Когда суд, я спрашиваю?
– Завтра. Ровно в 14 по Стандартному времени. Нам ведь нечего бояться, правда?
Но Лакки не спешил успокаивать друга.
– Позови-ка Гардому, – сказал он решительно.
– Зачем?
– Делай то, что я говорю.
Насупившийся Бигмен скрылся за дверью и вскоре вернулся. За ним шел Гардома.
– Доктор, – нетерпеливо начал Лакки, – ведь ничего не случится страшного, если завтра, часика в два пополудни, я совершу легкий моцион?
– Я предпочел бы, Старр, видеть вас завтра в постели.
– Но меня в данном случае совершенно не интересуют ваши предпочтения. Я хочу лишь знать, не смертельна ли для меня такая прогулка?
– Вы не умрете даже в том случае, если встанете немедленно, – с явной обидой в голосе ответил Гардома. – Вы только повредите своему здоровью.
– Замечательно! В таком случае, будьте любезны, передайте мистеру Пивирейлу, что я буду присутствовать на суде. Полагаю, вы понимаете, о чем идет речь?
– Да.
– Я, должно быть, последним узнал об этом.
– Тому причиной ваше состояние, Старр.
– Состояние так состояние… Как бы там ни было, но потрудитесь уведомить Пивирейла о моем намерении.
– Разумеется, – холодно кивнул Гардома. – А теперь я бы все же посоветовал вам вздремнуть, Старр. А мы с Бигменом, пожалуй, пойдем.
– Секундочку! – протестующе крикнул Бигмен.
Подойдя к Лакки поближе и понизив голос, он многозначительно произнес:
– Ты можешь не волноваться, Лакки… Я контролирую ситуацию…
Брови Старра удивленно поползли вверх.
– Да-да, черт побери! – Бигмен лопался от гордости. – Доказать мою невиновность – проще простого. Особенно с такой начинкой. – Он постучал себя по лбу. – Мне известен истинный виновник!
– Кто?!
– Терпение, Лакки, терпение… Скоро ты поймешь, что на уме у Бигмена не одни кулачные бои.
Маленький марсианин загадочно усмехнулся, отчего лицо его потешно сморщилось, и, пританцовывая, удалился вместе с доктором Гардомой.
15. Суд
Когда Лакки вошел в кабинет Пивирейла, все уже были в сборе. Пивирейл, который восседал за своим массивным, заваленным кипами бумаг письменным столом, приветствовал его, любезно кивнув.
– Добрый день, – ответил Лакки.
Все напоминало недавний банкет.
Тот же Кук, дерганый и изможденный – как всегда. Он сидел справа от Пивирейла. Слева от последнего утонул в глубоком кресле Бигмен.
И Майндс, чье худое лицо подергивал тик, а пальцы барабанили по ноге.
И Гардома, флегматичнейший Гардома. Он на мгновенье приподнял тяжелые веки, чтобы посмотреть на вошедшего с неодобрением.
И прочие астрономы.
Отсутствовал лишь Уртил…
Пивирейл начал в своей обычной мягкой манере.
– Ну что ж, приступим, если вы не возражаете? Прежде всего, я хотел бы обратиться к вам, дорогой Старр… Пожалуйста, не воспринимайте происходящее как суд! Бигмен дал вам несколько искаженную информацию – невольно, разумеется. Так вот… Никакого суда! Ничего даже отдаленно его напоминающего! Если даже возникнет такая печальная необходимость – а я надеюсь, что нет, – суд свершится на Земле, с неукоснительным соблюдением всех формальностей. Но это так, к слову… А мы здесь собрались для того, чтобы сообща подготовить отчет о положении наших дел.