72 метра, стр. 69

Минеру нашему пришла посылка. А его на месте не оказалось, и получали ее мы. С почты позвонили и сказали:

— Ничего не знаем, обязательно получите.

Ох и вонючая была посылка! Просто жуть. Кошмар какой-то. Наверное, там внутри кто-то сдох.

Запихали мы ее минеру под койку и ушли на лодку. Минер наутро должен был появиться, он у нас в командировке был.

Жили мы тогда в казарме, без жен, так что вечером, когда мы вернулись в свое бунгало, то сразу же вспомнили о посылке. Дверь открыли и — отшатнулись, будто нас в нос лягнуло, такой дух в помещении стоял сногсшибательный.

Кто-то бросился проветривать, открывать окна, но дух настолько впитался в комнату и во все стены, что просто удивительно.

С такой жизни потянуло выпить. Выпили, закусили, старпом к нам зашел, опять добавили.

— Слушайте, — говорит нам старпом минут через тридцать, — а чем это у вас воняет? Сдохло что-нибудь?

— У нас, — говорим мы ему, — ничего не сдохло. Это у минера. Ему посылку прислали с какой-то дохлятиной.

— А-а-а… — говорит старпом.

Долго мы еще говорили про минера и про то, что раньше не замечали, чтоб он такой гадостью питался, выпили не помню уже сколько, и тут вдруг запах пропал. Ну просто начисто исчез. И даже наоборот — запахло чем-то вкусненьким.

— Интересно, — сказали мы друг другу, — чем это так пахнет замечательно?

Достали мы посылку и тщательно ее обнюхали. Точно, отсюда, даже слюнки у нас побежали.

Вскрыли мы посылку. Всех заинтересовало такое чудесное превращение. В ней оказался крыжовник — ягода к ягоде. Сеном он был переложен. Сено, конечно же, сгнило, а крыжовник был еще в очень даже хорошем состоянии. И пах изумительно. Наверное, его просто проветрить нужно было.

Вытащили мы крыжовник и съели, а сено покидали минеру назад в посылку, заколотили ее и затолкали ему под койку. Вкусный был крыжовник. Отличная закусь. Ничего подобного я никогда не ел.

А утром, мама моя разутая, глаз не открыть. Вонищ-ща! Голова раскалывается. Жуть какая-то. Даже открытое окно не спасает. И тут открывается дверь — и появляется наш минный офицер. Вошел он, и, видим, повело его от впечатления. Наши, глядя на него, даже лучше себя почувствовали.

— Что это у вас тут? — говорит он, а у самого глаза слезятся — Ну невозможно же… Что вы тут всю ночь делали?

— У тебя надо спросить, — говорим мы ему. — Слушай, минер, а ты сено, вообще-то, ешь?

— Какое сено?

— Как это какое? — говорим мы. — Тебе сено в посылке прислали. А оно по дороге сдохло, не дождалось, когда ты его счавкаешь. Вон, под кроватью лежит. Мы его, сдуру, вчера открыли — думали, лечебное что-нибудь, так чуть концы не отдали.

Достал минер посылку, сморщился и пошел выбрасывать. А мы даже смеяться не могли. Ослабели сильно. Больно было в желудках