Аграфена и пророчество мятежной колдуньи, стр. 15
Лионелла была зла как тысяча чертей.
Ей едва удалось ускользнуть от Гамеда и его телохранителя, взмыв в небо прямо сквозь развалившуюся крышу. Артемид метнул ей вдогонку свой клинок, и сабля просвистела в сантиметре от ее головы.
Новый плащ превратился в клочья, а заряд рунного посоха настолько иссяк, что теперь она не могла на нем лететь. Мощности жезла хватило лишь на то, чтобы убраться от трактира на порядочное расстояние. Но добраться на нем до Столицы она бы уже не могла. Пришлось ей соскочить с посоха и пешком идти в сторону бургервильского вокзала.
Вскоре она уже шагала по перрону, запахнувшись в свой рваный плащ с обожженными краями, и на чем свет стоит проклинала Гамеда и его приближенных.
В полумраке вырисовывались товарные вагоны, стоящие на железнодорожных путях. До отправления поезда в Столицу оставалось еще несколько минут.
– Как он мог узнать обо всем? – лютовала Лионелла. – Кто мог предать меня?!
Об этом плане она не рассказывала никому, кроме Амалии и троицы ее подручных Эсселитов. Если только их кто-нибудь не подслушал! Она ведь прекрасно знала, что даже в Черном замке есть те, кто недолюбливает ее.
Некоторым членам Ордена просто не хватало духа бросить все и уйти к повстанцам, под руководство Марты Грегуар. Они остались в замке и теперь пользовались любым предлогом, чтобы насолить ей, Лионелле.
Миледи вдруг замерла на месте, пораженная внезапной догадкой. Она вспомнила, как за дверьми ее покоев оказался Мануэль.
Возможно ли, что сам глава старейшин строит против нее козни?
– Ну нет! – сама себе ответила она. – У старика никогда не хватит духа на это, уж больно он труслив! А вот Хранительница Легенд вполне на такое способна. Надо будет повнимательнее приглядеться к этой ведьме!
К перрону вокзала подъехал большой паровоз, все пространство вокруг Лионеллы окутало густыми клубами черного дыма, вырывающегося из его труб. Поезд прибыл немного раньше положенного срока, но ей это было только на руку. Задерживаться в этом городишке у миледи не было ни малейшего желания.
Из зала ожидания, расположенного неподалеку от главного перрона, показалась невысокая толстенькая фигура человека в длинном широкополом пальто. Уродливое одутловатое лицо, длинные седые волосы. Лионелла тут же узнала его, потрясенно застыв на месте. Он же, пробираясь сквозь клубы дыма, не мог ее видеть и продолжал двигаться по направлению к миледи.
Барон Эхо!
С недовольным выражением лица, отгоняя от себя ядовитый дым рукавом пальто, тот быстро семенил к паровозу, перебирая своими округлыми короткими ногами.
Лионелла гневно сощурила глаза.
Эхо?! Лизоблюд Велдора, ее главный враг в императорском дворце! Что он забыл в этом маленьком провинциальном городишке? Неспроста он тут появился. Скорее всего именно этот пухлый предатель предупредил Гамеда о ее появлении!
Но откуда Эхо узнал о ее планах? Это уже другой вопрос. Главное – ему как никому другому стала бы выгодна ее смерть от руки Гамеда.
– Эхо! – окликнула она барона.
Дым немного рассеялся, и тот наконец увидел ее. Он настолько оторопел при виде миледи, что, резко остановившись, отшатнулся назад и стал водить рукой перед глазами, будто пытался прогнать внезапно возникшее видение.
Затем, словно опомнившись, вильнул в сторону и ускорил шаг.
– Стой! – Лионелла бросилась ему наперерез.
Наконец Эхо остановился. Его маленькие заплывшие жиром глазки беспокойно забегали по сторонам.
– Миледи? – удивленно воскликнул он. – А я вас не узнал в таком оборванном виде!
– Я так и поняла! – Она оправила на себе порванный плащ. – Какая неожиданная встреча! Что вы делаете здесь, в Бургервиле, барон?
Эхо нервно захихикал.
– Просто хотел навестить родственников!
– У вас здесь есть родственники? – Лионелла приподняла бровь. – Никогда о них не слышала.
– Есть, но очень дальние.
– И вы решили повидаться с ними именно теперь?
– А почему бы и нет? – Эхо постарался принять невозмутимый вид. – А каким ветром сюда занесло вас, миледи?
– Решила немного попутешествовать!
– Что же вы путешествуете пешком? Я думал, это не в ваших правилах.
На его лице отразилась ехидная улыбка.
– Мой посох слегка разрядился и непригоден для полетов, – недовольно произнесла Лионелла. – Придется ехать в Столицу поездом.
– Что-то случилось? – учтиво осведомился толстяк.
– Хватит игр! – не выдержала наконец колдунья. – Это ведь ты предупредил Гамеда?!
Барон испуганно заморгал.
– Предупредил о чем?
– Старый предатель! – выдохнула она.
– Я тут совершенно ни при чем! – пролепетал он. – Я понятия не имел, что вы собираетесь его отравить…
Эхо тут же понял, что сболтнул лишнего, но отпираться было уже поздно.
– Я так и знала! – разъяренно зашипела Лионелла.
Она вскинула свой посох и прицелилась.
Барон беспомощно вскинул вверх руки.
– Вы же сказали, что он разрядился! – Полное преобразование не требует много энергии! – ответила она, добавив уже тише несколько непонятных слов.
– Не на… – только и успел произнести Эхо.
Раздался громкий треск, тело старика содрогнулось от мощного разряда энергии. Все вокруг снова окуталось густой дымкой.
Новое заклятие Эсселитов сработало безотказно.
Когда дым рассеялся, на перроне стояла каменная статуя барона с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. В последний момент старик прикрылся рукой, словно пытаясь защититься от заклинания. Да так и окаменел, выставив перед собой растопыренные пальцы.
Черная статуя напоминала один из обломков метеорита, из которых возвели когда-то игурейский замок Эсселитов.
Убирая посох под плащ, колдунья злорадно расхохоталась и поспешила на поезд. У нее даже на душе полегчало. Гамед остался жив, но она хотя бы избавилась от этого предателя-старикашки!
Через несколько минут паровоз должен был отправиться в Столицу. Лионелла оказалась единственным его пассажиром.
Черное изваяние так и осталось на пустынном перроне.
Глава десятая,
в которой происходит дорожная авария
Косточка неслась, не разбирая дороги, уже почти час, пока, наконец, сильно устав, не начала сбавлять темп. К тому времени Бургервиль остался далеко позади.
Оказалось, что Рекс плохо затянул подпруги седла, поэтому на протяжении всего пути он едва удерживал равновесие, сидя на спине резвого животного. Рекс кричал на Косточку, пытался ее остановить, но все попытки ни к чему не привели. Своенравную лошадку абсолютно не интересовало его мнение.
Она пересекла ельник, исхлестав бедного юношу колючими лапами елок, и углубилась в дубовую рощу. Некоторые ветки опускались почти до самой земли, и Косточке непременно хотелось скакать именно под ними.
– Э-эй! Прек-рати! Стой! Ту-тупая пародия на лошадь! – кричал он, подскакивая в болтающемся седле.
Но Косточка и не думала останавливаться.
Наконец юноша выпустил поводья, чтобы хоть как-то защитить лицо от упругих дубовых прутьев.
Вскоре упрямая лошадка поравнялась с большим раскидистым дубом.
Рекс на всей скорости врезался лбом в нижнюю ветку дерева и свалился с лошади, точно увесистый мешок. Седло брякнулось рядом с ним. А Косточка, наконец освободившаяся от назойливого седока, издала восторженное ржание и, не замедляя бег, понеслась себе дальше. После этих сладких ягод, что она наелась во дворе трактира, ей вдруг сильно захотелось добавки, и она уже раздумывала, где можно раздобыть еще чего-нибудь такого же вкусненького.
Горе-наездник остался лежать на траве. На его лбу раздувалась огромная шишка, перед глазами все кружилось.
Юноша хотел встать, но потом решил полежать немного, чтобы прийти в себя.
Он закрыл глаза… И мгновенно отключился.
Но долго отдохнуть ему не дали.
Очнулся Рекс от того, что кто-то самым бесцеремонным образом обшаривал его карманы.