Астровитянка (сборник), стр. 69

– Невозможно ничему научить людей, которые не хотят учиться, – безапелляционно заявила Марина. – Формально им преподают те же предметы, что и нам, хотя и на совершенно другом уровне. Но из этого они мало что извлекают. Поэтому реальная основная задача подобных школ – социально адаптировать этих шалопаев, а вовсе не научить их высшей математике.

– Социально адаптировать? – нахмурилась Никки.

– Это означает, что выпускники должны без проблем вписаться в общество – послушно работать на низкооплачиваемой работе и не нарушать закон, – сказал саркастически Смит.

– Но ведь если они получат хорошее образование, то их заработки будут выше и жить они будут лучше, – не успокаивалась Никки.

– Очень трудно получить хорошее образование в школе, где большинство школьников не хочет учиться, а учителя издёрганы и ориентируются в преподавании на средний уровень учеников, который как раз не средний, а очень низкий, – отметил Смит. – Образование – типичная двухфазная система, состоящая из частных колледжей – очень дорогих и хороших, сравнимых с нашей Школой, где учится элита, и из отвратительных бесплатных школ для социальных низов. А плохое образование автоматически приводит к тому, что из этих низов выбраться очень трудно. Фактически возникла кастовая система…

– Пошли, дурацкое шествие закончилось, – скомандовала и встала из-за стола Марина.

Они погуляли по Шрёдингеру, зашли в его маленький чахлый парк с фонтаном посередине – никакого сравнения с колледжским парком или лесом, – побывали в шоколадной лавке, в местном супермаркете и прошлись по интереснейшим магазинчикам земных древностей и космических диковин. Никки внимательно присматривалась к работающим в Шрёдингере людям, среди которых мелькало много недавних школьников, явно не из Колледжа. Эти подростки уже не собирались учиться дальше и устраивались официантами, продавцами и разносчиками.

В жилом квартале Никки пристально оглядела улицу небогатых двухэтажных домов, стиснутых друг с другом, как зерна в кукурузном початке, – в таких жилищах обитало большинство населения Шрёдингера. Построенные из тонкого дешёвого пластика, дома производили мрачноватое впечатление. Никки неприятно удивило и полное отсутствие деревьев на жилых улицах. Возле углового дома усталая женщина гуляла с ребёнком, одетым в полосатый комбинезончик, здорово напоминающий робу древнего каторжника.

– Для чего здесь эти люди? – спросила Никки у Робби. – Почему они не улетают на Землю? С их здешней работой легко справятся роботы.

– Ты ничего не понимаешь в лунной политике, – усмехнулся Робби. – У этих людей есть высокая миссия, о которой, впрочем, они не подозревают.

– Объясни толком, мудрец! – фыркнула Никки.

Робби не стал капризничать:

– Первыми поселенцами на Луне были герои – астронавты, инженеры и учёные. Они строили первые купола, закладывали оранжереи и монтировали установки для переработки лунного реголита, состоящего из оливина, плагиоклаза, клинопироксена, ильменита и даже металлического железа.

– Железа? – удивлённо воскликнула Марина.

– Да, чистого железа – редкой штуки на Земле с её окисляющей атмосферой, – подтвердил Робби. – Из реголита можно получить любое нужное количество и других металлов – алюминия, титана, магния – вопрос только в энергии. Но Луна оказалась богатой и на изотоп гелий-3 – идеальное топливо для термоядерных реакторов. Поэтому здесь возникла сеть мощных электростанций, и освоение Луны превратилось в прибыльное дело: дешёвая лунная энергия не только хлынула на Землю, но и преобразила жизнь космических поселенцев; автоматические установки по выплавке металлов и изготовлению бетонных плит из реголита обеспечили бурный рост городов и оранжерей. Жизнь на Луне стала дешевле, чем на Земле, – при сравнимом уровне комфорта. И это породило первый социальный кризис на Луне.

– Почему улучшение жизни вызвало кризис? – заинтересованно спросил Смит.

– Земные государства, особенно перенаселённые, стали поощрять лунную эмиграцию своих граждан. Это смягчало проблемы земной политики, а также расширяло присутствие этих государств на Луне. Ведь парламент Лунной Республики формируется с учетом национальной принадлежности жителей. Поэтому местные жители служат своей численностью интересам земных государств, гражданство которых они сохраняют.

– А из-за чего возник кризис? – уточнила внимательно слушающая Никки.

– Из-за отсутствия достаточного числа рабочих мест на Луне. А безработица – даже сытая, на хорошем пособии – порождает преступность, распространение наркотиков и волну насилия. И Лунной Республике пришлось заняться социальным обустройством бурно растущего населения. И теперь каждый житель имеет работу – потому что денежное пособие получают не безработные, а работодатели, которые принимают их на работу. Любую работу. Большая часть жителей лунных куполов не нужна на Луне, но ещё меньше они нужны на Земле.

– Как-то унизительно – делать работу, которую мог бы сделать кибер, – насупился Смит.

– Да, мы, роботы, можем делать почти всё без вас, людей, – заявил нахальный Робби. – Но до чего же скучен будет город, в котором живут одни киберы! Вы, люди, с одной стороны – просто крупные лягушки, а с другой стороны – так приятно непредсказуемы. Пусть вы будете – на всякий случай.

Марина хмыкнула и с опаской покосилась на Робби.

– Здесь, в Шрёдингере, не так уж неинтересно, – сказала задумчиво Никки, когда они усаживались в тележку, – надо будет приехать сюда завтра или послезавтра.

Она обернулась и посмотрела на зачем-то разрисованные стены станции подземки. На стеклянных дверях перрона, сквозь которые ребята смогли пройти, только предъявив колледжские чипы-жетоны, сидела большая жёлтая пчела, и Никки показалось, что пчела смотрит на неё сквозь стекло. «Что она тут ест? – подумала Никки. – Здесь почти нет цветов…»

Джерри включил мотор тележки, и станция Шрёдингера съёжилась сначала в светлое пятно, а потом и совсем исчезла за плавным поворотом тоннеля.

Глава 12

Гибель Робби

Назавтра Никки и Джерри не смогли выбраться в Шрёдингер, отложили на следующий день, но и тогда всё застряло – Джерри не успевал сделать домашнюю контрольную по биологии.

В качестве полугодового теста им велели спроектировать беспозвоночное животное с геномом, отличным более чем на два процента от существующих организмов, с новым фенотипным признаком и с приемлемым индексом жизнеспособности. Никки довольно быстро сдала тест, создав симпатичного жучка, но только не с шестью конечностями, как у всех насекомых, а с восемью – как у паукообразных, которые, как всем известно, не являются насекомыми. Передние конечности нового жучка напоминали не лапки, а маленькие крабьи клешни.

Джерри даже не мечтал о таких сложных беспозвоночных организмах, как летающие жуки с лапами, мозгами и глазами, – сгорбившись перед экраном в своей комнате, он сфокусировался на червяках, беззубках и анемонах. Увы, в результате неумелого генетического конструирования у него всё время получались безглазые унылые существа, которые, даже не глядя на себя, совершенно не хотели жить от горя, и компьютер беспощадно характеризовал Джерриных уродов нулевым индексом выживаемости.

Джерри находился в разгаре битвы за суперчервяка, и Никки решила одна съездить в Шрёдингер – в прошлую поездку она нашла магазинчик, где можно запастись новогодними подарками для Смита, Изабеллы, Большой Терезы, адвоката Дименса и для профессора Майсофт. Она даже обрадовалась, что Джерри не едет. Ведь она хотела спокойно выбрать подарок к Новому году и для Джерри, к тому же седьмое января – его день рождения – уже не за горами, а как выбирать подарки, если ходить по магазинам вместе с Джерри? Никки полагала, что советоваться насчёт подарка с именинником нельзя – подарок всегда должен быть сюрпризом.

Она оделась потеплее – в прошлую поездку она слегка озябла на пещерном сквозняке – и отправилась к Главной башне. Спустившись в лифте на нижний уровень башни, где начинался тоннель в Шрёдингер, она забралась в первую тележку и нажала единственную имеющуюся кнопку – в этих экипажиках вообще не устанавливалось ручного управления во избежание шалостей и случайностей. Тележка дёрнулась и побежала по фосфоресцирующей дорожке.