Иные боги и другие истории (сборник), стр. 27
Замок Ференци, 7 марта 1928 года.
Дражайший друг К.
В Замке побывал отряд Милиции в двадцать человек числом. Стремились выведать, есть ли правда в том, что болтают местные поселяне. Следует лучше хранить Тайну, дабы не допустить распространения Слухов. Эти проклятые румыны сильно докучают мне, ибо ведут себя как важные чиновники и чванятся; мадьяр же всегда можно было расположить к себе добрым вином и угощением. В прошлом месяце М. достал мне Саркофаг Пяти Сфинксов из Акрополя, где обещал пребывать Тот, Кого я вызвал, и я имел три Беседы с Тем, Кто был Внутри. Он отбыл в Прагу прямо к С. О., а оттуда направится к вам. Он упрямится, но Вы знаете, как управляться с подобными. Поистине, Вы проявили Мудрость, держа таковых в меньшем количестве, нежели ранее, ведь теперь нет необходимости держать Стражей наготове, и будет меньше найдено в случае Неприятностей, как вам слишком хорошо известно. Вы можете переехать в иное место и работать там, не подвергаясь опасности, хотя я питаю надежду, что ныне Никто не заставит Вас предпринять такой шаг, чреватый многими трудами.
Я весьма доволен, что Вы реже общаетесь с Теми, что обитают Вне Нашего Мира, ибо в этом всегда таилась смертельная опасность. Вы сами знаете, что произошло, когда Вы попросили Защиты у одного из Них, не расположенного снисходить к этой просьбе. Вы превосходите меня в искусстве составлять формулы таким образом, что произносить их успешно сможет другой; однако Бореллий утверждает, что главное – найти верные Слова. Часто ли употребляет их Мальчишка? Искренне сожалею, что он начинает проявлять Непослушание и Строптивость. Впрочем, я опасался этого, когда он гостил у меня здесь целых пятнадцать месяцев. Но известно мне, что Вы отменно с ним управляетесь. Вы не можете повергнуть его с помощью формул, ибо они оказывают действие лишь на тех, кто вызван к жизни из Золы другими формулами, от тех отличными, но в Вашем распоряжении сильные Руки, Нож и Пистолет, и не составляет особого труда вырыть Могилу либо облить тело кислотой, дабы его уничтожить. О. сообщает, что Вы обещали ему Б. Ф. Я должен получить его следующим. Б. скоро прибудет к Вам и, надеюсь, поведает о Темном Существе из-под Мемфиса. Будьте осторожны с Тем, что вызываете к жизни, и берегитесь Мальчишки. Время приспело, через год к Вам могут явиться Легионы из Бездны, и тогда не будет пределов нашему Могуществу. Верьте моим словам, ибо Вы знаете О., да и я прожил на 150 лет дольше Вашего и имел больше времени на изучение сих Материй.
Дж. Карвену, эсквайру,
Провиденс.
Виллет и мистер Вард не стали показывать это письмо психиатрам, однако не преминули предпринять определенные самостоятельные шаги. Все ученые рассуждения, все доводы современной науки были бессильны опровергнуть тот факт, что доктор Аллен, щеголявший явно фальшивой бородой и никогда не снимавший черных очков, которого Вард в своем паническом письме представил как некую чудовищную угрозу, поддерживал постоянную связь с двумя загадочными и опасными личностями.
Этих людей Вард посетил во время своих странствий; эти люди утверждали, что являются салемскими коллегами Карвена или же их аватарами. Без сомнения, Аллен рассматривал себя как воплощение самого Джозефа Карвена и намеревался осуществить (во всяком случае, к этому его постоянно побуждали сообщники) некий зловещий план относительно «мальчишки», под каковым почти наверняка подразумевался Чарльз Вард. Налицо был некий чудовищный заговор, главой которого являлся доктор Аллен. По счастью, Чарльз находился в лечебнице, где ему ничто не угрожало. Мистер Вард, не теряя времени, нанял детективов, дав им задание разузнать как можно больше о загадочном бородатом «докторе»: выяснить, когда именно он явился в Потаксет, что думают о нем местные жители, и, если возможно, установить его нынешнее местопребывание. Передав детективам один из ключей от дома в Потаксете, взятый у Чарльза, мистер Вард попросил тщательно осмотреть комнату, которую ранее занимал Аллен, и попытаться добыть какие-нибудь улики, наводящие на след «доктора». Вард инструктировал детективов в старой библиотеке Чарльза, и эти люди с облегчением вздохнули, покинув помещение, где им было явно не по себе. Возможно, на детективов произвело впечатление то, что они услышали о недоброй памяти старом колдуне, чей портрет еще недавно украшал панель над камином, а быть может, дело было в самой тамошней атмосфере. Так или иначе, им казалось, будто они надышались ядовитых миазмов, как будто исходивших от резного камина и временами сгущавшихся в физически ощутимую эманацию зла.
Глава пятая
Ужас и катастрофа
Приближалось событие, навсегда отметившее печатью страха душу Маринуса Бикнелла Виллета и состарившее на добрый десяток лет этого человека, чья молодость и без того давно уже миновала. Виллет долго совещался с Вардом-старшим, и они пришли к единому мнению относительно происходящего, хотя понимали, что психиатры, как и весь цивилизованный мир, узнав об их выводах, наверняка подняли бы их на смех. Темные силы с помощью некромантии и колдовства куда более древнего, чем обряды салемских ведьм, плели адскую сеть, в которую должно было угодить человечество. Хоть это и противоречило всем известным законам природы, неопровержимые факты указывали на существование по крайней мере двух (а также третьего, чье имя они по возможности избегали упоминать) воплощений неких таинственных существ, о которых впервые стало известно в 1690 году. Деяния и цели этих чудовищ – а также, увы, Чарльза Варда – были ясны из их посланий друг другу и из сообщений тех, кто был знаком с ними как в далеком прошлом, так и в наши дни. Они похищали из могил недавно погребенные или давным-давно истлевшие тела, в том числе останки величайших мудрецов мира, в надежде вытянуть из них все знания, какими те обладали при жизни.
Дьявольские создания вели между собой торговлю, одна мысль о которой заставила бы содрогнуться любого нормального человека: со счастливой безмятежностью и холодной расчетливостью школьников, меняющихся картинками, они обменивались костями знаменитых усопших, и те знания, что они извлекали из тысячелетних останков, должны были дать им могущество, которым не обладал доселе ни один смертный. Они изобрели противные природе и человеческому естеству способы воскрешать тело и мозг давно умершего и истлевшего человека, останки которого им доставляли, и извлекать из него любые сведения. Они следовали указаниям средневекового философа Бореллия, учившего приготовлять из истлевшего праха «основные соли», из которых можно воссоздать живое подобие давно умершего человека. Им была известна формула, с помощью которой они оживляли эти «тени», и еще одна формула, которая их уничтожала. Они достигли в своих мерзких деяниях совершенства и могли научить страшным формулам любого. Однако, вызывая тени, они могли ошибиться и воскресить не того, кто им нужен, ибо с течением времени надгробья могли быть переставлены.
Доктор Виллет и мистер Вард с ужасом поняли, что колдуны способны вызвать страшные тени не только из человеческих могил, но и из иных сфер, и эти существа могут представлять грозную опасность. Джозеф Карвен, без сомнения, совершал немало того, что даже в их колдовском кругу считалось запретным, – может быть, на что-то подобное отважился и Чарльз? Какие силы из «иных сфер» дошли до нас со времен Джозефа Карвена и заставили разум Чарльза обратиться к прошлому? Эти силы направляли его, и он был не в состоянии им противиться: Чарльз вел долгие беседы с одним из колдунов в Праге и гостил у другого, затаившегося в горах Трансильвании. В конце концов он нашел подлинную могилу Джозефа Карвена. Такой вывод можно было сделать из газетных заметок; об этом же говорил странный шум, услышанный ночью миссис Вард в покоях сына. Чарльз вызвал нечто ужасное, и оно явилось на его зов. Громовой голос, который домочадцы Чарльза слышали в Страстную пятницу, и странные разговоры в его лаборатории на чердаке – на что были похожи эти глухие звуки, отдававшиеся вокруг многократным эхом? Не был ли обладатель этого голоса предтечей таинственного доктора Аллена, внушавшего ужас всем, кто слышал его низкий бас, словно исходящий из бездны? Недаром у мистера Варда так сильно забилось сердце, когда он говорил по телефону с этим человеком – если это действительно был человек.