100 великих тайн Первой мировой, стр. 60

По плану этой босфорской операции, в мое непосредственное распоряжение поступила одна сухопутная часть, дивизия ударного типа, кадр которой мне был прислан с фронта и командиром её был назначен один из лучших офицеров генерального штаба — ген. Свечин; начальником штаба был назначен полковник генерального штаба Верховский. Эта дивизия готовилась под моим непосредственным наблюдением и должна была быть выброшена первым десантом на неприятельский берег, для того, чтобы сразу на нём обосноваться и обеспечить место высадки для следующих войск, которые должны были идти за ними. Так вся эта подготовка работ шла до наступления государственного переворота в конце февраля месяца (на самом деле Александр Андреевич Свечин, как доподлинно известно, дивизию получил уже при Временном правительстве, т. е. весной 1917 года, а не весной 1916 года, как утверждал Колчак. И насчитывала морская дивизия в конце мая 1917 года менее 1000 штыков, так что ни о каком десанте думать не приходилось. — Б. С.)… Босфорская же операция предполагалась весной 1917 года. Ко времени начала 1917 года выяснилось уже окончательно, что из двух планов может быть приведен в исполнение только один, потому что неудачи на румынском фронте мешали возможности босфорской операции, и возможна была только десантная операция».

В конце ноября 1916 года штаб Черноморского флота спланировал Босфорскую десантную операцию. В конце 1916 года командующий Черноморским флотом вице-адмирал А. В. Колчак добился одобрения плана Босфорской десантной операции, для проведения которой даже сформировали Отдельную Черноморскую морскую дивизию. Ее проведение было запланировано на апрель 1917 года, но помешала революция. Русские адмиралы не учли трудностей снабжения по морю, с которыми не смогли в полной мере справиться даже Англия и Франция при проведении Дарданелльской операции. Поскольку русский торговый флот был очень слаб, десантная дивизия, лишенная снабжения, вероятно, попала бы в плен. И непонятно, какие суда успели бы перебросить второй эшелон десанта до того, как сопротивление передовой десантной дивизии было бы сломлено. К тому же часть предназначенной для десанта Морской дивизии пришлось использовать для подкрепления Румынского фронта.

По воспоминаниям военного и морского министра Временного правительства А. И. Гучкова, 2 апреля 1917 года он вместе с министром иностранных дел П. Н. Милюковым приехали в Ставку в Могилев, чтобы представить М. В. Алексеева как нового верховного главнокомандующего. После представления Алексеева оба министра вместе с Алексеевым отправились на совещание в морской штаб. По словам Гучкова, «Милюков, несмотря на уже определенные действия армии в предстоящей кампании, хотел все же провести свой план в отношении Константинополя. Он знал, что у адмирала Колчака есть точные расчеты, что в морском штабе есть у Колчака поддержка». Но против десанта был Алексеев, не без оснований сомневавшийся в его успехе. По свидетельству Гучкова, «Главковерх сразу заявил, что крупная операция сейчас невозможна, и резко провел указкой по большой карте, как из Трапезунда или с Румынского фронта должны наноситься удары для соединения с выброшенным на Константинополь десантом. Еще дополнительно придется морем перевозить в Трапезунд несколько дивизий, а свободных судов уже не будет. «Колчак в проливах не удержится, — в итоге заявил ген. Алексеев. — Операцию нужно отложить до конца года». Потом, в конце апреля, сам адм. Колчак вызывался в Петроград, говорил в правительстве о своей операции. Но в столице начался кризис. Начались демонстрации против войны. Кажется, адмирал их сам наблюдал…»

Но все-таки Алексеев, чтобы не осложнять отношений с правительством, поручил морскому штабу представить все расчеты по десанту, способному «действовать на удалении от основной армии». Этот доклад сохранился в архиве. Он свидетельствует, что, как «доносил адмирал Колчак», флот располагал 100 транспортами. Но этого хватало только для перевозки одного корпуса, а для занятия Константинополя требовалось как минимум два корпуса из 4 дивизий, да и их, как показывал опыт Дарданелльской десантной операции, скорее всего, не хватило бы. Для перевозки такой армии потребовалось бы две недели, и еще «для сосредоточения в районе высадки 2-месячный запас для 2-х корпусов надо, при работе всех освободившихся от перевозки войск средств, не менее 1,5 месяцев. В данном кризисе, охватившем сейчас армию, подобное вряд ли осуществимо». Не говоря уже о том, что полтора месяца без запасов десант вряд ли бы продержался.

Газета «Одесские ведомости» в сентябре 1917 года писала о десантной дивизии:

В морскую дивизию командиры кораблей, как правило, стремились отправить не самых лучших матросов.

Тайна германской подводной войны

22 сентября 1914 года немецкая подводная лодка У-9 потопила в базе британского флота Скапа Флоу броненосцы «Абукир», «Кресси» и «Хог». Помощник капитана У-9 Отто Веддигена лейтенант И. Шписс так описывал гибель «Кресси»: «У борта обреченного корабля поднялся клуб дыма и огромный белый фонтан. Теперь перископ показывал страшную картину. Гигант с четырьмя трубами стал медленно переворачиваться. Люди, как муравьи, карабкались по его борту, и затем, когда он совершенно перевернулся, они побежали по его ровному плоскому килю, пока через несколько минут корабль не исчез окончательно под водой. Веддиген и я наблюдали по очереди в перископ. В течение долгих минут мы находились в оцепенении, как бы в трансе». Этот эпизод стал началом подводной войны. Веддиген благополучно вернулся в Киль, так и не обнаруженный англичанами.

2 ноября 1914 года, когда Англия, в нарушение существовавших до той поры международных норм, объявила все Северное море районом боевых действий, что означало фактическую военно-морскую блокаду Германии, германские подводные лодки начали топить британские торговые суда. Лондонская декларация 1909 года, регулирующая правила морской блокады, была создана для крейсеров, при условии не-сопротивления торговых судов. Она предусматривала досмотр судов и спасение экипажа. Декларация была трудно применима к подводным лодкам, которые, всплыв в соответствии с декларацией для досмотра судов, сами становились уязвимы для атаки.

В целом, в 1914 году деятельность подводных лодок обеих сторон была сосредоточена на уничтожении боевых кораблей. 20 октября 1914 лодка U-17 потопила пароход «Glitra», который стал первым коммерческим пароходом, уничтоженным в Первой мировой войне. Пароход был потоплен близ норвежского берега, при этом были соблюдены все формальности призового права. Всего за октябрь — декабрь 1914 года было уничтожено 300 000 тонн торгового тоннажа.

13 января 1915 года британское Адмиралтейство издало секретное распоряжение, разрешающее британским торговым судам использовать флаги нейтральных стран. В этот же день были начаты работы по установке на торговых кораблях артиллерийских орудий.