Затмение, стр. 6

Он замолчал и укоризненно посмотрел на меня.

– Ты хоть понимаешь, что твое неукротимое влечение ко всему смертоносному вернуло к жизни вымирающую стаю волков-мутантов? Если бы твое невезение можно было законсервировать, мы бы получили оружие массового уничтожения!

Я пропустила насмешку мимо ушей, обратив внимание лишь на предположение Эдварда – неужели он всерьез?

– Эдвард, да я-то здесь при чем? Разве ты не знаешь?

– Чего не знаю?

– Оборотни вернулись из-за вампиров.

Эдвард застыл и в изумлении уставился на меня.

– Джейкоб сказал, что все началось с появления здесь твоей семьи. Я думала, ты в курсе…

Эдвард прищурился.

– Это они так говорят?

– Да ты сам подумай! Семьдесят лет назад вы пришли сюда – и появились оборотни. Вы вернулись сейчас, и снова появились оборотни. По-твоему, совпадение?

Он мигнул и перестал сверлить меня взглядом.

– Карлайла заинтересует эта теория.

– Ну да, теория! – фыркнула я.

Эдвард помолчал, уставившись в окно. Наверное, размышлял о том, что присутствие его семьи превращает местных жителей в гигантских волков.

– Любопытно, однако мало что меняет, – пробормотал он наконец. – Ситуация остается прежней.

Что означает: никаких друзей среди оборотней.

Я знала, что с Эдвардом нужно быть терпеливой. Дело не в том, что его нельзя переубедить, а в том, что он не понимает. Представить себе не может, скольким я обязана Джейкобу Блэку – спасением моей жизни (многократным!), да и здравым рассудком тоже.

Я ни с кем не люблю говорить об этой черной полосе, особенно с Эдвардом. Ведь он пытался спасти меня своим отъездом, пытался спасти мою душу. Он не виноват во всех тех глупостях, которые я натворила в его отсутствие. Не виноват в тех страданиях, которые я испытала.

Вот только сам Эдвард считает иначе.

Поэтому мне придется очень осторожно выбирать слова.

Я встала и обошла вокруг стола. Эдвард раскрыл объятия, и я села ему на колени, прижимаясь к прохладному, словно вырезанному из камня телу.

– Пожалуйста, послушай меня, – начала я, не сводя глаз с его рук. – Это не просто дурацкий каприз – хочу повидать старого друга и все тут! Джейку сейчас очень больно. – Мой голос дрогнул. – Я никак не могу оставить его в беде, не могу отказаться от него сейчас, когда он во мне нуждается. Даже если он не всегда человек… Ведь он не оставил меня, когда я… когда я сама была не совсем человеком. Ты представить себе не можешь, каково мне пришлось…

Я заколебалась. Обнимавшие меня руки окаменели; пальцы сжались в кулаки, и под кожей проступили сухожилия.

– Если бы не Джейк… Не знаю, что бы со мной было к тому времени, как ты вернулся. Эдвард, я многим ему обязана.

Я настороженно посмотрела на Эдварда: глаза закрыты, зубы стиснуты.

– Никогда не прощу себе, что оставил тебя, – прошептал он. – Никогда.

Я положила ладонь на его холодное лицо и держала, пока он не вздохнул и не открыл глаза.

– Ты просто хотел как лучше. Так и получилось бы, не будь я такой ненормальной. Главное, сейчас ты здесь, остальное неважно.

– Если бы я не уехал, ты бы не чувствовала себя обязанной рисковать жизнью, чтобы утешить пса.

Меня передернуло. К Джейку я привыкла и не обращала особого внимания на его презрительные словечки: «кровосос», «пиявка», «паразит»… Бархатный голос Эдварда почему-то делал оскорбительное слово еще обиднее.

– Даже не знаю, как тебе это сказать, – уныло начал Эдвард. – Все равно выйдет жестоко. Я уже чуть не потерял тебя один раз. И не потерплю, чтобы тебе грозила хотя бы малейшая опасность.

– Доверься мне. Все будет хорошо.

Его лицо опять исказилось от боли.

– Пожалуйста, Белла, – прошептал он.

Я посмотрела во внезапно вспыхнувшие золотистые глаза.

– Что «пожалуйста»?

– Пожалуйста, ради меня. Пожалуйста, постарайся быть осторожна. Я сделаю все, что в моих силах, но мне понадобится помощь.

– Постараюсь, – пробормотала я.

– Ты хоть понимаешь, что ты на самом деле для меня значишь? Как сильно я люблю тебя? – Эдвард прижал меня к твердой груди, положив подбородок мне на макушку.

Я поцеловала ледяную шею.

– Я знаю, как сильно я люблю тебя, – ответила я.

– Ты сравниваешь одно маленькое деревце с целым лесом… – Эдвард поцеловал меня в макушку и вздохнул. – Никаких оборотней.

– Не пойдет. Я должна повидаться с Джейком.

– Тогда мне придется тебе помешать.

В его голосе прозвучала несокрушимая уверенность.

Я не сомневалась, что уверенность полностью обоснована.

– Это мы еще посмотрим, – не сдавалась я. – Он по-прежнему мой друг.

Записка Джейка внезапно стала оттягивать карман. Мне даже послышался голос Джейка: он будто соглашался с Эдвардом, чего в реальности ждать не приходится.

«Это ничего не меняет. Извини».

Глава вторая

Уловка

После испанского я шла в столовую в необычно приподнятом настроении – и не только потому, что держала за руку лучшего человека на свете, хотя и это, конечно, тоже.

Может, дело было в том, что я «отсидела свой срок» и опять вышла на свободу.

А может, дело вовсе даже не во мне: просто во всей школе царила атмосфера свободы. Учебный год заканчивался, и в воздухе чувствовалось возбуждение – особенно в выпускном классе.

Все говорило о том, что до свободы рукой подать: плакаты, сплошь покрывшие стены столовой; разноцветные объявления, не вмещающиеся в мусорные баки; яркие рекламные брошюрки; зловещие объявления о выпускном бале, украшенные розовыми венками. Большой бал должен состояться в следующие выходные, но Эдвард железно пообещал, что мне это не грозит. В конце концов, эту часть человеческой жизни я уже попробовала.

Нет, все же именно ощущение личной свободы так кружит голову. Окончание учебного года радует меня вовсе не так сильно, как остальных. Вообще-то, стоит об этом подумать, и я начинаю нервничать до тошноты. Уж лучше не думать.

Но куда же денешься от разговоров о выпускном?

– А вы разослали извещения? – поинтересовалась Анжела, когда мы с Эдвардом сели за наш столик.

Анжела собрала каштановые волосы в неряшливый хвостик, глаза у нее нервно поблескивали.

Элис и Бен сидели по обе стороны от Анжелы. Бен зачарованно уставился в комикс – даже очки сползли на кончик тонкого носа. Элис осмотрела мой невзрачный наряд – джинсы и футболка – с таким видом, что мне стало неловко. Наверное, планирует очередное превращение Золушки в принцессу. Я вздохнула. Элис все никак не смирится с моим безразличием к моде. Дай ей волю, и она будет переодевать меня каждый день – а то и несколько раз в день, – как какую-нибудь куклу-переростка.

– Нет, – ответила я на вопрос Анжелы. – Кому посылать-то? Рене и так знает о выпускном, а больше и некому.

– А ты, Элис?

Элис улыбнулась.

– Уже все разослала.

– Везет, – вздохнула Анжела. – А у моей матушки полно родственников, и она хочет, чтобы я им всем от руки написала. У меня рука отвалится!.. Больше тянуть нельзя, и я заранее в ужасе.

– Давай помогу, – предложила я. – Правда, пишу я, как курица лапой.

Чарли будет в восторге. Краем глаза я заметила улыбку Эдварда. Ему тоже наверняка понравилась эта идея: можно выполнить условия Чарли, не связываясь с оборотнями.

У Анжелы гора с плеч свалилась.

– Ой, спасибо огромное! Я могу прийти к тебе, когда скажешь.

– Лучше уж я к тебе: надоело дома сидеть. Вчера Чарли меня на волю выпустил, – ухмыльнулась я, сообщая хорошие новости.

– Правда? – В добродушных карих глазах Анжелы загорелся восторг. – Ты вроде говорила, что у тебя пожизненное заключение.

– Ну!.. Я-то думала, что сидеть мне дома, по крайней мере, до самого выпускного.

– Белла, здорово! Надо это отпраздновать.

– Категорически «за»!

– Что бы нам такое вытворить? – Элис с воодушевлением прикидывала про себя разные возможности.

Для меня ее идеи обычно слишком сногсшибательны. По глазам видно, что и в этот раз затевается нечто грандиозное.