Ностальгия по чужбине. Книга вторая, стр. 1

Йосеф Шагал

Ностальгия по чужбине

Книга вторая

1

Сергей проснулся за несколько секунд до того, как открыл глаза. И вряд ли он смог бы объяснить даже себе самому, почему он это сделал. Ничего вокруг не наводило на мысль о присутствии в комнате посторонних: все тот же шуршащий стрекот дождя за окном, легкий шелест работающего кондиционера, привычные шумы большого города, просачивавшиеся сквозь опущенные жалюзи… Но он ЧУВСТВОВАЛ присутствие посторонних людей, даже не сомневаясь, кто именно и с какой целью без приглашения пожаловал к нему в гости…

У Сергея — так, во всяком случае ему казалось — не было оснований для беспокойства: если бы «Красные бригады» приняли решение его ликвидировать (теоретически такая вероятность в Первом главном управлении рассматривалась), то уж точно не стали бы это делать, проникая глубокой ночью в респектабельный пятизвездочный отель в самом центре Рима, располагавшего к тому же собственной службой безопасности. Все шесть дней, миновавших после его встречи с Паоло в ночном клубе, Сергей вел себя, как и подобает не стесненному отсутствием средств туристу, не знающему, как убить время: бесцельно фланировал по Риму, заглядывал в дешевые сувенирные лавочки и фирменные магазины Гуччи и Тачини, швырял вместе с такими же как он иностранцами медяки в фонтан Треви и даже купил билет на «Форо Италико» на матч местной «Ромы», с которого вынужден был сбежать уже после первого тайма из-за невообразимого гвалта, устроенного на трибунах фанатами римского клуба. Сергей ненавязчиво, с умом, ОТКРЫВАЛСЯ для наружного наблюдения, давая рассмотреть себя со всех сторон. Был в этом бездумном шатании психологический подтекст: посланник Первого главного управления КГБ СССР как бы стремился продемонстрировать своим опекунам, что совершенно спокоен и ничего не опасается в чужом городе. Такое поведение, по замыслу авторов плана, должно было подчеркнуть серьезность намерений, с которыми советская внешняя разведка выходила на итальянское террористическое подполье. Так что, у «Красных бригад», реши они его по какой-то НЕПРОСЧИТАННОЙ Москвой причине убрать, не было бы никаких проблем…

С того самого момента, когда Сергей Неделин пересек по канадскому паспорту итало-швейцарскую границу, оружие при себе он не держал. Во-первых, это было предусмотрено инструкцией, во-вторых, Неделин был опытным оперативным сотрудником и хорошо понимал: если события начнут разворачиваться вразрез с планом начальства, оружие ему вряд ли поможет…

По мере того, как стремительно и непредсказуемо менялся мир — главным образом, после второй мировой войны, когда по меньше мере три континента захлестнула чудовищная волна так называемых «национально-патриотических движений» — политическим разведкам ведущих держав не оставалось ничего другого, как задвинуть поглубже присущие им снобизм и сознание собственной исключительности, чтобы приступить к нащупыванию деловых, ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ контактов с лидерами всевозможных «народных армий», «патриотических фронтов», «интернациональных бригад», накапливавших с каждым годом все большую силу и влияние… Именно так дирижеры-маэстро с мировыми именами были вынуждены, преодолевая брезгливость, пожимать немытые, унизанные безвкусными серебряными кольцами, лапы кумиров рок-музыки. Пожимать только потому, что их собственная МУЗЫКА не имела такой магической власти над миллионами фанатиков, послушно и упоенно ревущих в унисон со своими обезьяноподобными, ниспровергающими все и вся волосатыми идолами…

Как и сами спецслужбы, террористические группировки, бригады и бесчисленные армии появлялись на свет, профессионально готовились и вооружались для определенных политических целей вполне конкретными представителями государственных и частных структур. Зачастую террористические вылазки бандитов финансировались из того же кармана, что и тайные операции политических разведок, работающих на государство. С годами контакты руководителей спецслужб с главарями террористов оформились в принципиально новую и практически никем не контролировавшуюся СХЕМУ тайной оперативной работы с четко обозначенной демаркационной линией интересов и действий каждой из сторон. То есть, до того момента, пока акции международных террористов не выходили за никем официально не обозначенные, но, тем не менее, реально существовавшие рамки ДОЗВОЛЕННОГО, эту кровожадную стаю матерых волков, подкармливавшуюся для поддержания политического баланса в природе, не только не отстреливали, но даже указывали ее вожакам, где именно лучше залечь и переждать неспокойное время массовой охоты на хищников, которая, как и любая кампания, не могла продолжаться бесконечно.

Периодически из расплющенного в лобовом столкновении с огромным грузовиком дорогого «бентли» в районе лондонского Ист-сайда, из-под обуглившихся обломков частного самолета, врезавшегося из-за плохой видимости в поросший мангровыми деревьями холм неподалеку от Боготы, или из элегантного офиса в престижном районе Майами-бич, в котором произошла труднообъяснимая утечка газа, полиция извлекала обезображенные до неузнаваемости тела мужчин в шелковых рубашках с монограммами и смокингах, сшитых по индивидуальному заказу в самых престижных парижских домах моды. Это был красноречивый сигнал предупреждения спецслужб, как бы напоминающий террористам, что переступить демаркационную линию и остаться при этом в живых физически невозможно. На фоне газетных публикаций о бандитских разборках, запутанных взаимоотношениях между мафиозными семьями, очередной войне кокаиновых баронов эти предупреждения воспринимались с достаточной серьезностью и без малейшего намека на панику — в среде профессиональных террористов к подобным методам ротации вожаков всегда относились философски.

С другой стороны, понимая всю НЕУПРАВЛЯЕМОСТЬ таких стихийно сформировавшихся структур, как террористические организации и подпольные военизированные группировки, рядовые члены которых как правило руководствовались не профессиональными, а патриотическими, религиозными, этническими мотивами, разведслужбы избегали стабильного сотрудничества с ними, предпочитая локальные, разовые контакты. Не столько даже в силу снобизма, сколько побуждаемые инстинктом самосохранения, руководители спецслужб запрещали своим людям не только произносить — даже думать о слове «сотрудничество». Любое предложение об оперативном контакте с международными террористами рассматривалось только через призму вариантов ИСПОЛЬЗОВАНИЯ последних. То была единственно приемлемая, хоть и весьма рискованная — особенно, на первых этапах — форма тактического контакта. Как правило, люди разведки, направлявшиеся с дипломатической миссией в стан международных террористов, рисковали собственной головой. Ибо предложения, с которыми они выходили на прямую связь, практически всегда носили ультимативный характер, их статус официальных представителей конкретной спецслужбы не подтвердил бы никто и никогда, а смерть посланцев спецслужб — случалось и такое — регистрировалась в отчетах в графе «непредвиденные обстоятельства»…

…Лежа с открытыми глазами, Сергей терпеливо ждал, как будут разворачиваться события. В том, что в комнате находятся посторонние, он уже не сомневался. Не было у него сомнений и относительно личности незваных визитеров.

— Вы не спите?..

Заданный по-английски вопрос прозвучал слева от кровати Сергея. Сразу же сориентировавшись, Сергей сообразил, что обладатель довольно тонкого для мужчины голоса сидел в кресле, спиной к зашторенному окну.

— Считайте, что уже не сплю…

Неделин повернул голову влево и сделал попытку приподняться в постели.

— Лежите спокойно! — голос неизвестного прозвучал коротко и властно. Так обычно породистым псам приказывают: «К ноге!..» — Вам абсолютно ничего не угрожает. Я просто пришел поговорить с вами…