Микадо. Император из будущего, стр. 34

Если давать геометрию (а куда без знаний о пространственных структурах и их закономерностях?), надо давать черчение. Я помню, что в советские времена этот предмет был обязателен для школ и технических институтов. Потом дебилизация населения, проводимая властями, выдавила из школьного курса черчение (как и астрономию, и еще ряд важных дисциплин), но я-то понимаю важность навыков построения перспективного изображения чего угодно. От двигателя паровоза до стены крепости. Кое-какими чертежными инструментами с моей подачи в Японии уже пользуются (тот же циркуль для измерения расстояний на карте), однако без чертежной доски, уголка, линейки мы далеко не уедем.

Ставлю в памяти галочку — обязательно послать письмо моему рудокопу, корейцу Чунгу. Пусть ищет графит для карандашей. Не найдет — будем использовать свинец для этих целей. Бумага тут дорогая, значит, нужны ластики. Голова начала конкретно болеть от всех этих забот. Получается, что одно тянет за собой другое. Так, чтобы научить японцев черчению, нужно заполучить растение под названием «гевея». Растет она, кажется, в Бразилии и Малайзии (что ближе). Достать вполне реально. Из гевеи добываем сок — источник натурального каучука. Дальше каучук нагреваем, смешиваем с серой, мелом — и на выходе получаем резину. Из которой уже можно делать хоть ластики, хоть плащи с галошами. Ставлю еще одну галку — связаться с моим вассалом Хондой Хосимой и обсудить возможность каучуковых плантаций в Японии.

Математика, геометрия, черчение, физика с химией — что еще остается? Биология? Медицинские исследования трудами Акитори уже сдвинулись с места. На днях я дал разрешение на создание в квартале неприкасаемых анатомического театра, совмещенного с моргом. Скоро у нас появятся первые патологоанатомы, которые наконец составят анатомический атлас, опишут систему кровообращения, органы, основные болезни. Ей-богу, тошно смотреть на какого-нибудь самурая из свиты, у которого завелся подкожный паразит и чесотка, а он вместо врача бежит в храм изгонять из ступни «злого ками». Теорию эволюции и микробиологию давать японцам не буду: рано. А вот зоологию с систематикой уже можно. Пусть островные линнеи [70] классифицируют животных, разделяют их на виды и таксоны, собирают гербарии. Подогнать им микроскоп — глядишь, откроют клетку, молекулы. А это уже помощь химикам и физикам.

Вернувшись на площадь, мы застаем всю ту же картину — ученики ровными рядами сидят не шелохнувшись на коленях. Пора привнести в этот пейзаж небольшой оживляж.

— Всем сиротам выйти вперед. — Я подхожу к первой шеренге и громко повторяю приказ.

Начинается броуновское движение, и ко мне протискивается человек пятьдесят-шестьдесят. Из полутысячи сидящих на площади это довольно небольшое число. В Японии отлично работает институт усыновления, и потерявшим родственников детям община тут же находит приемных родителей.

— Построиться друг за другом. — Новая команда, и студенты быстро собираются в колонну. — Видите стены императорского дворца? Первые тридцать, обежавшие вокруг Госё, станут моими личными вассалами — хатомото. Время пошло!

Парни во все глаза смотрят на меня, потом на дворец — и тут первый студент схватывает идею, скидывает шлепанцы и срывается с места. За ним еще один, и тут же вся толпа после небольшой давки выплескивается за ворота Банду.

— Э-э-э… — мекает Хако Тосёгу, явно ничего не понимая.

— После того как прибегут, потрудитесь устроить экзамен для победителей. Пусть каждый решит на скорость вот такую задачку. Есть бутылка…

Я щелкнул пальцами, и один из адъютантов подал мне стеклянный сосуд с узким горлышком, который перед моим отъездом в Киото отлили в химической лаборатории Хаяси. Я поставил бутылку на землю и бросил внутрь скорлупу от грецкого ореха.

— Бутылка стоит на земле. Трогать и перемещать ее нельзя. Задача — достать скорлупу. Касаться ее руками или каким-либо предметом, например клейкой палочкой, также не разрешается. Мои адъютанты проследят за соблюдением правил и составят таблицу победителей. Первые пятнадцать человек должны будут написать сочинение на тему «Как я прославлю императора Ёшихиро Сатоми в веках». Это все, господа.

Я поворачиваюсь и ухожу. А преподаватели бросаются к бутылке и начинают яростно спорить о том, как достать скорлупу.

Подобным экзаменом я хотел добиться нескольких целей сразу. Во-первых, мне нужны были губернаторы в завоеванные провинции. Восемь, десять, а лучше двадцать верных и сообразительных мужчин. И лучше, чтобы люди, которые займут эти высокие должности, были сиротами, то есть не связанными родственными чувствами с основными кланами и семьями. Губернаторы должны быть здоровыми и выносливыми — именно поэтому я устроил им пятикилометровый кросс вокруг дворца. Сообразительность легко проверить тестом с бутылкой. Догадаются налить воды внутрь, чтобы скорлупа всплыла, — честь им и хвала. Ну а если нет… То есть шанс попасть в число избранных на следующий год. Я планировал сделать экзамены ежегодными и победителей награждать прямо в приемном зале Госё. Сироты на всю жизнь запомнят эту церемонию и будут моими верными вассалами при любых обстоятельствах. Что касается сочинения, то это просто тест на грамотность и талант. Будущим губернаторам придется много работать с разными отчетами — пусть сразу привыкают внятно излагать мысли. На выпускном приеме в честь новых чиновников я собирался устроить последний экзамен — на честность. В ходе пира рядом сидящие адъютанты на глазах каждого из выпускников будут воровать фарфоровые пиалы. Доложит студент сразу о хищении — отлично, финальное испытание прошел. Не доложил — второго шанса не будет. Конечно, все это не гарантировало честности будущих управленцев. Но чистоплотность и преданность можно обеспечить и другими методами. Во-первых, постоянная ротация. Три года службы на одном месте, после чего добро пожаловать в другой город или провинцию. Во-вторых, ограничения по возрасту и физическому состоянию. Больные и старые не могут и не будут занимать высшие должности в государстве. В-третьих, институт выездных проверок и аудиторских ревизий. Чтобы не сговорились, аудиторы бросают жребий в моем присутствии. В-четвертых, система рангов. Каждый чиновник на выпускном экзамене получает десятый, девятый или, для совсем гениальных студентов, восьмой ранг. Каждые три года при переезде на новое место службы нужно подтвердить свой разряд. Курсы повышения квалификации, пара удачно сданных экзаменов — и можно карабкаться вверх по иерархической лестнице. Наконец, система заложников и регулярных визитов в столицу. Я совершенно не собирался отказываться от этой полезной инновации сёгуната Асикаги.

Пусть детки губернаторов учатся и живут под моим боком — так будет надежнее. А родители пусть колесят по стране. Глядишь, асфальт быстрее изобретут.

Через подобное сито я собирался провести воспитанников всех пяти университетов. После чего сформировать «золотую сотню» императора. Эта сотня и станет моим кадровым резервом на все случаи жизни.

День заканчивается грандиозным фейерверком, который устраивают на киотских речках люди Хиро. Я согласился на грандиозное пиротехническое шоу только при условии, что оно будет проводиться над водой и не приведет к пожарам. Глядя на красные, зеленые салюты, я понял, что моя жизнь не так уж и плоха. Да, опасна, местами отвратительна — перед глазами до сих пор стоит ужасная агония Го-Нары, но тем не менее, глядя на веселящихся киотцев, понимаешь, что жизнь не такая уж плохая штука. Эх, если бы еще жена была рядом…

Глава 17

ЭХ, ТЯЖЕЛАЯ ЭТО РАБОТА — ТАЩИТЬ ЯПОНИЮ ИЗ БОЛОТА!

Вот и пришла осень. А вместе с ней в столицу стали собираться мои сторонники. Первыми прибыл Цугара Гэмбан. И так покрытое складками лицо старика пробороздили новые морщины, но Цугара держался бодрячком. Шутил насчет нашего совместного сидения в клетке у синоби, свитка с тайными буквами из мочи, рассказывал о своих путевых приключениях. После того как мы выпили чаю и позавтракали, глава разведывательной сети Сатоми перешел к делу.