Баффер, стр. 42
Надевать мне наручники не стали. Охранник пропустил вперед и повел в глубь здания, довольно многолюдными коридорами и лестницами. Я никак не мог понять – это халатность или в самом деле мне так доверяют? С чего бы это? И что вообще это за место? Никаких табличек, двери только нумерованы, иногда попадались типичные секретарши и клерки, а в одном месте сидели курили камуфлированные бойцы при оружии, причем у некоторых был «боевой макияж» на лице, словно они только что из джунглей. В темном проходе стояла койка, на которой кто-то спал, при этом соседний кабинет был пуст, откуда-то доносилась музыка и мат, тянуло запахом недорогой столовой. Только одно общее – на всех окнах стояли решетки. Быть может, это и было определяющим фактором при выборе места под штаб «мракоборцев»? Тогда почему именно решетки важны?
– Сюда. – Готов поклясться, что охранник подавил привычное «лицом к стене, не разговаривать». Щелкнул замок. – Проходи… те.
Комната. Решетка перед окном, недавно поставленная, и решетка за ним. Две кровати, времен первых полетов в космос, у дверей биотуалет, огороженный ширмочкой.
Дверь за спиной закрылась, отчетливо клацнув замком.
– Ну чо, браток, проходи рассказывай, кто-откуда, за что замели волки позорные? Чо стоишь как неприкаянный?
– Да вот думаю – может, сразу тебе фаерболом в лоб засадить? В целях искоренения профессиональной преступности?
Мужик, сидевший на одной из кроватей, изобразил испуг, закрывшись руками:
– Ну совсем народ шутки понимать перестал! Страшно жить! Меня Димой звать, двадцать шесть лет, холост.
– Михалыч.
Он явно ждал продолжения, но я просто прошел к кровати, поднял покрывало. Белье свежее. Продумано все… или не все?
– Ты не психический? Стоишь, молчишь.
Я уставился ему в глаза. Гляделки он слил на пятой секунде.
– Ну ладно тебе. Скучно тут. Дима! – И он протянул руку.
– Михалыч. – Пожал крепко, но без подначек.
– За что паришься, Михалыч?
– А ты следователь, чтобы спрашивать?
– Я тут второй день! Без инета, без телика, без книжки даже!
– Выспался, наверное? – Проверил кровать. Ничего, спать можно, и простыни крахмаленые.
– Я люблю поспать, но не сутками же? Чего там, на воле?
Присмотрелся. Чернявый, быстрый, среднего телосложения. Ошейник на шее. Оранжевый, пластиковый, блестящий. Наверняка у меня такой же.
– Хрен его знает, что там на воле. Только вернулся в город, как сцапали.
– Ясненько. А за городом?
– Тихо. Прохладно.
Хм, а чего это я молчу? Тут рядом маг, его расспрашивать нужно!
– А ты вообще…
– А ты как вообще…
Мы запнулись, одновременно усмехнувшись. Я сел на кровать.
– Как тут с хавчиком? Кормят?
– Да, и неплохо. Часика через полтора принесут. Я чего спросить хотел – ты вообще что умеешь?
– Доставлять заказы по адресам, расклеивать объявления, участвовать в опросах.
– Блин, я про магию!
– Ну, в своевременной доставке есть немало мистики. Многие поражаются и удивляются.
– Михалыч, ну епт!
– А с какой целью интересуешься?
– Скучно мне! – Он вскочил и с комичной яростью стукнул во внутреннюю решетку окна. – Два дня сижу! Ни допроса, ни..
– …ни расстрела.
Его словно выключили. Сев, он пожал плечами.
– Да. Могут.
– Видел?
– Слышал. Многие одобряют.
– Даже так?
– Ага. – Откинувшись на стенку, он, полулежа, испытующе уставился на меня. – Михалыч, ну колись, что умеешь? Я вот могу…
Подняв руку, он сделал странный жест, и внезапно свитер на мне прошел волнами, словно массажируя.
– Не делай так больше.
– Что, тебе не нравится, когда твоя одежда тебя ласкает?
– Нет. Мне не нравится перспектива провести ночь рядом с трупом.
И снова он не выдержал взгляда и, хмыкнув, пожал плечами:
– Веришь, один раз на человеке использовал! Так, смеха ради.
– И кем же была жертва?
– А, девчонка одна. Я же могу одежду только на человеке двигать. Представляешь, смешная штуковина..
Он, оживившись, рассказывал о том, как осознал свои способности. Если подумать, то насчет «одного» он соврал, такие исследования можно было провести на десятке, но не в единичном случае. Тем более так отточить столь специфический талант.
Хентайная игра «Похотливый маг». Слышал о таких, у нас они малопопулярны, но вот нашелся любитель раздевать магией прекрасных эльфиек. В игре мог смущать девиц двигающейся одеждой, доводя их до экстаза, а в жизни все оказалось немного не так, прямо как у меня – магия жила по своей логике. Как его вычислили и почему он остался жив, не сказал, но мысли у меня были. Он может приказать одежде ласкать девушку. А может ли он заставить одежду связать человека? Или воротник – сдавить шею? Про себя я решил, что стоит моей одежде шевельнуться, и я кину в него «оцепенение». Убьют меня или нет, дело второе, а находиться рядом с настолько опасным человеком мне было не по себе.
Опять, задумавшись, я пропустил, что он говорил:
– Я такого в метро видел, неделю назад, когда только начиналось. Толкнул его мужик случайно, а маг мужика молнией в спину. Тот брык – и упал. Народишко заорал, засуетился, а маг плечами пожал и снова в книжку.
– И все?
– Не, еще двое полезли справедливость восстанавливать.
– Рядом легли?
– Что, слышал про это?
– Нет, просто предсказуемо. – Не зря я в метро самый первый день побоялся лезть. Замкнутое пространство, обозленные люди и, теперь, магия. – Чем кончилось?
– Да ничем. Больше никто не решился подойти. Старуха какая-то пыталась рвать на груди тельняшку, так мужик просто в воздухе шаровую молнию повесил, и весь вагон даже дышать перестал.
– А на следующей остановке он просто вышел?
– Нет. Через две.
– А ты чего не вышел сразу?
– Так толку-то? Мне все равно на работу надо было, а если этот уродец состав подпалит, то движение остановят. Вот и поехал.
– Что, никто не вышел?
– Человек пять…
– Смелый у нас народ.
– Привычный. Ну маг, ну молния. Стоит, никого не трогает, чего дергаться?
– А те трое?
– Сами виноваты. Первый случайно нарвался, а эти уже рисковали.
Ну да, причем не только собой. Маг ведь мог весь вагон покрошить.
В дверь постучали, потом она открылась, вошел охранник с автоматом, за ним молодой боец с судками, быстро накрывший стол. Дают понять, что это не тюрьма? Ну-ну.
На ужин была картошка, сосиски, два помидора и фляга крепкого сладкого чая. В отдельной маленькой чашечке две таблетки, с выдавленными знаками «F» на феритине и звездочкой на сультаке – не забыли, значит. Я ковырнул пюре пластмассовой вилкой. Эх, а дома меня печеночка ждет! А ведь не бросишь все, не вернешься к натуральному, без консервантов, продукту. И мой сокамерник это называет «неплохой кормежкой»? Что ж за жизнь у него беспросветная.
Ел мелкими кусочками, каждый раз проверяя список эффектов и опасаясь увидеть там «отравлен», но, похоже, что подполковник не стал травить меня всякой химией, удовлетворился лишь подсадным магом, создающим атмосферу непринужденности и отвлекающим от мыслей о побеге. Дима и в самом деле старался, рассказывал анекдоты, то и дело с показным любопытством выспрашивал о моих способностях, шутил. Я то ухмылялся, то преувеличенно серьезно перечислял заклинания из варкрафта, благо в моем досье наверняка есть список игр, найденных на домашнем компе. Он ужасался, кивал, завидовал, потом опять шутил. Легкий человек.
Когда он лег спать, я погасил свет и не раздеваясь сел на кровать, вспоминая сегодняшний день.
Особую пикантность воспоминаниям придавала зеленая аура убийцы над спящим в двух метрах от меня мужчиной.
20
Интересно, кто же меня сдал?
Алла? Или старый толстый Пал Митрич? Наверное, все-таки Алла, не зря она так нервничала. Следить за всеми местами, где я мог появиться, не могли – слежка денег стоит, гораздо проще заставить людей стучать, чем оставлять засаду.