Военный трофей (ЛП), стр. 59
Я кивнула, и он немного откинулся назад, положив руки на колени.
— Среди нашего народа, военачальники — это воины с достаточным боевым опытом, чтобы вдохновлять следовать за собой. Военачальник не получает армию от своего отца и не передаёт её своему ребёнку. Он заслуживает её собственными деяниями. Военачальник использует своё умение, чтобы бросить вызов за право собрать людей в армию и вместе со своими воинами совершает набеги, и занимается грабежом ради общей выгоды. Так есть сейчас, так было прежде.
Я хотела взять слово, но Жоден вытянул руку.
— Итак, по нашим традициям заведено, что на свете есть иное сокровище, которое военачальнику не заполучить в сражении. Это военный трофей. Трофей нужно найти во время сражения, или на поле битвы или рядом с ним. Трофей должен оказать помощь военачальнику или его людям. — Жоден поднял палец. — И самое важное, трофей должен привлечь военачальника, должен зажечь искру желания. — Он хитро усмехнулся. — Говорят, что притяжение между военачальником и трофеем подобно жару солнца, сияющего в летнем зените.
Я сидела, раскрыв глаза, и слушала.
— Итак, как только военачальник встретит возможного военного трофея, он останавливает сражение и вступает в переговоры с лидерами той земли. Он должен обсудить вопрос, касаемый трофея, сделать лучшее предложение. — Жоден немного откинулся назад и рассмеялся. — Кир не скупился. — Он успокоился и посмотрел на меня. — Услышав предложение, военный трофей должна по собственной воле подчиниться военачальнику перед свидетелями с обеих сторон. Затем трофей предстаёт перед армией военачальника. По возвращению в наши земли перед советом старейшин проводится последняя церемония.
Жоден взял принесённую Маркусом флягу с каваджем и две кружки и разлил напиток.
— Но даже эти церемонии не создают истинного трофея.
Жоден глотнул из кружки.
— Лара, истинный трофей — большая редкость. Мы ценим их, поскольку наши люди знают, что трофей приносит новый образ мыслей, жизни. Открываясь новым путям и идеям, мы становимся лучше, сильнее. Нельзя подделать истинный трофей, ни выбрать, ни захватить. Они появляются, возможно, раз в пять поколений, и мы считаем их благословением самих элементалей, несмотря на перевороты, которые они принесут.
Я замерла, пытаясь осознать его слова.
— Наши люди произошли от племён, которые поклонялось тотемным животным. Кир из рода Кошек, а мы с Симусом — Ястребы. Было время, когда племена боролись между собой. И тогда, давным-давно, первый трофей внёс перемену, которая объединила племена. — Жоден потёр руку об колени. — Зачем ты подчинилась Киру, если думала, что станешь рабыней?
Мне пришлось сглотнуть прежде, чем я смогла ответить, так как во рту всё пересохло.
— Чтобы спасти свой народ.
Жоден слегка улыбнулся.
— Лара, нет никаких других трофеев. Когда ты покорилась Киру, ты согласилась дать ему шанс ухаживать за тобой, шанс показать, что ты значишь для него. — Он снова нахмурился. — И мы объяснили это вашему королю, лично, во время переговоров.
Он наклонил голову, смотря на меня, как будто я была ребёнком на уроке.
— Ты понимаешь? Ты не «рабыня». Ты суженая, консорт. Ты вторая после Кира в этом лагере. Если ты потребуешь свободы и оставишь лагерь, никто, включая Кира, — подчеркнул он, — не пошевелит пальцем, чтобы остановить тебя. Согласно нашим законам и традициям тебя нельзя удержать. Твоё присутствие в лагере — дар вашим и нашим народам, и мы уважаем этот дар.
Я заморгала.
— Но браслеты…
Жоден улыбнулся.
— Кир изготовил их в надежде. Они не знак твоего… — Он запнулся, — …рабства. Они символы вашей возможной связи.
Я всё ещё не верила.
— Символ! Кир сказал, что я не могу пользоваться его символом.
Жоден искривил губы.
— А как это будет выглядеть, если женщина, за которой ты ухаживаешь, думает, что нуждается в его защите?
Я просто уставилась на него.
Он спокойно посмотрел мне в глаза.
— Ты не собственность. Если ты пожелаешь уйти, никто тебя не остановит.
Я встала.
Жоден остался сидеть на месте и смотрел, что я выхожу из палатки.
Айсдра подняла голову
— Вам помочь с горшком, трофей?
Я странно посмотрела на неё, впервые восприняв «трофей» как титул, а не ярлык или вещь.
Моё молчание привлекло внимание Эпора. Он поднял свою палицу и встал.
— Трофей?
Лошадь Жодена стояла снаружи, щипля редкую траву. Я подошла к ней и схватила поводья. Эпор двинулся, словно желая последовать за мной.
— Нет. Останьтесь здесь.
Эпор остановился как вкопанный. Айсдра подбежала к нему.
— Трофей, — поспешно взмолила она. — Нам приказано охранять вас…
— Я хочу покинуть лагерь.
Я сощурила глаза.
Эпор резко вздохнул.
— Если таково ваше желание, мы не можем вас остановить. Но, трофей, пожалуйста, позвольте нам взять лошадей и сопроводить обратно к вашим людям. Позвольте, по крайней мере, обеспечить вашу безопасность.
— Нет.
Эпор сглотнул ком в горле. Лицо Айсдры стало белым как её волосы. Жоден вышел за мной из палатки и стоял, не отрывая от меня глаз. Айсдра обратился к нему:
— Певец, пожалуйста, скажите ей, что это ради её безопасности. Покушение на её жизнь…
Я ждала.
— Она трофей, ведь так? И мы обязаны повиноваться? — спросил Жоден.
Эпор и Айсдра кивнули. Я вскочила в седло.
Жоден не переменился в лице.
— Ты свободна, Лара. И ограничения ставишь лишь собственным выбором.
Я развернула лошадь, ударила пальцами ног по её животу, и она поскакала к главным воротам.
Мы мчались через лагерь; лошадиная грива и мои волосы развевались по ветру. Лошадь оказалась с норовом, и я чувствовала, как её мышцы перекатываются подо мной, а копыта зарываются в землю. Я наклонилась вперёд, желая одновременно смеяться и плакать.
Никто не стал кричать, не попытался остановить меня.
Некоторые замечали меня и махали рукой, но не выказывали, ни удивления, ни испуга. Я летела между палатками, гоня лошадь вперёд, чувствуя эйфорию в груди. Мы проехали через главные ворота на поле. Стража лишь удивилась, немного не одобряя стиля моей езды.
За ворота и на холм, где избитая дорога соединяется с главной, которая ведёт от ворот замка в долину. Я потянула поводья, но лошадь не захотела слушаться, желая бежать. Она гарцевала подо мной, и я вертела её морду, пока кобыла не успокоилась.
Мы остановились. Лошадь раздували ноздри, а моё сердце бешено колотилось в груди.
Никто не пошёл за мной, никто не среагировал. Ни криков «лови её!», ни преследования. Я была свободна. По-настоящему, воистину свободна.
Глава 11
Я смеялась, наслаждаясь свободой, игрой солнца на лице, ветром в волосах. Лошадь гарцевала подо мной, не желая ждать. Я развернула её в сторону города и замка.
Я могла вернуться домой.
Ветер хлестнул волосы мне в лицо, и я убрала их рукой. Я могла вернуться домой, к прежней жизни, как будто ничего не произошло. Прибежать на кухню, к любящим объятьям Анны, усмешке Озара… собрать осколки старой жизни. Восстановить кладовую, заставить Ксиманда озвучить причину и…
Что, если Кир прав? Что, если Ксиманд пытался убить меня?
Если я вернусь в замок, то окажусь в его власти. Анна и Озар могут безмерно любить меня, но они не встанут между нами.
К тому же, если я возвращусь в замок, то вернусь к известному. К рутине, привычному круговороту жизни. И всё же меня вырвали с корнем — горшок разбился — и я не знаю смогу ли его склеить. А уж тем более расти на прежней почве.
Я заколебалась и снова развернула лошадь. Она раздула ноздри и вдавила копытами траву. На сей раз, я смотрела на дорогу, ведущую в долину. У меня есть умения, и найдутся добрые люди, которые мне помогут. Я могу отправиться в завещанные отцом земли, открыть школу и посвятить свою жизнь преподаванию и лекарству. Я могу даже уехать в чужеземное государство. С некоторым количеством припасов и монет я могу пробиться где угодно в этом мире. Оставить Кира и Ксиманда, плести свой узор, убрать нить своей жизни из спутанного клубка, который они обозвали «миром».