Военный трофей (ЛП), стр. 45

Глава 8

Я проснулась с криком, вся в холодном поту. Сердце бешено колотилось.

Кир прижал меня к себе. Как только зрение прояснилось, я смогла различить палатку и Маркуса, стоящего недалеко от края кровати, с маленькой лампой в руке. Вспыхнуло пламя, слабое и немощное, и по стенам шатра заплясали тени. Я развернулась и нащупала грудь Кира, чтобы проверить рану. Я должна остановить кровотечение. Богиня, пожалуйста, я должна…

Кир не разжал рук, но дал необходимое пространство. Мои руки безумно зашарили по его груди, упругой коже, старым и исцелённым шрамам. Проверив, я подняла взор.

— Была кровь, так много крови. Я не смогла её остановить.

— Это был ночной кошмар. Всего лишь ночной кошмар.

Сильные руки Кира обхватили меня, и я позволила себе это объятие. Я почувствовала, как Кир махнул Маркусу возвращаться в постель, и напряглась, как только свет отступил.

— Маркус, — тихо произнёс Кир. — Оставь лампу.

Свет остался, а Маркус ушёл. Мы сидели, обнявшись, пока не выровнялось дыхание и сердцебиение. Наконец я слегка отодвинулась, отбросила дрожащей рукой волосы с потного лба и хрипло рассмеялась.

— Прости. Глупо с моей стороны.

Кир уложил меня под меха, отказываясь отпускать.

— Совсем не глупо. Ночные кошмары весьма реальны.

Я положила голову на его плечо, ощущая тяжесть и усталость.

— Когда я была маленькой, Анна всегда была рядом, если мне снились страшные сны. Она обнимала меня, целовала в лобик и сидела рядом, пока я не засыпала.

Кир тихо засмеялся.

— Постарайся заснуть.

Он нежно поцеловал меня в лоб.

Успокоившись, я закрыла глаза.

Через какое-то время я проснулась, лёжа в темноте. Света хватало, чтобы увидеть, что Кир лежит рядом со мной на спине — чуть шевельнёшь пальцем и прикоснёшься. Я закрыла глаза и стала слушать его дыхание, упивалась чистейшим успокоением. Кошмар был так реален, так ужасен. Мне хотелось верить, что мои страхи связаны с вопросом мира между нашими народами, но я беспокоилась об одном мужчине.

Кир пробормотал что-то во сне и слегка сместился. Я открыла глаза и стала изучать его лицо, пытаясь прикинуть возраст. Он не юнец, но остальное сказать сложно. Старше Ксиманда, но моложе Уоррена. Я зевнула, позволяя векам налиться тяжестью. Забота об изувеченных и больных пациентах не учит радости делить тепло под одним одеялом. Пока что это моя единственная обязанность как трофея.

— ГДЕ ЕГО СИМВОЛ?!

Я подскочила, придерживая одеяла, а Кир наполовину выскочил из кровати с мечом в руке. С улицы доносилось множество голосов и ворчание, как будто кто-то переносил тяжёлый груз.

— МАРКУС! — раздался рёв. — ГДЕ ЭТОТ ДУРАК ВОЕНАЧАЛЬНИК?

Палатка тряслась до самого основания.

Не отпуская меч, Кир рухнул на кровать с перекошенным лицом.

— Должно быть, Симус узнал вести у Жодена.

— ТИШИНА!

Я снова подпрыгнула, теперь уже от ора Маркуса; его голос ничем не уступал по громогласности басу Симуса.

— Я не спал всю ночь и утро, а тут ты ещё вопишь!

Я покраснела и посмотрела на Кира.

— Сожалею о прошлой ночи.

Он повернул голову и хулигански улыбнулся.

— А я нет, ведь большую часть ночи ты провела в моих объятиях.

Моё лицо лишь сильнее залилось краской.

— Пропусти меня в шатёр и принеси символ, да проклянут его снега, — снова проревел Симус. — Я должен озвучить несколько истин.

Кир встал и крикнул в ответ:

— Ты много лет его не использовал, зачем теперь он тебе понадобился?

Кир схватил тунику и опоясал меч.

— Эй-эй! Осторожней, я раненый воин, а не дохлый олень!

В палатку попятился мужчина, неся на койке Симуса. Он лежал на животе, держась за бока. Его несли четверо мужчин, но казалось, они только мешали друг другу.

— Сюда, — направил Симус. — Опустите меня сюда.

Койка была брошена, и прежде чем Симус успел бы озвучить новую жалобу, носильщиков как ветром сдуло. Симус зарычал, поскольку лежал наполовину внутри, а наполовину снаружи; откинутый полог закрывал его поясницу.

— У тебя прошлым вечером все мозги в меч утекли?! — исподлобья посмотрел он на Кира.

Маркус появился с другого входа и с грохотом водрузил на стол кружки и кувшин с каваджем.

— Как я понимаю теперь ты захочешь поесть, после того как распугал табуны своими криками?

— Мне понадобятся силы, чтобы вбить разум в одну голову. — Симус принял вид оскорблённого достоинства. Я вцепилась в одеяло и взъерошила волосы, стараясь истерично не рассмеяться.

Ворча и кудахча как старая курица, Маркус повернулся уйти.

— Тело не сможет получить отдых, если всю ночь будут кричать и плакать, — озвучил он напоследок и вышел из палатки.

Кир налил каваджа и передал кружку Симусу.

— У меня было веское основание…

— Распороть брюхо одному из них? В тронном зале? — Симус закатил глаза. — И дай угадаю, ты ещё оскорбил их слабую пародию на короля?

Я нахмурилась, и Симус впился в меня взглядом.

— Я озвучиваю истины, трофей, и уж извини, что я не боюсь твоего клиночка.

— Как твоя нога, Симус? — многозначительно спросил Кир, вручая мне полную кружку.

Симус пропустил вопрос мимо ушей.

— И что же тебя толкнуло так поступить, о великий военачальник Равнин? За что ты бросался камнями в озабоченных эхатов?

Я нахмурила брови. Что такое «эхат»?

— Мужчина оскорбил военный трофей. Он назвал её шлюхой, — ответил Кир, используя в конце слово ксиан.

— Как? — Маркус принёс еду. — Что это такое?

Я сделала большой глоток каваджа, пока Кир объяснял значение слова. Почему у них нет подобного понятия? Что это означает для их людей? Они могу возлежать с кем пожелают? Это казалось таким варварским.

— Они продают своё тело? — Маркусу поплохело, и он отошёл от стола, бормоча, что ему нужно искупаться.

Симус ничего не ответил, просто глотнул каваджа.

Кир вздохнул и сел на ближайший к Симусу угол кровати.

— Я знал, что совершил ошибку даже в ту секунду, когда доставал меч.

Симус хранил молчание.

— Как я могу просить, чтобы мои воины изменили свой образ жизни, когда я сам не смог измениться в тот миг? — Кир провёл рукой по волосам.

— Об изменениях легко говорить, но сложно исполнить. — Голос Симуса затих, взгляд стал серьёзным. — Конечно, ты скажешь правду.

Маркус вошёл с двумя вёдрами и исчез в уборной.

— Ты скажешь, что сожалеешь о его смерти, но все должны извлечь урок из этого инцидента.

— Он не мёртв, — вмешалась я. — По последним известиям он был все ещё жив.

— Он жив? — переспросил Симус, скользя взглядом к Киру. — Теряешь хватку?

Крик возмущения заполнил палатку. Я вцепилась в одеяло, Кир схватил меч, Симус сжал два кинжала, которые появились из ниоткуда. Я покосилась на вход в уборную и увидела, что Маркус стоит в комнате, размахивая моим женским бельём в кулаке и тряся им в воздухе.

— Откуда это?!..

Я вскочила с кровати и потянулась за бельём, но этот коренастый воин в шрамах увернулся.

— Это моё! — Я предприняла ещё одну попытку, бегая вокруг кровати. Симус взорвался хохотом, а Кир отошёл в сторону.

Маркус снова отпрыгнул.

— Военный трофей не смеет ничего принимать, кроме как из рук военачальника! — Его лицо стало ярко-красным, а рубцы страшно побелели.

— Отдай! — Я сделала ещё один выпад и на этот раз исхитрилась вырвать ткань из рук. Раскрасневшись и задыхаясь, я спрятала белье за спиной и столкнулась с Маркусом нос к носу. — Не твоё дело…

— Кроме как из рук военачальника! — закричал Маркус, плюясь слюной.

— Ты брэгнект! Я купила белье на его деньги!

Маркус заморгал. Очевидно, это было самым страшным ругательством в их языке, так как Маркус просто лишился дара речи. Однако молчал он недолго.

— Ну, стоило попросить Вашество или меня.

Я закатила глаза, просто представляя, какой бы вышел разговор.