Ночная школа, стр. 50
Изабелла с любопытством посмотрела сначала на нее, а потом на Картера.
— Что ж, возможно, именно это все и объясняет, — сказала она после минутной паузы и переключилась на другого автора. — А теперь, друзья, уж коли мы заговорили о связанной с любовью душевной боли, давайте обратимся к творчеству американской поэтессы и писательницы Дороти Паркер…
Пока Изабелла повествовала о непростой судьбе Дороти Паркер, Элли казалось, что все ученики продолжали смотреть только на нее, поэтому, когда прозвенел звонок, первой вскочила из-за стола и быстрым шагом направилась к двери, опустив голову, чтобы ни с кем — даже случайно — не встретиться взглядом.
Особенно с Картером.
Так что она первой оказалась у подножия лестницы и стала торопливо подниматься по ней, считая ступеньки.
«…тридцать одна, тридцать две, тридцать три…»
Оказавшись в своей комнате, которую она иногда называла про себя убежищем, Элли захлопнула дверь, оперлась о нее спиной и некоторое время созерцала расставленные в строгом порядке немногочисленные предметы мебели.
«Что сейчас произошло? Неужели Картер только что попытался донести до нее мысль, что неравнодушен к ней? Или Сильвиан прав на его счет и это всего лишь прием, попытка пробудить у нее интерес к своей персоне?»
Впрочем, она настолько устала, что на решение подобных важных вопросов у нее не было сил. Швырнув сумку с учебниками на пол, она завела будильник на шесть вечера и закрыла ставни, чтобы солнечный свет не мешал ей отдыхать. Потом сбросила туфли и рухнула на постель как была — полностью одетая. В следующее мгновение она подумала, как хорошо иногда побыть в одиночестве в прохладном сумраке комнаты, но перед тем как уснуть мертвым сном, снова на короткое время вернулась мыслями к Картеру. «Так чего же вы на самом деле добиваетесь, мистер Вест?»
Глава пятнадцатая
Когда Элли в полседьмого заявилась в спальню Джу, хозяйка комнаты и Лайза уже разложили где только можно платья, туфли и аксессуары, так что комната напоминала небольшой магазин вечерних нарядов.
Проспав несколько часов, Элли чувствовала себя почти в норме. Кроме того, она приняла единственное правильное, как она считала, решение: что бы ни случилось завтра, сегодня вечером она будет веселиться напропалую. Ну и танцевать, разумеется. Конечно, у пруда кое-что произошло, но что с того? Ей приходилось бывать и в худших переделках. И еще: ей было глубоко наплевать, что о ней думали в тех школах, где она училась раньше, так почему не придерживаться этой традиции и в Киммерии?
Лайза, собиравшаяся прийти на бал и танцевать с Лукасом (все исключительно на дружеской основе, как вы не понимаете?), то и дело заливалась краской и вся трепетала от волнующего ощущения приближающегося праздника. Поэтому ей нравилось буквально все, в том числе белое платье Элли.
— Потрясающе… В жизни не видела наряда изящнее!
Владевшее Лайзой приятное возбуждение оказалось заразительным, и довольно скоро Элли почувствовала, что проникается к предстоящему празднеству еще большим предвкушением.
— Все будет просто прекрасно, я уверена в этом, — сказала она.
— Лично я больше всего хочу провести несколько часов с Гейбом, и ничего другого мне не надо, — бросила Джу. — Он постоянно чем-то занят, на неделе я его почти не вижу.
— А где именно он пропадает и чем занимается? Он тебе рассказывает хоть что-то? — спросила Элли, вешая свое белое платье на дверную створку гардероба.
Джу покачала головой.
— Ничегошеньки. Отделывается от меня уже набившими оскомину словами «Я работаю над проектом…» — Говоря это, Джу надула щеки, подпустила в голос басовитые нотки и придала лицу чуточку смущенное, виноватое выражение. Вышло так похоже на Гейба, что Элли и Лайза покатились со смеху.
— Сильвиан в этом смысле ничуть не лучше Гейба. «Элли, ма бэль, то, что мы делаем, ошень вашно», — сымитировала Элли его французский акцент, и девочки снова залились смехом.
На письменном столе Джу красовался внушительных размеров серебряный поднос с треугольными сандвичами. Там же помещались стаканы с охлажденным апельсиновым соком. Джу настояла на том, что перед балом все они должны что-нибудь поесть. («В прошлом году я чуть не упала в обморок от голода, поскольку была слишком возбуждена ожиданием и совершенно забыла о пище».)
Тонкая, как ивовая лоза, Лайза проглотила крохотный кусочек сандвича с огурцом и аккуратно положила почти целый бутерброд на салфетку. Джу заметила это и с командными нотками в голосе выпалила:
— Немедленно доешь его, Лайза!
— Но я совершенно не хочу есть… — запротестовала та, отодвигая от себя бутерброд.
Элли, пожертвовавшая ленчем ради возможности лишний час поспать, выбрала бутерброд с сыром и сразу же откусила чуть ли не половину.
— Не понимаю, как можно не хотеть есть. Лично я просто умираю от голода.
Лайза, которая до сих пор не решила, какая у нее будет прическа, молча развернула модный журнал и помахала им в воздухе. На развороте красовалось изображение какой-то старлетки с тщательно убранными, светлыми волосами.
— Ты, главное, не волнуйся и позволь мне пустить в ход все свое умение, — сказала Джу. — Будет даже лучше, чем на этом фото. — Потом она посмотрела на Элли и добавила: — Но сначала я займусь тобой. Лайза, как обычно, начнет капризничать, и мне придется провозиться с ней целую вечность.
Элли засунула остатки бутерброда в рот, кивнула и опустилась на стул.
— Сейчас я приведу тебя в порядок, — пробормотала Джу, расчесывая ей волосы и переплетая отдельные пряди белыми шелковыми ленточками.
— Мне нравится, когда ты меня причесываешь. Ужасно приятно, будто делают массаж головы.
— Если дорогостоящее образование, которое мы получаем здесь, а потом в колледже, окончательно меня доконает, я плюну на все и открою салон причесок в районе Мейфэр в Лондоне. — Джо накрутила на палец прядку и закрепила локон шпилькой. — Я назову его «Мейхайр», и, уверяю тебя, он будет пользоваться огромной популярностью!
Элли рассмеялась:
— А что? По-моему, идея хорошая. Так что если учеба окончательно тебя достанет и ты действительно откроешь салон, то, клянусь, я буду самой первой твоей клиенткой.
Как Джу и предсказывала, приготовления к балу заняли уйму времени. На одну только прическу Лайзы, ушли, казалось, века. Она действительно капризничала, и все ей было не так. Наконец, к величайшему счастью для всех, Лайза остановилась на довольно простой прическе, которая, впрочем, при всей простоте, изящно и очень соблазнительно открывала длинную и стройную шейку девушки.
— Просто чудо, — сказала Лайза, оглядывая себя в зеркале. — Джу — ты гений!
— Я давно это знаю, — сказала Джу, приглаживая свои короткие волосы с прядями разной длины, подстриженные в стиле «мальчишка-сорванец». — Кстати, а сколько сейчас, по-вашему, времени?
Элли глянула на часы и издала протяжный стон:
— Придется, поторапливаться, леди — и даже очень, поскольку в нашем распоряжении остается не более десяти минут.
И все трое чуть ли не одновременно схватились за свои платья.
— Я знала, что все кончится гонками и легкой паникой, — пробормотала Джу, натягивая через голову серебристое вечернее платье. Элли помогла подруге застегнуть на спине «молнию».
Пока Элли возилась со своим длинным белым платьем, почти полностью готовая к выходу Джу надела босоножки с длинными ремешками и огляделась в надежде, что кто-нибудь из девочек поможет завязать их.
Элли одарила ее восхищенным взглядом.
— Ты сейчас похожа на кинозвезду.
— Ага! А ты в своем белом платье — прямо как принцесса из волшебной сказки.
Лайза чудесно выглядела в голубом платье на тонких лямках, продернутом серебристой нитью, и в воздушном голубом шарфике, накинутом на плечи. Когда она надела наконец туфли, Элли и Джу зааплодировали, выражая свое безоговорочное одобрение, хотя, надо сказать, в этих аплодисментах крылась известная доля иронии.