Истории, рассказанные у камина (сборник), стр. 50

История с неудавшимся разоблачением, предпринятым профессором Хэйром, была повторена судьей Эдмондсом, главой Высокого суда Нью-Йорка, который тоже взялся за изучение спиритического движения с целью его разоблачения, но встал в тупик, когда проявления начали происходить в его же семейном кругу, а его собственная дочь сама стала медиумом, причем кое в чем она обладала большей силой, чем сестры Фокс. Как и профессор Хэйр, он заявил о пересмотре своих взглядов в книге, из-за чего вынужден был покинуть судейское сословие. Подобная нетерпимость отвратительна, и все же у нее есть оправдание. Начали появляться многочисленные чудаки, выдвигающие самые невообразимые теории, к тому же на сцену вышло то подлое племя фальшивых медиумов, или медиумов, которые, обладая природным даром, набивали себе цену мистификациями, что обернулось частыми скандалами, которые нам так хорошо знакомы. Будучи не в силах отличить истину от подделки, публика, слишком занятая своими повседневными заботами и раздраженная разговорами о загробной жизни, была только рада окрестить все спиритическое движение сплошным обманом.

Необходимо сказать пару слов о дальнейшей трагической судьбе двух младших сестер Фокс. Хоть эта тема и мучительна для спиритуалистов, ее нельзя обойти стороной. Обе они стали жертвами алкоголизма, который в их роду был наследственным. И Маргарет, и Кейт очень удачно вышли замуж. Маргарет стала женой доктора Кейна, знаменитого полярного исследователя {263}, а Кейт связала свою жизнь с мистером Дженкеном, английским адвокатом. Медиумические способности последней подвергалась основательной проверке профессора Крукса, одного из самых суровых критиков спиритуализма, хотя противники движения и считали его слишком легковерным. Маргарет стала католичкой, и, по ее словам, определенные круги очень настойчиво пытались упрятать ее в монастырь. Неудивительно, что религиозные метания и наследственное пагубное пристрастие привели к тому, что в последующие годы она оказалась в достойном жалости положении, время от времени осуждала спиритуализм, провозглашала себя обманщицей и публично отказалась от своих убеждений. Мое мнение таково: ее не зря подозревали в том, что, когда ее покидали психические силы, она прибегала к обману. Что же касается ее последних утверждений и отречений, мне кажется, отец Терстон прав, когда говорит, что они в некоторой степени правдивы. Мистер Исаак Фанк, знаменитый лексикограф {264}, так описывает Маргарет в последние годы ее жизни: «За пять долларов она была готова отречься от матери и поклясться чем угодно».

Я уже говорил, что печальная судьба, постигшая пионеров спиритуализма, была очень болезненна для их друзей, но ни в коем случае не заставила их изменить своей вере. Медиума нельзя считать учителем или примером – он всего лишь пассивный инструмент сил, которые находятся вне его. Есть (и было) немало медиумов, достойных быть названными святыми. Есть и такие, которые подвержены некоторым человеческим слабостям, особенно пьянству. Однако следует отличать таких людей от тех сил, которые даны им, и тех посланий, которые они передают. Точно так же любой католик скажет, что таинства может совершать даже плохой священник, а материалист добавит, что глупый оператор может передать умную телеграмму. В этом случае слабости лишь замедляют приятие нового знания. Оно все еще стоит на пороге, но дверь уже начала медленно открываться.

XIV

Новый свет, пролитый на старые преступления

Психическая наука, хоть и переживает пока еще период становления, уже достигла той точки, когда мы можем с ее помощью проанализировать те случаи, которые в прошлом считались неподвластными разумению, и классифицировать или даже объяснить их в той мере, в которой вообще возможно объяснение чего-либо. Поскольку до сих пор не существует четкого объяснения таких явлений, как тяготение, электричество, магнетизм и многих других великих природных сил, нельзя слишком много требовать от самой молодой, хотя в то же время и самой старой из наук. Однако удивительным кажется то, с какой скоростью проходит ее развитие, тем более удивительным, что это происходит благодаря лишь небольшому кругу исследователей, чьи труды почти недоступны широкой публике и, более того, встречаются скорее с недоверчивостью и презрением, чем с благодарностью, которой заслуживают. За прошедшие семьдесят лет мы настолько продвинулись вперед, что среди тех восьми-девяти десятков случаев, описанных в книге Дейла Оуэна «Шаги», вряд ли найдется хоть один такой, который сегодня нельзя было бы классифицировать и понять. Поэтому будет любопытно извлечь из судебных архивов некоторые из дел, в свое время объясняемых поразительными совпадениями или вмешательством сил провидения. Последнее вполне могло бы соответствовать действительности, но люди должны знать, что любое вмешательство провидения подчинено законам природы, и что все необъяснимое и чудесное кажется таковым только по той причине, что еще не понят соответствующий закон. Все чудеса подчинены определенному закону, только закон этот, как и все остальные законы природы, сам по себе божественен и чудесен.

Мы попытаемся изложить эти дела (что возможно сделать только в самой краткой форме) в последовательности от простых к более сложным; начнем с тех, которые можно объяснить естественными, хотя и не вполне ясными силами подсознания, и продолжим теми, причиной которых можно назвать самые разные проявления ясновидения и телепатии, пока не доберемся до того случая, который, без всякого сомнения, связан с вмешательством духа умершего человека. В качестве отправной точки можно взять случай, произошедший с Оуэном Парфиттом из Шептон-Маллета, что в Сомерсетшире. Определить, имеет ли он психическую природу или нет, точно невозможно, но если нет, то его можно назвать одной из самых необъяснимых загадок, с которыми когда-либо сталкивалась британская общественность.

Человек этот был моряком, чем-то вроде Джона Сильвера. {265} Жил он в восемнадцатом веке в дни, когда процветало пиратство, и под старость, примерно в 1760 году, обосновался в уютном коттедже на окраине небольшого сомерсетского городка. Нажитые нечестным путем капиталы позволили ему не думать о заработках. Всю работу по дому делала его сестра, но она была уже настолько стара, что у нее не хватало сил на то, чтобы присматривать еще и за старым, страдающим ревматизмом морским волком, поэтому днем к ним приходила соседка по имени Сюзанна Снук, которая помогала ухаживать за ним. Известно, что Парфитт время от времени ездил в Бристоль, откуда возвращался с деньгами, но, как они к нему попадали, он не рассказывал никому. Судя по всему, он был замкнутым и злобным человеком, который любил рассказывать о своих былых «подвигах», причем некоторые из них были связаны с западным побережьем Африки и, возможно, с работорговлей. В конце концов он настолько одряхлел, что уже не мог выходить из дому дальше, чем в свой сад. Каждый день заботливая Сюзанна Снук усаживала его в большое кресло у порога дома, с которого он почти не вставал.

И вот однажды летним утром, 6 июня 1768 года, произошло нечто удивительное. Как обычно оставив старика в кресле и накинув ему на плечи плед, работящая Сюзанна решила сбегать к себе домой. Жила она в соседнем коттедже и отсутствовала всего полчаса. Вернувшись, к своему удивлению, она обнаружила, что старый моряк исчез. На кресле остался плед, но с того дня и поныне так и не удалось выяснить, что случилось со старым разбойником. Следует помнить, что самостоятельно передвигаться он почти не мог и был слишком грузен, чтобы его легко можно было унести.

Сразу же подняли тревогу, и, поскольку пора сенокоса была в самом разгаре, в округе находилось очень много людей, которые в один голос заявляли, что, если бы он и ушел из дому, на дороге его непременно кто-нибудь заметил бы. Организовали поиски, которым, правда, помешала неожиданная мощная буря с грозой и проливным дождем. Несмотря на непогоду, поиски продолжались следующие двадцать четыре часа, но ни малейшего следа пропавшего найти так и не удалось. Его отвратительный характер, неясные слухи о магических амулетах и африканском культе вуду {266}, внезапная буря – все это перемешалось в сознании сомерсетцев и вселило в их головы мысли о том, что старого моряка прибрал в свои когтистые лапы сам дьявол. С тех далеких пор и до наших дней более естественного объяснения этому случаю так никто и не придумал. Однажды забрезжил лучик надежды на то, что дело прояснится, когда в 1813 году в саду некоей вдовы Локйер, жившей в двухстах ярдах от коттеджа старика, были найдены человеческие кости. В то время Сюзанна Снук еще была жива и даже дала показания во время расследования, но когда уже начало казаться, что старика, скорее всего, выкрали и убили, один хирург из Бристоля установил, что кости эти женские, на чем дело закрыли, и оно осталось неразгаданным по сей день.