Шарада (ЛП), стр. 17
— Поспи, — шепчу я. Мой голос дрожит почти так же, как тогда тряслись у нее руки.
— Завтра… не напоминай мне о том, что я говорила это. Мне не захочется об этом го-ворить, но сегодня… охраняй меня.
Ее слова выбили из меня весь дух, будто кто-то ударил в грудь.
— Со мной ты в безопасности.
Что было, наверно, самой большой чертовой ложью, которую я когда-либо говорил.
В течение часа она не шевелилась, кроме вздымающейся и опускающейся груди, ко-торую сжимала футболка. Пытаясь двигаться медленно, чтобы не разбудить ее, я вытаски-ваю из-под нее руку и вылезаю из кровати.
И стою.
Шайен не двигается, поэтому я понимаю, что в безопасности, и выскальзываю из комнаты. Мне нужно в туалет, и во рту все чертовски пересохло. Сделав свое дело, я иду на кухню. За столом с поднятыми ногами сидит Адриан, в руке он держит трубку.
— Хочешь? — спрашивает он.
— Не-а.
Травка не совсем для меня. Это лишь средство для достижения цели, и все. Вместо то-го, чтобы вернуться к себе в комнату, я плюхаюсь на один из разношерстных стульев у нас на кухне. Не знаю, почему. Мне не особо хочется разговаривать, и я знаю, что Адриан сейчас раскроет свою большой рот, но и к Шайен возвращаться тоже не тянет.
— Это было чертовски сильно. — Адриан скрещивает руки.
— Точно.
— Что с ней такое?
Я молчу, пытаясь придумать, что ответить. Она только что узнала, что ее мать умерла, и это, должно быть, съедает ее заживо, но есть что-то еще. Помимо Грегори и всей этой ерунды. Только я не знаю, что.
— Не знаю. — Я пожимаю плечами.
— Ты с ней спишь?
— Отвали.
Будто это его касается.
— Так я и думал.
Адриан поднимается на ноги.
— Что это значит?
Он вздыхает и снова садится.
— Не знаю. С ней ты другой. Могу сказать, что у тебя к ней чувства, но не такие, как с Дееной или другими девчонками. Ты не замешкался бы при ответе на этот вопрос относи-тельно кого-то другого. Что очень круто. Я удивлен.
Я качаю головой. Адриан всегда такой. Он курит много травы и тусуется на вечерин-ках больше из всех, кого я знаю, но никогда не боится говорить правду. Когда доходит до этих вопросов, у него появляется своего рода шестое чувство, поэтому я совсем не удивлен его словами.
— Я ее не особо-то знаю, чувак, чтобы испытывать чувства.
— Но это не меняет дела.
Верно. Ее только слепой не захочет. Она потрясающая со своими блестящими темно-каштановыми волосами и кожей цвета жидкой карамели. У нее пухленькие губки, и она знает, как этим пользоваться. Да, я был бы ненормальным, если бы не хотел ее, но…
— У нее все сейчас идет кувырком. Ты видел, как она взбесилась, и я абсолютно точно не могу дать ей большего, чем просто хорошо провести время. Она не такая девушка.
Адриан смеется.
— А ты спрашивал?
— Ты же знаешь, что не спрашивал.
— Тогда ты не можешь знать. И да, у нее все идет кувырком, и у твоей задницы — то-же, несмотря на то, что ты никогда не говоришь об этом. Может, вам нужно вдвоем найти хороший способ, чтобы на какое-то время забыть обо всем?
Он встает, и я не собираюсь ничего говорить, чтобы на этот раз удержать его. Он не знает, о чем, черт возьми, говорит. С ней сейчас может происходить много дерьма, но она по-прежнему остается принцессой, а я, определенно, не принц. И не хочу им быть.
Адриан пинает мой стул, чтобы привлечь мое внимание.
— Кроме того, в процессе ты получишь массу удовольствия.
Я игнорирую его, и мы оба выходим из комнаты: он — прямо по направлению к две-ри, я — обратно к себе в спальню. Оказавшись внутри, я закрываю дверь, стягиваю через го-лову футболку и бросаю ее на пол. Шайен свернулась в маленький клубочек, темные волосы разметались по белой подушке. Как я и сказал, только слепой ее не захотел бы, а я уж точно не слепой. Нам хватает трагедий в жизни, чтобы заходить еще и дальше.
Чувствуя, что сейчас отключусь, я перелезаю через нее и забираюсь в постель. Она что-то мычит, ее тело слегка вздрагивает. Я машинально притягиваю ее близко к себе, как делал до этого.
— Ш-ш-ш, малышка. Это всего лишь я.
Она больше не издает ни звука, но берет меня за руку. Я закрываю глаза и засыпаю.
Глава 16
Шайен
Прошлая ночь проигрывается у меня в голове в обратном порядке. Все начинается с ощущения рук Кольта на мне, потом переключается на поездку в машине, сарай, Грегори, выпивка.
У меня сжимается сердце. Боже мой. Я выставила себя полной дурой. Я была такой идиоткой! Я сжимаю веки, будто это как-то поможет избавиться от воспоминаний, но я знаю, что этого не будет. То, что произошло, уже не изменить. Не изменить ничего из того, что происходит с нами.
Нужно лишь двигаться дальше.
Начиная с этого момента.
Я собираюсь выбраться из постели и попытаться избавить Кольта и себя от объясне-ний… Я даже не знаю, каких. Не могу ничего сказать о похмелье, потому что ничего и не было помимо того, что он видел меня в таком положении, в каком не видел никто. И не должен видеть.
Я пытаюсь сдвинуться, и его рука сжимается. И только тогда я понимаю, где она на-ходится. На моей груди! Твою мать! И как мне выбраться из-под нее? Я снова пытаюсь сдвинуться, и на этот раз он шевелится.
— Доброе утро, — его голос звучит хрипло после сна.
— Привет… Мне нужно встать, но… кхм-м-м.
Он отдергивает руку.
— Черт. Прости. Привычка.
И я знаю, что должна поблагодарить его. Сказать что-то, потому что то, что он сделал, важно, и ему не нужно было этого делать. Большинство парней не стали бы. Не после всего того, что произошло между нами, но вместо «спасибо» я говорю:
— Можно воспользоваться твоей ванной?
— Конечно. Она прямо по коридору. Ты планируешь сбежать, Золушка?
Вылезая из кровати, я поворачиваюсь к нему. Большая ошибка. Огромная. Возможно, он самый сексуальный парень, которого я когда-либо видела. Он без футболки, и по его правому плечу тянется трайбл-татуировка и спускается вниз по руке. У него твердые мыш-цы и дерзкая ухмылка. И от этого я начинаю его немного ненавидеть.
— С принцессы на Золушку?
— Я шучу. Иди в ванную.
Он встает и следует за мной. Его брюки сидят низко. Не слишком низко, их поддер-живает ремень, но тонкая полоска боксеров слегка виднеется на его животе.
— Ты планируешь отправиться со мной?
— Нет, но я хотел бы почистить зубы. Знаешь, на следующий день пиво не очень-то приятно на вкус.
Уф. Он прав. Я стою в коридоре, позволяя сначала ему почистить зубы, а потом он выходит.
— Я буду в постели. Возвращайся, когда будешь готова.
Закрывая за собой день, я прислоняюсь к ней. Я не чувствую себя Золушкой. Скорее всего, Дороти из страны Оз. Я понятия не имею, что здесь происходит.
Когда мне кто-то был нужен, рядом оказался Кольт и помог мне.
А мне не нравится нуждаться в чьей-то помощи. Я не знаю, нравится ли он мне, но он рядом. Он был там. И несмотря на то, что мне это не нравится, в нем что-то есть такое, что вытягивает из меня все тайны. Будто он магнит, мое прошлое, мои тайны и моя боль — ма-ленькие частички металла, которые не могут противостоять его притяжению. Я не понимаю и даже не знаю, хочу ли я, но некоторые происходящие вещи мне приятны.
— Перестань думать так много, Шай.
Я иду в ванную, мою руки, а потом полощу рот жидкостью для рта, стоящей на полоч-ке.
Проведя пальцами по волосам, я поправляю их, чтобы они не выглядели так, будто я спала как убитая прошлой ночью.
А так оно и было. Впервые ночью с того момента, как я узнала о маме, я действитель-но спала.
Кости… В лесу. Ушла…
— Я помогу найти твою маму.
Я распахиваю дверь, стараясь оставить все мысли позади. Кольт лежит в постели, ко-гда я возвращаюсь в комнату — одна рука закрывает лицо, а одеяло натянуто до пояса. Он открывает незагороженный ладонью глаз, смотрит на меня и снова закрывает его.