Приключения Торбеллино (трилогия), стр. 12

На следующий день фрегат капитана Малисиозо приблизился к нелюдимому Острову Сундуков и бросил якорь в небольшой уютной бухте, укрытой от ветров высокими скалистыми утесами.

После завтрака Малисиозо решил совершить прогулку на необитаемый остров. Капитана сопровождали восемь пиратов-гребцов, телохранитель Бабило и Торбеллино с Барабоськой. Когда шлюпка, тихо шурша килем, ткнулась носом в прибрежный песок, он велел всем оставаться на отмели, а сам с Торбеллино и болонкой отправился бродить по острову. Через некоторое время они достаточно удалились от берега, и Малисиозо приказал юноше опустить собачонку с подушки на землю.

Почувствовав свободу, Барабоська стала с радостным визгом и тявканьем носиться, описывая какие-то замысловатые круги и петли вокруг них. Вдруг она остановилась как вкопанная рядом с раскидистым дубом, и сделала стойку, которую делают обычно охотничьи собаки, почуяв дичь.

– Стоп! Мы пришли! – сказал довольный утренним моционом Малисиозо. – Здесь, пожалуй, сделаем привал. Расстилай скатерть, пора перекусить.

Торбеллино послушно расстелил в тени под деревом на зеленой лужайке накрахмаленную белоснежную скатерть и стал на нее выкладывать из корзинки посуду и всякую снедь.

– Тебе тоже не мешало бы подкрепиться после утомительной прогулки. Не стесняйся, – милостиво разрешил Малисиозо, вальяжно расположившись на душистой траве и пригубив рюмку рубинового вина. – Сегодня прекрасный выдался денек, его непременно надо отметить!

Капитан, пребывая в прекрасном настроении, извлек из походной брезентовой сумки блокнот с карандашом и стал в нем что-то рисовать, изредка посматривая по сторонам, запоминая детали окружавшего их ландшафта. Торбеллино же незаметно для себя сладко задремал в тени, падающей от пышной кроны могучего дуба. Диких зверей и ядовитых змей на острове не водилось, так что опасаться было некого.

Закончив прогулку по острову, они вернулись на песчаную косу к оставленной шлюпке, где, изнывая от жары, томились в ожидании капитана голодные пираты во главе с вечно зевающим Бабило.

– Иди за мной, мешок вонючих костей! – распорядился Малисиозо, подзывая своего преданного телохранителя. Они отошли метров на пятьдесят от шлюпки, чтобы никто не слышал их секретного разговора. Капитан достал из кармана камзола свой блокнотик, вырвал оттуда листок с рисунком и долго что-то втолковывал туповатому подручному. После чего они вернулись к оставшимся в шлюпке пиратам.

– Хватит бездельничать, остолопы! Есть достойная работенка! – рявкнул на подопечных приободрившийся Бабило. – Карифано! Альфонсо! Захватите там, на носу, пустой анкерок и бегом к роднику за пресной водой! Одна нога – здесь, другая – там! Остальные берут лопаты, кирку и за мной!

Группа пиратов скрылась в густых прибрежных зарослях, где оголтело на все лады орала семейная парочка ссорящихся попугаев какаду, решая актуальный вопрос о воспитании подрастающего поколения. Малисиозо присел на корме, извлек из кармана золотой портсигар и закурил тоненькую сигару, с наслаждением попыхивая ароматным дымом и наблюдая, как Торбеллино играет на берегу с Барабоськой.

Солнце еще стояло в зените, когда на золотой отмели появились уставшие, но довольные прогулкой пираты. Они вернулись не с пустыми руками. Двое, обливаясь потом, с трудом тащили на длинной жерди окованный железом сундук, остальные – что-то тяжелое в мешках, за ними вышагивал довольный Бабило с шанцевым инструментом на плече.

Глава 11

Полосатый разбойник

На корабле, кроме кудрявой Барабоськи, обитала еще живность: полосатый толстый кот по кличке Пройдоха-Марсик, отиравшийся целыми днями у камбуза и два потрепанных жизнью попугая какаду. Один – у боцмана Грозеро, которого тот выиграл на берегу в карты у Рыжего Ридо, а другой – у рулевого Плешивого Карапузо. Надо сказать, что Пройдоха-Марсик к пернатым был крайне не равнодушен. Попугаю боцмана, имевшему обыкновение сутками грязно ругаться, не повезло больше: он как-то, болтая, зазевался и в результате остался без шикарного хвоста.

Пройдоху-Марсика на корабль принес с собой помощник капитана Чевалачо, заприметив как-то мурлыкавшего кота на пороге одного из портовых кабачков. Пираты фрегата давно уже жаловались на засилье крыс на корабле, которые, обнаглев, грызли все подряд, что попадалось им на пути: от снастей и продуктов до пиратской обуви. Одна из обнаглевших крыс даже умудрилась прогрызть кошелек Бабило и попробовать несколько золотых монет на зуб. Если не верите, можете сами убедиться, он вам покажет следы ее зубов. Хотя некоторые пираты утверждают, что это скорее следы от зубов Фрипоно-младшего. Чтобы как-то урезонить наглых серых грызунов, было решено завести на борту фрегата «усатого охотника». Сначала кота звали просто Барсиком, но потом, после случая с «марсовым» Простофилей, у пирата кот однажды стащил обед, забравшись по грот-мачте наверх к задремавшему пирату, за ним закрепилось имя Марсик. Но ненадолго. Дурные наклонности кота стали проявляться уже через неделю после появления на корабле. У Пройдохи была вредная привычка, от которой страдал весь экипаж корабля. Он по ночам тащил в камбуз, где «снимал номер», все, что плохо лежало. Носки, носовые платки, полотенца, трусы, штаны, куртки, курительные трубки, шапки, табакерки… Каждое утром у камбуза выстраивалась длинная очередь из пострадавших, чтобы получить у кока Гютоно за некую мзду свои вещи обратно. Бизнес толстого Гютоно процветал, кок считал, что кота Марсика ему послали небеса.

Однажды полосатый разбойник уволок у боцмана Грозеро, который на секунду отвернулся, увесистый кожаный кошель с золотыми монетами, от такой наглости боцман пришел в неописуемую ярость. И не смотря ни на какие уговоры и стенания кока, выбросил орущего котяру за борт. И каково было удивление экипажа, когда они утром увидели Пройдоху на корабле, преспокойно, с невозмутимым видом, тащившего за собой из камбуза связку молочных сосисек. Когда розовощекий кок обнаружил пропажу, было уже поздно.

За наглость коту здорово попадало от пиратов, то кто-нибудь умышленно наступит на хвост, то пнет под зад, то даст затрещину, несколько раз его чуть не пристрелили, опалив шерсть и усы. Неоднократно наглеца отвозили на берег в Карамбу и оставляли там, десяток раз выбрасывали за борт, но он каким-то невероятным чудом все равно возвращался на пиратский корабль. Однажды, воспользовавшись случаем, Бабило бросил его «робинзоном» на Острове Сундуков. Каково было изумление пиратов, когда знакомая усатая морда через неделю вновь появилась на фрегате. После того как Пройдоха-Марсик каким-то загадочным образом вернулся на корабль с Острова Сундуков, кок заверял пиратов, что кот им послан небом, что он своего рода – талисман. И пока он на корабле, экипажу фрегата ничего не грозит. С этих пор пираты стали к коту относиться более снисходительно, прощая ему его невинные шалости.

Полосатый разбойник и в ус не дул, продолжал по-прежнему воровать. Однажды он умудрился стащить Барабоськину подушку и спрятать на нижней орудийной палубе. Торбеллино потребовалось полдня, чтобы разыскать пропажу, за которую он мог поплатиться головой.

В тот день Торбелллино, как обычно, поднялся рано, необходимо было приготовить легкий завтрак для спящей Барабоськи. Стараясь не звякать цепями, он направился в камбуз. Утро было чудесным. Из-за гор поднимался ярко-красный диск солнца, водная гладь была неподвижной, словно зеркало, воздух пьянил своей свежестью…

Перед камбузом, загораживая посторонним вход, распластавшись, лежала упитанная тушка Пройдохи-Марсика, который и ухом не повел на шаги юноши. Забрав у кока кастрюльку с манной кашей, наш герой отправился обратно в капитанскую каюту кормить проснувшуюся Барабоську. Жирный котяра, привлеченный аппетитным запахом, сладко зевнул, вскочил, потянулся и с ленивым видом побрел следом за юношей. По пути им попался навстречу Фрипоно-Младший, которого кот боялся, как огня, потому что как-то утащил у мошенника колоду крапленых карт. Тот над ними трудился целую неделю, ставя на них секретные точечки и значки, чтобы потом на берегу в портовых кабачках обыгрывать своих партнеров по карточной игре. Тогда Фрипоно чуть не убил наглого ворюгу, около часа гоняясь за ним с пистолетом по всему кораблю.