Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4, стр. 80

— Барбара! Ты нашла фонарик?

— Да! Прошу тебя, иди сюда, пожалуйста! Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Теперь нужно отодвинуть все это сено подальше от входа. Ты будешь светить, а я понесу охапки. Только смотри под ноги. Дальше начинаются сырые места. Именно поэтому мы и закрыли в свое время шахту. Слишком дорого обходилась откачка.

Они перенесли провизию и предметы первой необходимости в боковой туннель, футов на сто в глубь горы. По пути им попалось место, где вода доходила до щиколоток, но боковой туннель оказался совершенно сухим. Полные воды мокасины Барбары при ходьбе хлюпали.

— Извини, — сказал Хью. — Эта гора — настоящая губка. Буквально из каждой проделанной дырки начинает бить фонтан воды.

— Я, — заявила Барбара, — женщина, которая высоко ценит воду. И на то у меня есть веские причины.

Хью ничего не ответил, так как в это время все кругом осветила вспышка от взрыва второй бомбы. Она была, видимо, очень мощной, если сияние сквозь щели в деревянной стенке распространилось на такую глубину. Он взглянул на часы:

— Как раз вовремя. Теперь нам придется вторично смотреть то же самое кино, Барб. На этот раз, я надеюсь, будет не так душно в зале.

— Не знаю, не знаю.

— Будет ли не так душно? Полагаю, будет значительно прохладнее. Даже если снаружи все будет гореть. Кажется, я знаю место, где мы можем укрыться и остаться в живых. Мы и кошки продержимся там, даже если внутрь попадет дым от пожаров. Вот корове с теленком, возможно, придется туго — их туда не затащить.

— Хью, я не то имею в виду.

— А что же?

— Хью, я не сразу сказала тебе… Я так испугалась и расстроилась и не хотела расстраивать тебя. У меня никогда не было машины с ручным переключением передач.

— Что? Тогда чья же это машина?

— Моя. Я хочу сказать, что в ней действительно торчали мои ключи — и в багажнике — припасенные мною вещи. Но у меня было автоматическое переключение.

— Милая, — медленно произнес он, — наверное, ты слегка переволновалась.

— Я так и знала, что ты примешь меня за сумасшедшую, именно поэтому я и не говорила тебе ничего до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности. Но, Хью, выслушай меня, дорогой: я действительно никогда в жизни не имела автомобиля с ручным переключением. Я не сумела бы вести такую машину. Я просто не знаю, как переключать передачи.

Он задумался.

— Тогда я ничего не понимаю.

— И я тоже. Милый, когда ты вернулся от своего дома к машине, ты сказал: «Она там, Грейс». Ты имел в виду, что видел ее?

— Конечно, видел. Она клевала носом перед телевизором, наполовину отключившись.

— Миленький, Грейс действительно сначала клевала носом перед телевизором. Но ведь ты уложил ее в постель, пока я готовила крем-сюзе. Разве ты не помнишь? Когда объявили тревогу, ты пошел за ней и на руках принес ее вниз — она так и была в ночной рубашке.

Несколько мгновений Хью Фарнхэм стоял неподвижно.

— Так оно и было. Я все так и сделал, — согласился он наконец. — Ладно, давай занесем сюда остатки вещей. Самый большой взрыв будет примерно через полтора часа.

— А ты думаешь, он будет?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хью, я не знаю, что произошло. Может быть, это совсем другой мир? Или, может быть, мир тот же самый, только самую чуточку изменившийся… под влиянием нашего возвращения хотя бы.

— Не знаю, не знаю. Так или иначе, но мы должны перенести сюда остатки вещей.

Самый сильный взрыв произошел вовремя. Их тряхнуло, но все обошлось без повреждений. Когда их настигла ударная волна, тряхнуло опять. Но никаких неприятностей не случилось, и на сей раз разве что сдали нервы у некоторых слишком впечатлительных животных. Близнецам же, похоже, суровая жизнь начала нравиться.

Хью засек время, потом задумчиво произнес:

— Если это и другой мир, то он от нашего отличается совсем незначительно. И все же…

— Что, милый?

— И все же он отличается. Например, ты не забыла, что машина у тебя была другая. А я помню, что уложил Грейс в постель очень рано. После этого мы еще поговорили с Дьюком. Так что он отличается от нашего. — Тут он вдруг улыбнулся. — И он может быть отличен от нашего в очень важных вещах. Если будущее может изменять прошлое, то, вероятно, и прошлое воздействует на будущее. Может быть, Соединенные Штаты и не будут полностью уничтожены. Может быть, ни та ни другая сторона не пойдет на такой самоубийственный шаг, как использование биологического оружия. Может быть… Черт возьми, может быть, гнусному Понсу никогда не удастся сделать молоденьких девушек объектом своих гастрономических пристрастий! — И добавил: — Черт возьми, я бы что угодно сделал ради этого. И как дорого бы я дал, чтобы своими глазами убедиться, что он лишился своего подлого удовольствия!

— Мы попытаемся! И наши мальчики попытаются!

— Да, но все это завтра. Мне кажется, что сегодняшний фейерверк окончен. Мадам, смею ли я надеяться, что вы не побрезгуете уснуть на куче сена?

— Вот так просто взять и уснуть?

— До чего же ты похотлива! У меня был долгий и трудный день.

— Но у тебя и в тот раз позади был долгий и трудный день.

— Посмотрим.

Глава двадцать третья

Они пережили ракеты, они пережили бомбы, они пережили пожары, они пережили эпидемии, которые вовсе не оказались такими опустошительными и, вполне возможно не были вызваны применением бактериологического оружия. Во всяком случае, обе воюющие стороны горячо отрицали это. Они пережили длительный период беспорядков, когда гражданское правительство корчилось в агонии, как змея с перебитым позвоночником. Они продолжали жить. Жизнь продолжалась.

Вывеска над их жилищем гласила:

А высоко в небе, над вывеской, развевался самодельный звездно-полосатый флаг — и жизнь их продолжалась по-прежнему.

Пасынки Вселенной

Часть 1

Вселенная

— Осторожно! Мьют!

Кусок железа врезался в переборку прямо над головой Хью с такой силой, что, не промахнись пращник — проломил бы череп наверняка. Хью Хойланд резко пригнулся, оттолкнулся ногами от пола и, пролетев несколько метров по коридору, выхватил нож. Перевернувшись в воздухе у поворота, он встал на ноги. За поворотом коридор был пуст. Оба товарища догнали его.