Царская чародейка (СИ), стр. 23

Мужчина еще какое-то время вглядывался в ее лицо через сгустившийся сумрак, а потом прижал к себе, накрыв губы жадным поцелуем. И вновь эта сладкая дрожь по телу, и пальцы сами зарываются ему в волосы, сжимаясь. Мужчина тихо застонал, и его поцелуй стал более настойчивым, руки более смелыми, а в голове чародейки зазвучал голос жены Волота, хозяина ее любимого кабачка: "Замуж тебе надо, Белава, возраст вон какой. Ведь в соку уже, томишься, небось, бедная. Мужика тебе надо". Смысл слов женщины до нее дошел только сейчас, когда не замечать своего желания она уже не смогла. Белава тут же напряглась, уперлась руками в грудь Радмира, резко осознав, что тает в руках совсем чужого для нее человека.

— Остановись, — задыхаясь, взмолилась она. — Не надо, Радмир. Чужая я, не надо.

— Останься со мной. Я не хуже, чем он, останься, — взмолился мужчина, пытаясь удержать девушку.

— Не могу, — ответила она, наконец, вырвавшись из кольца его рук. — Там мой дом, там матушка и батюшка, там мой воин-странник.

— Я все время думаю о тебе, глаз оторвать не могу, — жарко заговорил он, но Белава накрыла его губы рукой.

— Не надо, родненький, мне итак тяжело, — попросила она. — Я все время путаюсь, не смущай мыслей моих, там другой Радмир. И даже если его потеряла, все одно люблю. А у нас дорога дальняя, еще столько всего надо сделать, пусть все остается, как есть.

— Белавушка, — он прижал ее ладонь к своему лицу.

— Я все одно уйду, когда все закончится, тебе тяжелей будет, если я опять забудусь, кто ты. И мне тяжело будет, когда вернусь. Тяжело и совестно.

Витязь ничего не ответил. Путь и правда не близкий, подумал он, все может измениться. Радмир молча кивнул, соглашаясь с ней, и чародейка вздохнула с облегчением. Каша в голове, наконец, начала исчезать. Она справится с наваждением этих глаз, очень похожих на дорогие ей, но все-таки чужих серых глаз. К ней вернулся искатель, до развилки оставался час пути.

— Эй, — послышался окрик Дарислава. — Где вы?

— Тут, — отозвался витязь, взял девушку за руку и повел обратно. Недалеко от их спутников, мужчина отпустил ее.

На развилке никого не было, только запах гари еще слегка ощущался. Твари не прошли стену огня, исчезнув во мраке. Но они там еще оставались, и искатель был снова отправлен на разведку. Чародейка и витязь вели себя подчеркнуто дружелюбно, но напряжение между ними все-таки угадывалось. Заметил это только все тот же Дарислав, но ни о чем не спрашивал. Коль не рычат друг на друга, значит, не все так плохо. Ссоры в дороге не хорошо, а уж тем более под землей.

Люди свернули во второй тоннель, и мужчины неосознанно приблизились к чародейке, все больше вспоминая старые привычки и понятия- чародей всегда защитит и выведет. А уж в этой пигалице перестал сомневаться даже Гарко. Искатель вернулся никого не обнаружив, но она все равно, поставила на них защиту. Хоть и много сил уходит на подвижное защитное заклинание, но так спокойней.

Лечь путники решились, когда уже совсем выбились из сил и они, и лошади, которые снова были под властью морока призрачного села. Белава использовала заклинание Бермяты, старого колдуна из своего мира, сделав одну из седельных сумок бездонной. Туда натолкали столько овса, что пяти лошадям должно было хватить на неделю пути, с голоду лошадки не пухли, от жажды не помирали. А темноту скрашивал морок, уверявший животных, что они идут по солнечному лугу. Чародейка закрыла людей и лошадей усиленной защитой, но часовых опять выставили. Она и не спорили, моментально провалившись в сон. Мужчины отсели от нее, тихо переговариваясь. Вскоре и они легли спать.

Ночью всех поднял крик Катая. Он со страхом уставился в темноту, тыкая туда пальцем. Белава, еле разодравшая глаза, отправила туда несколько огненных шаров. На стенах висели все те же слепые твари. Сил и желания любоваться на них не было. Она напустила на спутников временную глухоту, и шары полетели в тварей, подпалив их. Кто-то сумел сбежать, кто-то опал на земляной пол, медленно превращаясь в горстку пепла. Как только крики гибнущих существ закончились, девушка сняла глухоту и повалилась досыпать. Силы здесь расходовались быстро, надо было восстанавливаться.

— Слышишь меня? — проорал неизвестно кому Гарко.

— Все слышат, — буркнула Белава. — Ложитесь спать, а то заставлю.

Спорить не стали, и вскоре не спящим остался только Радмир, чья очередь пришла сторожить. Он смотрел в весело пляшущий костер, завораживающий игрой языков пламени, будто волосы зеленоглазой демоницы.

Глава 19

Дни путники отмеряли сном, потому что больше нечем было определять расстояние. А спать ложились, когда уже глаза закрывались на ходу. Потому вышло у них при подсчетах, что идут уже пять дней и, стало быть, осталось немного. Отбиваться от слепых тварей пришлось еще два раза. К ним даже немного привыкли, и мужчины начали помогать чародейке, кидая в тварей валявшиеся под ногами камни. Еще один раз столкнулись со странными существами, которые деловито сновали в темноте, перетаскивая камни. При приближении людей они замерли, делая вид, что их тут нет. Путники усмехнулись, разглядывая лохматых человекоподобных зверюшек, и прошли мимо. Зверюшки не проявили угрозы, люди не тронули их. После последней ночевки у путников остался неприятный осадок. Они проснулись с ощущением, что за ними наблюдают. Да и Белава задумчиво обошла границы защитного круга и сказала, что защиту пытались пройти. После этого тщательно осмотрели пол, который вновь был каменным. В пыли они нашли кусок следа небольшой ноги. Мужчины посовещались, но так и не придумали, кому бы могли принадлежать такие небольшие следы, явно человеческие. Только вот отрокам под землей вроде делать было нечего. Белава тоже не нашла объяснения. Радмир сразу отмел предположение, что след принадлежит темному альву. Потому чародейка опять накрыла себя и своих спутников подвижной защитой. Приходилось частенько подкрепляться, но снимать защиту было бы глупо. Взгляд в спину преследовал их уже не первый час.

Путники старались проходить как можно большее расстояние без остановки. В результате, начала хромать лошадка Белавы, она осмотрела ногу кобылки и обнаружила, что та потеряла подкову.

— Хорошо быть чародеем, — усмехнулась девушка и щелкнула пальцами.

— Это точно, — поддержал Катай. — Я бы тоже хотел, но Милава силу со всего мира себе собрала, колдовать никто кроме нее не может.

— Всю силу собрать невозможно, — ответила Белава. — Ты уж мне поверь. У меня дар такой, что я могу вобрать в себя очень много, но, если я пожадничую, меня просто разорвет. Когда-то во мне была сила ста двух чародеев и одного альва, так больше я не смогла вместить. В Милаве нет моего дара, ей помог демон, но и он не всесилен. Силы в мире много, я же ее подбираю, чтобы поправиться. Дары тоже по крови переходят. Знахарская волшба слабая, потому знахарей много. Чем сильней дар, тем реже таких колдунов да чародеев. Не может быть, чтобы знахарей было у вас совсем не было, эти всегда будут.

— Почему? — заинтересовался Дарислав.

— Равновесие силы. Чем дар меньше, тем его больше. Чем сильней, тем реже встречается.

— А у нас-то почему волшба только у гадюки осталась? — не сдавался Катай.

— Думаю, дело в демоне, сама она закрыть силу для чародеев вашего мира не могла. Кстати, мне очень интересно, как это было сделано. Даже не представляю, как можно поставить подобный замок. Даже тайно никто не колдует?

— Никто, — присоединился к разговору Гарко. — Она враз чует и карает. Даже знахарскую волшбу.

— Так значит могут, просто боятся? — это чародейке было уже понятней.

— Те, кто мог, уже не может. Она искореняет чародеев. А новых пока не появилось. Не слыхали, чтобы где-то дар проявился. — снова заговорил Дарислав.

— Хм… По крови что ли дар изводит? — предположила чародейка. — Как же много надо узнать. Вот бы сюда моего мастера, — мечтательно произнесла она. — Уж он-то любит загадки разгадывать. Соскучилась я по нему.