Любовь - яд (СИ), стр. 62
Теперь я обрабатывала Гошу. Начала с того, что постоянно вертелась у него под носом и пыталась с ним заговорить, на меня он реагировал как всегда — холодно и с раздражением. Мне не удавалось ни на миллиметр приблизиться к нему ближе, чем несколько дней назад. Я даже не представляла себе каким образом смогу заманить его в ловушку и кроме того я сделала неприятное открытие — Гоша не употреблял спиртное, так что снотворное мне не поможет и тогда я решила, что у меня нет выбора, я должна рискнуть и нейтрализовать Гошу другими способами.
Мне было страшно, что подобная мысль пришла мне в голову, но иначе я не могла. Или Гоша, или я с ребенком — в чью пользу перевес и так всем понятно.
Утро четверга стало для меня самым волнительным, я старалась вести себя как обычно, ничем не привлекая внимание охранников и не вызывая подозрений у Гоши.
Ближе к шести вечера я выбралась на кухню готовить ужин как всегда. Поджарив яичницу с беконом я "нечаянно" уронила тряпку на огонь и подождала пока разгорится пламя. Потом я истошно завопила, включилась сигнализация. Полилась вода из противопожарных установок на потолке. Как я и предполагала вся охрана сбежалась в правое крыло. Во всеобщей суматохе я проникла в комнату с камерами для наблюдения и поставила кассету. С этой минуты все экраны показывали запись вчерашнего вечера. Я тут же вернулась на кухню, причитая вместе с обслугой, и позволила эвакуировать себя на улицу. Пожар был потушен за двадцать минут. Инцидент исчерпан, но Гоша сказал, что отныне я буду готовить ужин в его присутствии. Я поворчала для вида и, конечно же послала его куда подальше про себя. С этой секунды часики начали тикать. Еще через несколько часов я набрала полную ванну и пошла мыться, рассчитав время так, чтобы Гоша в этот момент был занят обходом, а не наблюдением за мной. Хотя вчера я вошла в ванную комнату секунда в секунду в это же время. Если кто-то наблюдал за мной, то видел все с точностью до минуты. Завернувшись в полотенце, я выбежала оттуда ровно через полчаса. Гоша как раз заканчивал осмотр территории. Я вцепилась в него мокрыми руками и завопила, что в сток упала моя сережка, и там что-то забилось, вода не спускается и достать подарок Германа, я тоже не могу. Гоша пытался послать кого-то из своих людей, но я просила именно его и жалобно заглядывала ему в глаза. В конце концов, он согласился и пошел со мной в спальню. Я шла следом. Сейчас настал один из самых решающих моментов. Я думала ударить Гошу по голове в тот момент, когда он наклонится к воде. Ударить его заранее приготовленной бутылкой от шампанского. Все пошло не так. Как только я замахнулась, Гоша обернулся и схватил меня за руку. В этот момент я поняла, что все кончено. Он скрутит меня в считанные секунды. Не знаю, откуда во мне взялась эта смелость — я ударила Гошу в пах коленом, он поскользнулся и грузно рухнул в ванную он тащил меня за собой. Я отбивалась молча, царапаясь и даже кусаясь, но что я по сравнению с этой грудой мяса. Еще немножко и его руки дотянутся до моего горла. В этот момент я зацепила рукой включенный в розетку фен. Высушив волосы, я забыла его выключить. Гошу убило мгновенно, а я даже не успела испугаться или почувствовать угрызения совести. Смотрела на посиневшее, почти почерневшее лицо Гоши и понимала, что в этой битве мог быть только один победитель и скорей всего не я, но жизнь распорядилась иначе. Теперь счет пошел на секунды. Я вытащила из кармана Гоши ключи от гаража и от машины. Быстро переоделась и бросилась к телефону, набрала "03" и вызвала скорую. Кстати я не врала, хотя, Гоше не помогли бы ни при каком раскладе — он был мертв. Мертвее не бывает. Я убила его, нечаянно, но убила. Я вышла с черного хода на улицу и пробралась к гаражу. Как только услышу сирену скорой, я должна открыть гараж, и быть готова нажать на педаль газа со всей силы. Я сидела в машине и тряслась от напряжения. Едва заслышав оглушительный вой сирен я открыла гараж, моля бога чтобы сейчас на меня не обратили внимание. Машине скорой помощи открыли не сразу, но как только она въехала за ворота, я вдавила педаль газа с такой силой, что покрышки заверещали от резкого движения. Я вылетела за ворота на бешеной скорости, даже не услышала и не увидела, что происходит у меня за спиной. Я мчалась навстречу неизвестности и сейчас, если меня поймают я уже не просто Инга Орлова — я убийца. Герман мне не простит побега никогда. Рядом на сидении лежала моя сумочка с драгоценностями. Я не знала, зачем Галина сказала взять все это с собой и оставить в машине. Я поняла это гораздо позже. В аэропорту, когда стояла в зале ожидания. В белом парике, в темном костюме и очках на пол лица сжимая в руках билет на самолет. На экране плазменного телевизора шла сводка новостей именно тогда я поняла, что подразумевала Галина под словом "исчезнуть". Я увидела свой обгоревший автомобиль, оттуда извлекли тело обгоревшей женщины. Так же сумочку с драгоценностями. По словам полицейских, женщина не справилась с управлением, врезалась в заграждение, проехала еще несколько метров. Машина вспыхнула от того что треснул бак с бензином и искры из-под покрышек вызвали возгорание. Инга Орлова умерла, в той машине. Ее больше нет. Я не стала задумываться о том что за женщину нашли там и как Галина смогла все это устроить, наверное, перед ней тоже стал трудный выбор и она его сделала ради ее ребенка, как я ради своего. Эта смерть уже на ее совести — не на моей. Я посмотрела на паспорт. Фото мое, но волосы очень светлые — хорошая работа в фотошопе. Отныне я — Анна Свиридова и мне двадцать три года. Студентка мед. института, отдыхала в Австрии перед новым семестром. Когда объявили посадку я бросила последний взгляд на плазменный экран и попрощалась с Ингой. Хоть я ее и любила, но все же ее время кончилось. Она умерла не сегодня, а гораздо раньше, когда я простила Артура. Кто я теперь? Я и сама не знала. Жизнь в очередной раз дала мне шанс начать все сначала. Без ненависти, без мести, без яда снедающего меня все эти годы.
Возможно это вторая часть, а возможно на вторую не потянет. Так что все зависит от глав. Сколько наберется до конца романа.
28 ГЛАВА
СНОВА ВЕРНУТЬСЯ
Я посмотрелась в маленькое зеркальце и не поверила сама себе. Как все же цвет волос и прическа меняют людей. Вопрос "кто я?" так и остался на повестке дня нерешенным. На меня смотрела юная кукла Барби. Наивная, красивая, очаровательная. Даже не верилось, что это воздушное создание и есть я. Волосы, выкрашенные в очень светлый тон, золотисто пепельные легкими локонами падали мне на плечи, за ушами я заколола их заколками с вычурными цветами. Высокий лоб открыт глаза намеренно округлила и ресницы удлинила, как только могла. На губы светло розовый блеск. Куда подевалась роковая красавица Инга? Сейчас я прелестная нимфетка мне и двадцать три не дашь, не то что двадцать пять. За окнами золотой листопад октября на мне надето платье из тонкой белой шерсти, такое же белое пальтишко, белые сапожки. Образ нужно холить и лелеять. Теперь я сама себя не узнавала. Анечка — студентка медицинского, и ни у кого это не вызовет сомнений. Я проехала на такси по знакомым улицам и с трудом сдержалась, чтобы не остановиться возле дома Ивана Владимировича, но мне туда нельзя. Если Герман усомниться в моей гибели, там он будет искать меня в первую очередь. Я знала, кто мне должен помочь и поможет, потому что иначе и быть не могло. Таксист остановил в старом районе с обшарпанными пятиэтажками. Я расплатилась и кокетливо улыбнулась, оттачивая свои чары на несчастном парнишке, тот покрылся ярко алым румянцем и даже забыл взять из моих рук купюры.
Оглядевшись по сторонам, я нашла нужный мне дом. Как же давно я здесь не была. Восемь лет назад, всего единственный раз, Артур привозил меня к своему другу. Но я бы нашла это место с закрытыми глазами. Все что касалось Артура, я помнила отчетливо и слишком остро. Поправив шарфик, я зашла в подъезд, поднялась по лестнице и нажала на звонок возле красивой, оббитой светлой кожей, двери. Открыли мне не сразу. На пороге возникла слегка потрепанная девушка с припухшими от сна глазами, и вопросительно на меня посмотрела: