В погоне за мечтой (СИ), стр. 23
— Тебе что, понравилось его злить? — сказал Костя, придерживая для меня дверцу машины.
— Хоть ты не начинай, — взбеленилась я.
Домой я вернулась в ужасном настроении. Мало того, что отец не захотел со мной разговаривать, так ещё и врал. Или всеми силами пытался уйти от ответа, что почти одно и тоже.
— Что с тобой? — спросил меня Большаков, когда увидел, как я швырнула свою сумку на диван.
Я остановилась посреди комнаты, с трудом перевела дыхание и посмотрела на него с едва сдерживаемым раздражением.
— Ничего, ответная реакция на плодотворный разговор с папочкой!
— Вы поругались?
— Если бы… Максим, он знаком с Луганской!
— Кто? — не понял Большаков.
— Папа! — в отчаянии выкрикнула я. — Они обедали вместе!
Он помолчал, потом пожал плечами.
— И что? Может, он встречался с ней из-за Стаса?
Я покачала головой.
— Нет! Ты бы слышал, как он с ней говорил! Они явно давно знакомы!
— Я не понимаю, из-за чего ты так нервничаешь! То, что дядя Витя с ней знаком, так в этом нет ничего удивительного. Он часто бывает в Москве, мало ли где они могли познакомиться? На приёме каком-нибудь…
Я села на диван и задумалась.
— Но почему он мне не сказал? Он ведь знал, насколько это важно для меня!
— Поэтому и не сказал.
Я опять вздохнула.
— Нет, Большаков, тут что-то другое, я чувствую…
Максим лишь хмыкнул.
— Из-за пустяков папочка так бы нервничать не стал.
— Ой, Сашка, вечно ты придумываешь проблемы на пустом месте!
Я не ответила. В душе появилось какое-то щемящее чувство, томление. Я понимала, что папа что-то недоговаривает, скрывает от меня. Что-то важное.
И я собиралась это выяснить.
16
Отец приехал домой поздно, я даже заподозрила, что он сделал это специально. Наверное, надеялся, что я его не дождусь и лягу спать. Но я прекрасно знала все его уловки.
Сидела в гостиной, в темноте, и ждала его.
Он вошёл тихо, даже свет не включил. Прошёл в комнату, положил портфель на стол и вздохнул. Я наблюдала за ним, как он снял пиджак, подошёл к окну и потянулся.
— Чего не спишь?
Я вздрогнула. Вот так всегда! Думала, что я его перед фактом поставлю, а не наоборот.
И как он меня разглядел в темноте?
— Тебя жду, — тихо ответила я.
Отец обернулся ко мне.
— Свет включи, конспираторша!
Я протянула руку и включила торшер.
— Максим где?
— Я его домой отправила.
— Ого! Готовишься к серьёзному разговору? Зря.
— Почему?
— Потому что я не вижу повода для этого.
— Разве? А я вижу.
— Ой, Сашка, брось! Что тебе в голову далось? Глупость какая-то! Ну, поговорил я с Луганской и что?
— Ты с ней не просто поговорил, — мой голос звучал глухо и напряжённо.
Отец посверлил меня тяжёлым взглядом, а потом отошёл к бару. Плеснул себе в стакан виски и залпом его выпил. Я видела, что он нервничает, но изо всех сил старался этого не показать.
— Знаком я с ней и что? — нервно начал он.
— Ты мне не сказал…
— Саша, ты помешалась на Луганской! А если бы я тебе сказал!.. Ты бы меня в могилу свела своими вопросами!
Я отвела взгляд и помолчала, обдумывая его слова.
— Папа, мне почему-то кажется, что ты мне врёшь…
— Да чёрт возьми! — разозлился он. — Какая же ты упрямая! Что ты хочешь от меня услышать?
— Правду!
Он с трудом перевёл дыхание.
— Саша, я тебя очень прошу, давай прекратим этот разговор! Он бессмысленен!
— Она была твоей любовницей? — я сама не знаю, как у меня вылетел этот вопрос. И откуда он взялся. Просто спросила.
Отец замер, мне даже показалось, что он покачнулся. Смотрел на меня в полном шоке.
— Сашка…
Мне стало стыдно.
— Пап, прости!
— Всё, чего я хочу, это чтобы ты забыла всё, что связано с Тиной Луганской. Забудь! Ты не встречалась с ней, незнакома!.. Выброси из головы и забудь!
— Как это — забудь? — растерялась я.
— А вот так! Что, тебе много радости принесло это знакомство? Она стервозная и лицемерная…
— Папа!
Он только рукой махнул.
— Иди спать, Саша!
— Хорошо, — кивнула я и поднялась. — Если ты не хочешь мне ничего говорить, я спрошу у неё.
Отец вздрогнул и посмотрел на меня неверящим взглядом.
— Что?
— А что? — я дёрнула плечом. — Думаю, я смогу её разговорить. Особенно, после того, как она узнает, чья я дочь!
— Александра! — взревел отец, но я стойко встретила его гневный взгляд.
В гостиную заглянула встревоженная Зоя.
— Что случилось? Почему вы так кричите?
Отец с неудовольствием посмотрел на неё.
— Что вы все ко мне пристали? Идите обе спать!
— Зоя, скажи ему, чтобы он мне всё рассказал! — не преминула я воспользоваться лишним шансом надавить.
— Саша, замолчи!
— О чём рассказал? — заинтересовалась она.
— О Луганской!
Зоя бросила на отца удивлённый взгляд. И посмотрела так, что я сразу поняла, что удивление её вызвано не тем, что эта тема вообще возникла, а тем, что я об этом говорю. Я заподозрила заговор.
— Ты знаешь, да? — шёпотом и возмущённо спросила я.
Она отвела глаза, а я лишь руками развела.
— Отлично! Сговорились!
— Ты забываешься! — рявкнул отец.
Зоя странно посмотрела на него, а потом сказала:
— Витя, скажи ей.
Он растерянно замер, замолчал и даже головой помотал.
— Ты что, Зоя?
— Скажи ей! Она ведь не успокоится! Ты что, её не знаешь? Она же пойдёт к ней… и сама…
Отец схватился за голову.
— Зоя…
Я переводила взгляд с одного на другого, а сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Происходило что-то очень важное и серьёзное, это я понимала.
— Витя, ты хочешь, чтобы ей Луганская рассказала, да?
Отец посмотрел на меня, и у него во взгляде было столько отчаяния, что я испугалась.
— Папа, в чём дело?
Он отвернулся.
— Я не могу…
— Витя!
— Что? — он заорал так, что я испуганно замерла, а потом тоже закричала:
— Да в чём дело? Может мне кто-нибудь объяснить, в конце концов? Что с Луганской?
— Она твоя мать! — выкрикнул отец и побледнел. Замолчал, но было уже поздно.
Мне показалось, что на меня в одну секунду небо рухнуло. Рухнуло и погребло меня под обломками. Дыхание сбилось, и кровь зашумела в ушах. Я посмотрела на бледного и взволнованного отца, потом на испуганно притихшую Зою и вдруг засмеялась, хотя чувствовала, что в горле уже стоит ком, а глаза застилают слёзы.
— Что за бред?
— Саша… — это отец.
Зоя тоже тихо заплакала и отвернулась. Папа хотел подойти и обнять меня, но я отступила, глядя на него очень серьёзно.
— Папа, это ведь не может быть правдой! Она не может быть моей матерью! Это просто невозможно! Да ей… ей лет тридцать с небольшим! Как это возможно? — я уже кричала, не в силах справиться с эмоциями.
Отец помрачнел, но больше обнять меня не пытался.
— Насколько я знаю, в этом году ей будет тридцать девять!
Я удивлённо посмотрела на него.
— Тридцать девять?
Он кивнул.
Мой мозг тут же произвёл быстрый подсчет, и я опять усмехнулась, хотя внутри всё разрывалось от боли.
— Да уж, — прошептала я, — за эту информацию, любая газета душу бы продала…
— Господи, о чём ты думаешь, Саша?!
Я только грустно покачала головой и села на диван.
Зоя подошла и погладила меня по голове.
— Я ничего не понимаю, — потерянно пробормотала я, а потом посмотрела на отца. — Ты же говорил, что… она умерла?
— А что я должна была сказать? Что она променяла тебя на карьеру актрисы? Да она фактически продала тебя!
— Витя!
Отец спохватился и замолчал, а я вздохнула.
— Почему ты мне раньше не рассказал?
— Да кто же знал, что вас судьба столкнёт?
— И так бы не рассказал? — не поверила я.
— А зачем? Разве она тебе мать? — он начал злиться. — Она тебя растила, воспитывала?