Лихорадка под названием... (СИ), стр. 56
Наши губы разделяли какие-то жалкие полсантиметра, а сердце чуть не выпрыгивало из груди от предвкушения очередного поцелуя. Хоть сравнивать особо и не с чем, но прикосновения Германа, его ласково-напористые поцелуи и безобидные подколки заставляли радостно, а главное искренне улыбаться, внутреннее трепетать и... Всё больше и больше влюбляться в него, к моему огромному сожалению. Не знаю почему, но стать ещё одной "галочкой" в личном списке побед уважающего себя парня я не боялась, хотя и понимала, что пропасть между простолюдинкой и представителем "золотой" молодёжи нереально огромна. Может, немалую роль в этом сыграло наше знакомство, точнее его обстоятельства, а может, я просто безоговорочно верила Савельникову, полагаясь на пресловутую женскую интуицию.
Горячие губы молодого человека осторожно, словно давая призрачный шанс на спасение, дотронулись до уголка моего рта. Бедное девичье сердечко совершило неимоверный кульбит и забилось как при аритмии, а все мало-мальски разумные мысли и доводы стройными рядами отчалили в неизвестном направлении, на прощание помахав ручкой и пообещав слать открытки. Непроизвольно приоткрыв губы, уже готова была откликнуться на ласки парня, как из кармана куртки раздалась громкая мелодия, оповещавшая о том, что меня потеряли родители.
- Да, мам? - подавив вздох разочарования, отодвинулась от соблазнителя.
- Паша, ты где? Почему даже не сообщила нам с отцом, что куда-то собираешься? - Надежда Анатольевна сходу забросала непутёвую дочь вопросами. - Как ты себя чувствуешь, головная боль и тошнота прошли?
- Мамуль, не волнуйся, - смотря на отражение Савельникова на тёмном стекле, не смогла сдержать проказливой улыбки. - Всё хорошо, через пару минут поднимусь в квартиру... меня друг приходил навестить.
- Так вот откуда у нас тортик, - в телефонной трубке раздался весёлый голос отца. - Наденька, а у нашей дочери, оказывается, кавалер появился!
- Всё, ложу трубку, - скуксившись на нелепое замечание родителя, оборвала связь. - Ну, что же, мне пора, - это уже было сказано Герману, но всё так же неотрывно смотря в окно.
- Хорошо, - Савельников смешно поморщилась, но так и не догадался о "слежке". - Я заеду за тобой в два ча...
Не дав парню возможности договорить, быстро повернулась и, схватив за полы пальто, притянула к себе. Мимолётно коснувшись губами его губ, быстро выскочила из машины, опасаясь как бы не поймали, и не потребовали более детальных объяснений, подкреплённых действиями. О том, как завтра буду смотреть в глаза друга после подобной необдуманной выходки, пока старалась не думать.
- И что это было? - Герман быстро пришёл в себя и выскочил из иномарки следом за мной.
Уже открывая железную дверь домофона (читай: заняв стратегически важную для отступления позицию), снисходительно пояснила, ехидно улыбаясь:
- Молодой человек, если ваш интеллект не превышает высоту табуретки, то настоятельно прошу даже не пытаться залезть ко мне на трон!
И быстренько скрылась в подъезде, опасаясь справедливых репрессий со стороны обозлённого друга. Стоило мне только захлопнуть дверь и услышать звук защелкиваемого магнитного замка, как снаружи раздался глухой удар кулака по железу, а затем и злобное бухтение Савельникова, приглушённое толстым слоем железа. Как я ни напрягала слух, но так ничего разобрать и не смогла, поэтому пришлось топать на родной этаж и весь вечер выслушивать шуточки от родителей на тему загадочного жениха.
Несколько раз мама испуганно заглядывала мне в глаза и, как бы невзначай интересовалась самочувствием, но вроде бы успокаивалась, стоило ей только услышать дежурное "Всё нормально". Папа был настолько измотан на работе, что даже не обратил внимания на неестественную желтизну кожи дочери и покашливания Сашки, подхватившего простуду в садике. Одним словом, вечер прошёл как обычно, кроме сообщения, пришедшего буквально за пару минут до того, как я, выкушав чуть ли не упаковку обезболивающего и снотворного, провалилась в очередной неспокойный сон.
"Сладких снов, бунтарка! Искренне надеюсь, что приснюсь тебе :0)" - Савельников был как всегда в своём репертуаре и даже во сне хотел испортить мне жизнь.
Отослав в ответ нечто типа, "У меня сегодня по расписанию молодой Ален Делон", нашла в себе силы, чтобы закрыть глаза и добровольно провалиться в очередной кошмар, состоящий из десяти минут сна и часа нестерпимой боли и холодного пота в реальности.
ГЛАВА 2. Первый снег трагедии
Прыгая возле дверей "Ириски", никак не могла отделаться от странного, но нехорошего предчувствия, не покидавшего меня с самого утра. Герман, обещавший сопровождать пациентку Огурцову на прием к доктору Фильману, не смог приехать из-за каких-то дел в родительской компании, требовавших его срочного присутствия. Зато парень умудрился организовать "такси" в лице Егора, который, предварительно созвонившись со мной, договорился о том, что передам ему отксеренные документы, и вместо остановки "Визит" встреча переносится к кафетерию.
- Павла, ты уверена, что он приедет? - рядом со мной топталась замёршая, но до ужаса упёртая Маняша.
- Конечно, ведь ему выгодно получить листки как можно раньше и опубликовать материал, взорвав спокойную жизнь "Казанов" и Академии "Нация", словно бомбу с килограммом тротила! - чувствуя, как под куртку забирается мороз, зябко передёрнула плечами. - Ну, и где его носит, чёрт побери?!
Ничего не ответив, Мария Викторовна с удвоенной интенсивностью заходила кругами (правильно, нефиг было без куртки на мороз выскакивать!), вот только предчувствие, что девушку что-то гложет, никак не хотело отпускать непутёвую меня. Последив несколько минут за подругой, не смогла справиться со всё возрастающим волнение за душевное равновесие клиентов, которые не виноваты в том, что у Машки какие-то проблемы, пусть даже мелкого характера, поэтому включила домашнего психолога.
- Булавинцева, что случилось?
- Что за идиотские вопросы?! - выдала себя девушка с головой. - У меня всё как всегда: тихо и спокойно...
- Бывает на кладбище, - некультурно перебила я, пытаясь поймать взгляд серых глаз. - Маш, не пугай меня, пожалуйста.
Блондиночка нерешительно замерла, повернувшись лицом к витрине кафетерия. Тонкие пальчики в нерешительности теребили рукав белого свитера, а нога, обутая в "угги", выбивала носком загадочный ритм, ведомый только взволнованной девушке. Худенькая фигурка устало сгорбилась, немного подрагивая от холода, и, когда я уже было собралась взашей запихнуть подругу в тёплое помещение, резко выпрямилась, принимая гордую и решительную осанку.
- Паш, что ты понимаешь под любовью? - с места в карьер взяла Булавинцева, резко поворачиваясь к офонаревшей мне лицом.
Вылупившись на официантку как на снеговика, который неожиданно заговорил и одновременно сплясал кан-кан, при этом смешно размахивая ведром, снятым с "головы", попыталась взять себя в руки, а то пауза уже затянулась до неприличия. Честно, была готова к какому угодно признанию, начиная от идиотского: "Утром по дороге на работу споткнулась, значит, день неудачным будет..." и до эпопейного: "Я беременна!", но чтобы философско-романтичное... Что-то меня уже не тянет на разговоры по душам!
Все умные мысли, коими моя светлость так гордилась, стройными рядами умаршировали в неизвестном направлении, оставив хозяйку один на один со ждущей ответа подругой. Неожиданно в голову пришла бредовая мысль позвонить Герману и задать ему аналогичный вопрос, а потом, просто-напросто, просуфлировать полученный ответ Булавинцевой. Стоило только вспомнить о младшем Савельникове, как сердце в очередной раз сбилось с ритма, а вместо крови по венам потекла тягучая патока. Моя персональная проблема, связанная с "аритмией" с чёрными глазами, начала принимать серьёзный поворот.