Освобожденная возлюбленная (ЛП), стр. 71
— Поверь, опасность мне не грозит.
— Но как мы выберемся вместе?
Пэйн вышла из его объятий.
— Ты переоденься, пока я обо всём позабочусь. — Когда показалось, что он собирался возразить, Пэйн покачала головой. — Ты сказал, что биология всегда побеждает? Отлично. Но я говорю тебе, что у нас есть эта ночь… зачем тратить её впустую?
— Ещё больше времени вместе… только увеличит боль от разлуки.
Ох, а это ранило.
— Ты сказал, что сделаешь мне одолжение. Я озвучила. Ты не хозяин своего слова?
Он сжал губы. Потом склонил голову.
— Всё честно. Пойду, переоденусь.
Когда он направился в свою комнату, Пэйн вернулась в кабинет и взяла телефон — Джейн и Элена показали ей, что делать. Она без проблем набрала… и потом доджен ответил ей весёлым голосом.
Всё должно получиться, подумала Пэйн. Абсолютно точно.
Она произнесла на Древнем Языке:
— Это Пэйн, урождённая сестра Брата Чёрного Кинжала Вишеса, сына Бладлеттера. Я желаю говорить с Королём, если он окажет мне эту честь.
Глава 36
Ворвавшись в Яму из тоннеля, Вишес вытер окровавленное лицо ладонью, прежде чем продолжил свой путь к спальням. Хорошо, что он угодил в самый центр зеркала, ведь это значило, что в коже ещё осталось несколько осколков, но на самом деле, ему было всё равно.
Подойдя к двери Бутча и Мариссы, он постучал. Громко.
— Минуту.
Бутчу не понадобилось столько времени, чтобы открыть дверь, и он всё ещё натягивал халат, когда сделал это:
— Что… — И на этом он проглотил язык. — Господи Иисусе… Ви.
За плечом парня Марисса села на их постели, к её щекам прилила краска, длинные светлые волосы спутались, она прижимала к себе одеяло, подтянутое к груди. Сонливое удовольствие быстро сменилось шоком.
— Мне следовало просто позвонить. — Ви впечатлился спокойным тоном своего голоса, он ощущал привкус меди во рту. — Но я не знаю, где мой телефон.
Встретившись взглядом со своим лучшим другом, он почувствовал себя диабетиком, отчаянно нуждающимся в инсулине. Или, может, скорее героинщиком, жаждущим дозы. Плевать на метафору, ему нужно выбраться из себя, или он сойдёт с ума и вытворит что-нибудь криминально тупое.
Например, возьмёт лезвия и порубит того хирурга в капусту.
— Я застукал их вместе, — услышал он самого себя. — Но не волнуйся. Человек всё ещё дышит.
И потом он просто стоял там, а вопрос, который он хотел задать, был столь же очевиден, как и кровь на его лице.
Бутч посмотрел на свою шеллан. Она без колебаний кивнула, в её глазах отражались печаль, доброта и такое понимание, что Ви был на мгновение тронут, даже в состоянии оцепенения.
— Иди, — сказала она. — Позаботься о нём. Я люблю тебя.
Бутч кивнул ей. Возможно, прошептал «я люблю тебя» в ответ.
Затем он посмотрел на Ви и угрюмо пробормотал:
— Жди во дворе. Я подгоню Эскалейд… и захвачу из ванной полотенце, ага? Ты выглядишь как Фрэдди-мать-его-Крюгер.
Когда коп кинулся к шкафу и сбросил халат, Ви перевёл взгляд на шеллан мужчины.
— Всё хорошо, Вишес, — сказала она. — Всё будет хорошо.
— Я не жажду этого. — Но нуждался в этом, пока он не стал опасен для самого себя и окружающих.
— Я знаю. И я тоже тебя люблю.
— Ты благословение, равного которому нет, — произнёс он на Древнем Языке.
А затем поклонился ей и отвернулся.
Когда, спустя какое-то время, мир снова стал различимым, Ви понял что сидит на пассажирском сидении Эскалейда. Бутч был за рулём, а педаль, вжатая в пол, означала, что они покрыли довольно серьёзный километраж. Огни центра Колдвелла находились не просто на расстоянии; они были повсюду, мерцая сквозь лобовое и боковые стёкла.
Тишина во внедорожнике была столь же напряжённой, как боевая рука, и столь же непроницаемой, как кирпич. И, несмотря на то, что они приближались к пункту назначения, Ви с трудом осмысливал эту поездку. Но обратного пути нет. Ни для кого из них.
Вниз, в подземный паркинг Коммодора.
Двигатель заглушён.
Две двери открываются… две двери закрываются.
А затем вверх на лифте. Дорога от особняка к Коммодору, как и всё остальное, не отразилась в сознании Ви.
Следующим до него дошло, что Бутч использует медный ключ, чтобы открыть дверь в пентхаус.
Вишес зашёл первым и усилием мысли зажёг чёрные свечи на их стойках. Как только свет упал на чёрные стены и пол, он трансформировался из зомби в ходячий провод под напряжением, его чувства ожили настолько, что собственные шаги раздавались, словно взрывы бомб. При звуке двери, закрывающей их обоих, казалось, что рушится само здание.
Каждый сделанный им вдох был порывом ветра. Каждый стук сердца — ударом боксёра. Каждый глоток — спиртом, стекающим по его горлу.
Вот как чувствовали себя подчиняющиеся? Слишком живыми, живыми до боли?
Он остановился около своего стола. Ни куртки, чтобы её снять. Только окровавленная больничная сорочка.
Бутч позади него нависал, словно гора.
— Не одолжишь телефон? — резко спросил Ви.
— Держи.
Ви развернулся и поймал подброшенный БлэкБерри своей ненормальной рукой. Зайдя в сообщения, он выбрал Док Джейн из адресной книги.
Его пальцы замерли на кнопке. Мозг заволокли эмоции. Крик, который ему нужно было выпустить, прокладывал свой путь и превращал его обыкновенную сдержанность в решётки из твёрдой стали, запиравшие его внутри самого себя.
Но, опять же, они здесь именно поэтому.
Тихо выругавшись, он нажал на отмену.
Когда он подошёл, чтобы вернуть телефон, Бутч стоял около кровати, снимая одну из своих многочисленных смазливых кожаных курток. Никакой байкерской хрени с шипами для копа в отставке — куртка была длиной до бедра и идеально сидела на его бочкообразной груди, материал глаже масла и мягкий, словно облако. Ви знал это, потому что не раз передавал эту вещь.
Парень не сражался в ней.
И снял он её по веским причинам.
Незачем пачкать кровью нечто подобное.
Когда Ви положил телефон на кровать и отошёл, Бутч свернул куртку осторожными, аккуратными руками, и положил кожу на чёрное одеяло так, будто укладывал малыша. А потом эти сильные, грубоватые пальцы подтянули чёрные брюки с ремнём и пригладили чёрную шёлковую рубашку.
Тишина.
Отнюдь не уютная.
Вишес взглянул на зеркальные стёкла по периметру пентхауса и внимательно посмотрел на отражение лучшего друга.
Спустя мгновение, коп обернулся.
Их взгляды встретились в стекле.
— Оставишь её на себе? — мрачно спросил Бутч.
Вишес потянулся к завязкам на задней стороне шеи и развязал узел, державший вместе две половины сорочки. Затем проделал то же самое на пояснице. Когда ткань сползла с его тела, коп с другого конца комнаты наблюдал, как та упала на пол.
— Мне, блин, нужно выпить, — заявил Бутч.
У бара коп налил себе Лагавулина. И ещё раз. А затем оттолкнул толстый стакан, взял бутылку и присосался к ней.
Вишес оставался на месте, рот был приоткрыт, воздух рывками входил и выходил из него, пока он пристально смотрел на своего лучшего друга.
Бутч поставил бутылку, но не отпустил её, его голова упала вперёд, будто он закрыл глаза.
— Ты не обязан этого делать, — прохрипел Ви.
— Нет… обязан.
Коп поднял темноволосую голову и развернулся.
Начав двигаться, он оставил выпивку в баре, а затем, оказавшись позади Вишеса, остановился. Он был близко… достаточно близко, чтобы чувствовать жар его тела.
Или, может, это его собственная кровь начинала закипать.
— Каковы правила? — спросил коп.
— Их нет. — Вишес утвердился на полу и собрался с духом. — Делай, что хочешь… но ты должен сломить меня. Должен разорвать меня на части.
В особняке, Мэнни переоделся в очередную хирургическую форму. Если всё и дальше так пойдёт, ему следует приобрести акции чёртовой швейной компании. Или прачечной.