Освобожденная возлюбленная (ЛП), стр. 110
Так что да, возможно, не было причин задавать этот вопрос.
А Куин… всё, что касалось этого мужчины, как будто сдирало кожу с Блэя живьём. И хотя он наложил повязку на открытую рану, она всё равно оставалась такой же глубокой, как и в тот момент, когда её нанесли, — когда стало совершенно очевидно, что тот единственный мужчина, кого он хотел больше всего на свете, никогда не будет с ним.
Сэкстон отодвинулся назад.
— Куин не может справиться со своими чувствами к тебе.
Блэй жёстко рассмеялся.
— Давай не будем о нём.
— Почему бы и нет? — Сэкстон протянул руку и провёл большим пальцем по нижней губе Блэя. — Он здесь, с нами, не важно, хотим мы этого или нет.
Блэй подумал о том, чтобы соврать, но затем отказался от этой мысли.
— Я сожалею об этом.
— Всё в порядке, я знаю, во что ввязался, — свободная рука Сэкстона скользнула под одеяло. — И я знаю, чего хочу.
Блэй застонал, когда ладонь мужчины легла на то, что мгновенно превратилось в твердейшую эрекцию. Его бёдра приподнялись, он развёл ноги для Сэкстона, встретился со своим возлюбленным взглядом и вобрал его большой палец в рот.
Это было намного лучше, чем кататься на американских горках под названием «Куин» — это он знал и любил. Здесь он был в безопасности. Здесь ему не причиняли боль.
И здесь была глубокая сексуальная связь между ними.
Взгляд Сэкстона стал горячим и серьёзным одновременно, когда он выпустил из руки то, что держал до этого. Он сдёрнул одеяло с тела Блэя и развязал пояс своего халата.
Вот это очень хорошо, подумал Блэй. Вот это правильно…
Когда рот любовника нашёл его ключицу, а затем опустился ниже, Блэй закрыл глаза… но когда он начал теряться в ощущениях, перед глазами он увидел не Сэкстона.
— Подожди, остановись — Он сел и потянул за собой мужчину.
— Всё в порядке, — спокойно сказал Сэкстон. — Я всё понимаю.
В сердце Блэя что-то кольнуло. Но Сэкстон только покачал головой и вернул губы обратно к груди Блэя.
Они никогда не говорил о любви… и внезапно подумал, что вряд ли это вообще произойдёт, потому что Сэкстону действительно всё было ясно: Блэй по-прежнему любит Куина, и вероятно, так будет всегда.
— Почему? — спросил он своего любовника.
— Потому что я хочу, чтобы ты был со мной столько, сколько это возможно.
— Я никуда не собираюсь уходить.
Сэкстон лишь покачал головой у грудных мышц, которые покусывал до этого.
— Хватит думать, Блэйлок. Начни чувствовать.
Его талантливые губы спустились ниже, и Блэй, зашипев, решил последовать совету. Потому что только это поможет ему выжить.
Что-то подсказывало ему, что обручение Куина и Лейлы лишь вопрос времени.
Он не знал, откуда ему известно об этом. Эти двое много общались последние несколько недель, и когда Избранная приходила за день до этого, он чувствовал её запах и аромат её крови за соседней дверью.
И хотя это убеждение могло быть простым умственным упражнением, вгонявшим его в уныние, Блэй чувствовал, что в нём было что-то большее. Как будто туман, который обычно висел целыми днями и месяцами, стал невыносимо тонким, и перед ним явились тени судьбы.
Всего лишь вопрос времени.
Господи, это убьёт его.
— Я так рад, что ты рядом, — простонал он.
— Я тоже, — грустно отозвался его любовник, накрывая ртом возбуждённую плоть. — И я тоже.
Глава 59
Следующим вечером, Пэйн измеряла шагами особняк Братства, прохаживаясь из столовой через фойе в бильярдную и обратно. Снова и снова.
Её мужчина покинул дом в полдень, чтобы «кое о чём позаботиться». И, хотя он отказался сообщить ей, о чём именно, Пэйн очень понравилась немного озорная улыбка на лице Мэнни, когда он закутал её в одеяло на кровати, которую они по полной программе использовали этой ночью… а затем исчез.
После этого она не смогла заснуть. Ни на минутку.
Уж слишком много было поводов для радости.
И сюрпризов.
Задержавшись возле одной из французских дверей, ведущей во двор, она подумала о фотографии, которую он показал ей. Было абсолютно очевидно, что он имел родственное отношение к Бутчу и, следовательно, к королю. Но ни она, ни Мануэль не собирались рисковать, соглашаясь на процедуру возвращения к корням. Нет, по этому вопросу она была абсолютно согласна с ним. Теперь они вместе, и, учитывая пережитое, неразумно испытывать судьбу.
Кроме того, полученная информация ничего не изменит: король открыл двери своего ??дома для её мужчины даже без формального объявления кровного родства, и Мануэлю позволили общаться с его человеческой матерью. Также, было решено, что он будет работать здесь, с Док Джейн и Хэйверсом. В конце концов, расе требовались хорошие врачи, а он был превосходным специалистом.
А что насчёт неё самой? Она собиралась сражаться. Ни Мануэль, ни её брат не были в восторге от того, какой опасности она могла подвергнуться, но им не удалось отговорить её. На самом деле, после того как она пространно поговорила о своём решении с Мануэлем, казалось, он смог принять то, что борьба являлась неотъемлемой частью её сущности. Его единственной оговоркой было то, что она должна получить самое лучшее оружие — а её брат настоял на том, что он лично об этом позаботится.
Мойры, эти двое, казалось, поладили. Кто бы мог подумать?
Подойдя к следующему окну, она высматривала в темноте свет фар.
Где он был сейчас? Где же он…?
Мануэль также собирался поговорить с Док Джейн по поводу физических изменений его тела… изменений, которые, учитывая свечение Пэйн во время занятий любовью, вероятно, будут продолжаться. Он собирался наблюдать за своим телом и выяснить, что же произошло. Они оба уповали на то, что она лишь укрепила его здоровье и омолодила тело. Но только время могло дать окончательный ответ.
С проклятием Пэйн вернулась назад, пересекла фойе… и вошла в столовую.
Встав возле третьего окна, она взглянула на небо. У неё не было никакого желания видеться с матерью. Было бы замечательно поделиться своей любовью с теми, кто привёл её в этот мир. Но её отец был мёртв, а мамэн? Пэйн не была уверена, что Дева-Летописеца не посадит её под замок снова: Мануэль был полукровкой. Вряд ли её чистокровная мать одобрит…
Пара светящихся автомобильных фар, приближающихся к особняку, заставила её сердце пуститься вскачь. А потом послышалась музыка — громкие биты доносились даже через стекло.
Пэйн выбежала из столовой и пересекла мозаичную яблоню на полу. Уже через мгновенье она была в вестибюле, а затем выбежала в ночь…
Она остановилась на вершине лестницы.
Мануэль вернулся с сопровождением. Позади его Порше виднелся какой-то массивный агрегат… огромный автомобиль, состоящий из двух частей.
Её мужчина вышел из автомобиля и прокричал:
— Привет!
Широко улыбаясь, он подошёл к ней, положил руки на её бёдра, и прижал Пэйн к своей груди.
— Я скучал по тебе, — прошептал он в её губы.
— Я тоже. — Теперь и она улыбалась. — Но… что ты привёз с собой?
Пожилой дворецкий вышел из-за руля другого автомобиля.
— Господин, мне…
— Спасибо, Фритц, но теперь я сам обо всём позабочусь.
Дворецкий низко поклонился.
— Было удовольствием служить вам.
— Ты лучший, приятель.
Доджен положительно засиял, и танцующей походкой отправился в дом. А потом её мужчина повернулся к ней.
— Стой здесь.
Внутри огромной штуковины послышался какой-то стук, и она нахмурилась.
— Конечно.
Поцеловав её ещё раз, Мануэль спрятался за противоположной стороной автомобиля.
Двери распахнулись. Опять раздался какой-то шум. Скрип и катящийся звук, сопровождаемый ритмичным постукиванием. А потом…
Она даже не смела надеяться услышать тихое ржание. Затем красивая кобыла сошла с рампы и направилась к ней.
Пэйн прикрыла руками рот, на глазах выступили слёзы. Лошадь грациозно перебирала копытами, её гладкая шкура блестела в льющемся из дома свете, к ней снова вернулась жизненная сила.