Возрождение (ЛП), стр. 42

По одной из лестниц торопливо сбежал хорошо одетый мужчина, за тридцать, с крупной золотой серьгой в левом ухе и платком на голове. Он направился прямо к Розе и присел возле нее, схватив ящик для оказания первой помощи.

– Антонио! – произнесла девушка.

– Что с тобой произошло, девочка? – спросил он с резким венецианским акцентом.

– Вытащи из меня эту штуку! – выкрикнула Роза.

– Дай мне сперва взглянуть. – Отозвался Антонио, его тон стал более серьезным. Он бережно ощупал рану, – оба отверстия чистые, кость не задета. Повезло, что это не стрела.

Роза стиснула зубы.

– Вытащи. Ее. Немедленно!

– Дайте ей что-нибудь прикусить, – скомандовал Антонио. Он с треском отломил наконечник, обернул остатки болта с обеих сторон тканью, пропитанной бальзамом, и дернул.

Роза выплюнула кусок шерсти, который ей сунули в зубы, и пронзительно закричала.

– Прости, малышка, – проговорил Антонио, зажимая руками рану с обеих сторон.

– Засунь извинения себе в задницу, Антонио! – взвизгнула Роза, которую пытались уложить две женщины.

Антонио нашел в окружавшей их толпе одного человека.

– Микеле! Иди, приведи Бьянку! – Он бросил взгляд на Эцио. – Ты! Помоги мне! Возьми эти лоскуты и прижми их к ране, как только я уберу руки. Тогда мы сможем нормально перевязать ее.

Четыре женщины подняли покрывало за углы и понесли протестующую Розу в одну из дверей на первом этаже. Антонио посмотрел, как они уходят, и повернулся к Эцио.

– Спасибо, – сказал он. – Эта сучка очень дорога мне. Если бы я ее потерял…

Эцио пожал плечами.

– Никогда не мог пройти мимо девушки, попавшей в беду.

– Рад, что Роза тебя сейчас не слышит, Эцио Аудиторе. Твоя репутация бежит впереди тебя.

– Я не слышал, чтобы Уго называл вам мое имя, – проговорил, насторожившись, Эцио.

– Он и не называл. Нам известно все о твоих делах во Флоренции и Сан-Джиминьяно. Хорошо работаешь, хоть и грубовато.

– Кто вы такие?

Антонио широко раскинул руки.

– Добро пожаловать в штаб-квартиру Гильдии профессиональных воров и сутенеров Венеции, – усмехнулся он. – Я Антонио де Маджианис, руководитель. – Он иронически поклонился. – Конечно, мы грабим богатых и отдаем все бедным. И наши шлюхи предпочитают называть себя куртизанками.

– Вы знаете, почему я в Венеции?

Антонио улыбнулся.

– У меня есть кое-какие соображения. Но это не те вещи, которыми я хотел бы делиться с кем-нибудь из моих… сотрудников. Пошли! Дойдем до моего кабинета, там и поговорим.

Кабинет так сильно напомнил Эцио кабинет его дяди, что он сперва опешил. Он не знал, что именно ожидал увидеть, но столкнулся с комнатой, заставленной книжными шкафами с дорогими книгами в хороших переплетах, застеленной отличными турецкими коврами, уставленной мебелью из дерева грецкого ореха и самшита, и серебряными, покрытыми позолотой, подсвечниками и канделябрами.

В центре комнаты стоял стол, на котором располагалась крупномасштабная модель Дворца Сета и ближайших окрестностей. Бесчисленные крошечные фигурки были расставлены внутри Дворца и вокруг него. Антонио махнул Эцио на стул, а сам занялся уютно выглядящей печью в углу, от которой доносился незнакомый, но привлекательный аромат.

– Что тебе предложить? – поинтересовался Антонио. Он так напомнил Эцио дядю Марио, что ему стало жутко. – Печенье? Кофе?

– Прости, что?

– Кофе. – Антонио выпрямился. – Интересный напиток. Один турецкий купец привез мне его. Вот, попробуй. – Он протянул Эцио крошечную белую фарфоровую чашку, наполненную горячей черной жидкостью, от которой и шел острый аромат.

Эцио попробовал. Напиток обжег губы, но оказался вовсе не плох, что Эцио и сказал, добавив опрометчиво:

– Было бы лучше, если добавить в него сливки и сахар.

– Это самый надежный способ испортить напиток, – обиженно отрезал Антонио. Они допили кофе, и вскоре Эцио ощутил некий тревожный подъем энергии, что было для него ново. Он решил рассказать о напитке Леонардо, когда снова увидит его. Антонио указал на модель Дворца Сета.

– Это позиции, которые мы планировали занять, если бы Розе удалось прорваться во Дворец и открыть одни из задних ворот. Но, как тебе известно, ее заметили и подстрелили, а нам пришлось отступить. Сейчас мы должны перегруппироваться, а у Эмилио появилось время усилить оборону. Хуже всего то, что эта операция слишком дорого нам обошлась. Я истратил почти все до последнего сольдо.

– Эмилио должен быть крайне занят, – проговорил Эцио. – Почему бы не напасть сейчас и не лишить его части денег?

– Ты не слышал меня? Наши ресурсы на пределе, а он настороже. Нам никогда не победить его без элемента неожиданности. Однако, у него есть два влиятельных кузена, братья Марко и Агостино, поддерживающие его. Хотя я верю, что, по крайней мере, Агостино хороший человек. Что касается Мочениго, ну, дож неплохой человек, но не от мира сего. Он оставил решение деловых вопросов другим, тем, кто давно в кулаке у Эмилио. – Он пристально посмотрел на Эцио. – Нам требуется помощь, чтобы снова наполнить нашу казну. И я думаю, что ты сможешь помочь нам в этом. Если ты поможешь, это ясно покажет мне, что ты тот союзник, которому стоит помогать. Смог бы ты провернуть такое дельце, мистер Сливки-и-сахар?

Эцио рассмеялся.

– Испытай меня, – отозвался он.

Глава 14

Подготовка заняла много времени. Разговор Эцио со скептически настроенным казначеем Гильдии Воров вышел не очень приятным. Эцио воспользовался тем, чему научила его Паола, и, вместе с лучшими из воров, ограбил столько богатых венецианцев, сотрудничавших с Эмилио, сколько смог. Несколько месяцев спустя вместе с другими ворами Эцио – ставший почетным членом Гильдии – довел сумму награбленного до двух сотен дукатов, необходимых Антонио, чтобы начать операцию против Эмилио. Но и здесь были расходы. Не всем членам Гильдии удалось избежать пленения и ареста стражниками Барбариго. Так что, не смотря на то, что сейчас у воров были столь необходимые деньги, людей крайне не хватало.

Но из-за своего высокомерия Эмилио Барбариго допустил ошибку. Чтобы преподнести урок Гильдии, он выставил захваченных воров на общее обозрение в тесных железных клетках по всему району, который он контролировал. Если бы он продолжал держать их в подземельях дворца, сам Господь не смог бы их вытащить. Но Эмилио предпочел показать их всем, лишенных пищи и воды. Когда они пытались заснуть, охранники тыкали в них палками. Их ждала голодная смерть на глазах у жителей.

– Последние шесть дней у них не было воды, я уж не говорю о еде, – сказал Уго Эцио.

– А что говорит Антонио?

– Он предоставил тебе спланировать их спасение.

Сколько еще доказательств моей преданности надо этому человеку, подумал Эцио, но потом понял – Антонио уже доверял ему, настолько, что Принц Воров доверил ему выполнение этой очень важной миссии. Времени почти не оставалось.

Уго и Эцио осторожно и тайно проследили за приходами и уходами стражи. Оказалось, что одна группа охранников непрерывно передвигается от одной клетки к другой. И хотя каждая клетка была окружена кольцом любопытных зевак, среди которых могли быть шпионы Барбариго, Эцио и Уго решили рискнуть. В ночную смену, когда вокруг клеток почти не было наблюдателей, они добрались до первой клетки в тот момент, когда стража была уже готова двинуться дальше. Как только отряд стражи ушел и скрылся из поля видимости и слышимости, Эцио и Уго удалось сломать замки. Их настроение подняли отрывочные одобрительные возгласы нескольких свидетелей, которым не было никакого дела до того, кто они такие, и кто готов был поддерживать Уго и Эцио столько, сколько потребовалось бы. Некоторые из них последовали за ворами ко второй клетке, а потом и к третьей. Мужчины и женщины, которых они освободили, всего двадцать семь человек, уже после двух с половиной дней заключения были в плачевном состоянии. Но, по крайней мере, они не были скованы цепями, и Эцио повел их к колодцам, которые в центре города были почти на каждой из площадей. Так что их первая и основная потребность – утоление жажды – была удовлетворена.