Все закручено (ЛП), стр. 20
Милдреда работает в нашем ресторане столько, сколько я себя помню. Она ужасная официантка, думаю мама просто держит ее по доброте душевной. Легенда гласит, что однажды она была королевой красоты — Мисс Кентуки, или Луизиана, ну или типа того. Но она утратила свой лоск и энергию к жизни, когда ее жених решил поиграть в догонялки с движущимся товарняком. И погиб.
Сейчас она живет в многоквартирном доме в деловой части города, и выкуривает по две пачки в день.
Но она, наверно, проживет до ста лет, по сравнению с тридцатиоднолетней матерью троих детей, которая никогда не притрагивалась к сигаретам, но при этом как-то умирает от рака легких.
Как я говорила, Бог? Он и правда, порой, тот еще сукин сын.
***
Навыки официантки — это как кататься на велосипеде — никогда не забывается.
Хотя есть пара позывов, которые мне удается подавить, так и не наблевав на чизбургер или во французский луковый суп клиента.
Аплодисменты мне.
Самая трудная часть — это вопросы. О Нью-Йорке, о моем красавчике-бойфренде, который приезжал сюда со мной три месяца назад. Я улыбаюсь и стараюсь отвечать коротко и расплывчато.
К обеду, я просто вымотана. Физически и умственно.
Я как раз собираюсь пойти в свою комнату, чтобы вздремнуть, когда на двери звенит колокольчик, и позади меня слышится голос.
Голос, который я узнаю хоть где.
Глава 10
— Кэти Брукс в форме ковбойши. Ты ли это? Или я попал в прошлое и нахожусь под кайфом?
Мне было шесть, когда я впервые повстречала Билли Уоррена. Примерно в тоже время, когда Джои Мартино бросил Амелию, ее младшую сестру Софи выгнали из дома.
Потому что она тоже была беременной.
Видимо, старшая миссис Уоррен придерживалась стиля Дорогой мамочки 20в воспитании детей — проволочные вешалки и все такое. В любом случае, пять лет спустя Софи умерла в приюте для наркоманов от передоза. Штат взял опекунство над Билли до тех пор, пока не отыскали его единственного родственника — Амелию Уоррен.
Долорес осталась с нами на выходные, когда ее мама ездила за Билли в Калифорнию. Амелия вошла в детский дом и увидела маленького мальчика в порванной черной футболке. И с того момента Билли был ее — хоть она его и не рожала.
Первые четыре месяца, которые Билли прожил с Амелией и Долорес, он не разговаривал. Вообще. Он ходил за нами хвостиком, делал все, что делали мы. Когда мы играли в школу, он был доской. Когда мы искали сокровища, он был нашим мулом.
Но он не разговаривал.
А потом, в один день, Амелия ездила по делам на Мэйн Стрит, и они проходили мимо ломбарда. Билли остановился и уставился в витрину.
На блестящую красную гитару.
Амелия зашла и купила ему гитару. К тому времени я уже хорошо играла, так что она решила, что мой отец мог немного поучить и Билли. Но — есть кое-что — прежде чем мой отец успел дать ему хотя бы первый урок? Билли уже знал, как играть. Он был одарен, как Моцарт. Настоящий музыкальный гений.
Иногда это так раздражало.
— Билли!
Я обнимаю его за шею. А он крепко сжимает мою талию, и мои ноги отрываются от пола. Голос приглушен, от того, что я упираюсь ему в плечо.
— Боже, как же здорово тебя видеть!
Знаю, вы думаете, он придурок. Но это не так. Правда.
Вы видели его только через Дрю-цветные очки.
Билли отклоняется назад, держа меня за руки. Уже прошло восемь месяцев с тех пор, как я видела его в последний раз. Он посвежевший и загорелый — выглядит здоровым. Выглядит хорошо. За исключением бороды. Не любительница я бороды. Она густая и лохматая — напоминает мне дровосека.
— Тебя тоже, Кэти. Тебя тоже…
Он хмурит брови. И его улыбка тоже становится хмурой.
— Черт. Ты выглядишь как вчерашнее дерьмо.
Да, в этом весь Билли. Он всегда знал, что нужно сказать девушке.
— Ух ты. С такими словечками ты наверно в Лос-Анджелесе палками от девиц отбивался. Кстати, ты в курсе, с твоего лица свисает крыса?
Он смеет и чешет свою бороду.
— Это маскировка. Знаешь, теперь мне это нужно.
Как по сигналу, к нам смущенно подходит мальчик лет десяти.
— Можно Ваш автограф, мистер Уоррен?
Улыбочка Билли становится шире. Он берет предложенную ему ручку с бумагой.
— Не вопрос.
Быстро царапает и отдает автограф назад, и говорит:
— Не переставай мечтать, парень — они, и правда, сбываются.
После того, как мальчик-фанат уходит, Билли поворачивается ко мне, глаза его сверкают.
— Ну, не чертовски ли клево, а?
Сегодня он самый горячий парень в музыкальной индустрии. Его последний альбом занимал первое место на протяжении шести недель — а еще и эта суета с награждением Грэмми в этом году. Я им горжусь. Я всегда верила в то, что он этого добьется.
Тем не менее, все равно над ним подтруниваю.
— Будь осторожен. А то еще зазнаешься.
Он усмехается.
— Что ты здесь делаешь? Я собирался приехать в город на следующей неделе повидать вас, ребята.
Прежде чем я успеваю ответить, из ниоткуда появляется еще одно лицо за стеклянными дверями.
До чертиков меня напугав.
— Ах!
Это светловолосая женщина с огромными неморгающими карими глазами. Как Инопланетянин 21в белом парике.
Билли разворачивается.
— О, это Ивэй.
— Еви?
— Нет, И-вэй, как Ибэй22. Она со мной.
Он открывает дверь, и девушка-инопланетянин входит внутрь, крепко обхватив себя за талию. На ней были черные леггинсы и футболка с Бобом Марли. Сказать, что она худая — ничего не сказать. Она похожа на скелет, который стоит в классах по биологии, с тоненькой тряпочкой телесного цвета.
Она довольно симпатичная — для концлагеря.
— Ивэй, это Кейт. Кейт — Ивэй.
В профессиональном мире рукопожатия очень важны. Это позволяет потенциальным клиентам формировать представление о том, как ты ведешь свой бизнес. Они могут помочь, либо помешать бизнесу. Я всегда стараюсь, чтобы мое пожатие было крепким — сильным. Только потому что я маленькая и женщина, совсем не значит, что я позволю вытирать об себя ноги.
— Приятно познакомиться Ивэй.
Я протягиваю свою руку.
Она просто смотрит на нее — словно это паук, выползающий из душевого слива.
— Я избегаю прямого контакта с женщинами. Это уничтожает клетки красоты.
О-кей. Я смотрю на Билли. Он кажется невозмутимым. Цепляюсь большими пальцами за лямки на одежде.
— Нуу… хотите что-нибудь поесть? Может в кабинке?
Когда Ивэй отвечает, тон ее легкий, заторможенный, как будто контуженная. Или педагог по актерскому мастерству — вы-дерево.
— Мой ланч у меня с собой.
Она разжимает ладонь, в которой у нее лежала куча всяких капсул, по сравнению с которыми мои витамины для беременных выглядели как конфетки.
— Но мне нужна вода. У вас есть чистая вода из снежных горных источников?
Ух ты.
Кто-нибудь, позвоните Уиллу Смиту — у нас, и правда, высадились инопланетяне.
— Умм… у нас в округе как-то не очень много снега, в это время года. Но у нас сама лучшая вода из-под крана в Гринвилле.
Она качает головой. И все еще не моргает. Ни одного чертового раза.
— Я пью только воду из горных снежных источников.
Билли поднимает руку.
— А я умираю, как хочу жареные кольца лука.
Я улыбаюсь и записываю заказ.
— Конечно.
Ивэй вдыхает воздух, как белка перед грозой. А потом выглядит немного онемевшей.
— Это жир? Вы готовите на жиру?
Я делаю шаг назад. Наверно, она одна из тех ненормальных защитниц животных, радикальная вегетарианка, которую оскорбляют животные продукты — и перспектива быть облитой кетчупом меня не очень привлекает в данный момент.
— Ааа …да?
Она затыкает нос своими костлявыми пальчиками.