Корабль невест, стр. 94

Фрэнсис ни разу не пыталась связаться со своей матерью. Она понимала, что, возможно, это свидетельствует о некоторой безжалостности, но даже такое не слишком приятное открытие насчет своего характера не заставило ее передумать.

Несколько лет медсестры служили все вместе в Нортфилде, Порт-Морсби, а затем их перевели на Моротай, где она и встретила Чоки. К этому времени она уже успела понять: произошедшее с ней – это еще не самое худшее, что может случиться с человеком, особенно на фоне зверств, совершаемых во имя войны. Она держала в своих объятиях умирающих, перевязывала раны, вызывавшие рвотные позывы, убирала загаженные отхожие места, стирала вонючие простыни и помогала устанавливать износившиеся от долгого использования, заплесневевшие палатки. Но ей казалось, что еще никогда в жизни она не чувствовала себя более счастливой.

Мужчины штабелями падали к ее ногам. Однако в условиях госпиталя это было нормой: многие из них уже тысячу лет не видели женщин. Парочка нежных слов, ласковая улыбка – и они были готовы наделить тебя всеми теми качествами, которыми ты, возможно, и не обладала. И она решила, что Чоки – один из таких. Думала, что, находясь в бредовом состоянии, он, вероятно, видел только ее улыбку. По крайней мере раз в день он делал ей предложение руки и сердца, но, как и в случае со всеми остальными, она не обращала особого внимания. Она никогда не выйдет замуж.

Но только до тех пор, пока не появился артиллерист.

– Так это был именно тот, в кого ты влюбилась, да?

– Нет, это был тот, кто меня узнал. – Она сглотнула ком в горле. – Он прибыл из подразделения, расквартированного неподалеку от отеля, где я когда-то жила. Но я чувствовала: рано или поздно настанет день, когда мне придется покинуть Австралию, поскольку только так и не иначе я смогу избавиться от… – Она сделала паузу. – И я решила сказать «да».

– А он знал? Твой муж?

Фрэнсис сидела, сложив руки на коленях. И теперь она нервно сплетала и расплетала пальцы.

– Первые несколько недель, что мы познакомились, он постоянно пребывал в полубессознательном состоянии. Правда, узнавал мое лицо. Иногда ему казалось, что мы уже женаты. Иногда он называл меня Виолеттой. Кто-то сказал мне, что так звали его покойную сестру. А иногда, глубокой ночью, он просил меня взять его за руку и спеть ему что-нибудь. И когда его боль становилась совершенно невыносимой, я действительно пела, несмотря на полное отсутствие голоса. – Она позволила себе выдавить слабую улыбку. – В жизни не встречала такого доброго и мягкого человека. В ту ночь, когда я сказала, что выйду за него замуж, он плакал от счастья. – Эвис закрыла глаза от боли, и Фрэнсис подождала, пока приступ пройдет, а затем твердым голосом продолжила рассказ: – У него был начальник, капитан Бейли, так вот, этот самый Бейли знал, что у Чоки нет семьи. А еще он знал, что я от этого брака абсолютно ничего не выиграю, но зато, если называть вещи своими именами, осчастливлю Чоки. Итак, капитан сказал «да», хотя, как я сильно подозреваю, любой другой на его месте наверняка нам отказал бы. Возможно, все это было не слишком благородно с моей стороны, но, полагаю, я действительно заботилась о том, чтобы ему было хорошо.

– И ты знала, что таким образом получишь пропуск на волю.

– Да. – На губах Фрэнсис играла загадочная полуулыбка. – Вот ведь ирония судьбы, разве нет? Девушка с моим прошлым выходит замуж за единственного человека, который вообще до нее пальцем не дотронулся.

– Но по крайней мере, тебе удалось сохранить репутацию.

– Нет. К несчастью, нет. – Фрэнсис провела пальцем по заскорузлой от соли юбке, которую так и не успела снять. – За несколько дней до моей свадьбы с Чоки, когда я стирала бинты возле столовой, ко мне подвалил тот самый артиллерист и… – У Фрэнсис сдавило горло. – И попытался залезть мне под юбку. Я закричала и дала ему по морде. Иначе было от него не отвязаться. Но на крик сбежались другие сестры, и он заявил им, будто ни на что другое я не способна. Что он знал меня еще по Айнсвиллу. И это решило все. Понимаешь? Городок совсем маленький, а я ведь сказала всем, откуда я родом. И они поняли, что он не врет. – Она сделала паузу. – Похоже, им было бы гораздо легче, если бы он обвинил меня в убийстве.

– А кто-нибудь сказал Чоки?

– Нет. Думаю, чисто из жалости. О, некоторые просто решили не обращать внимания. Ведь когда ты каждый день сталкиваешься лицом к лицу со смертью, тебя уже не волнуют такие вещи, как репутация человека. К тому же они знали, как он относится ко мне. А он был еще совсем слабым. Мужчины весьма лояльны друг к другу… И иногда подобная лояльность проявлялась самым неожиданным образом…

– Но ведь сестры осудили тебя точно так же, как в свое время и я. Разве нет?

– Большинство из них – да. Но, мне кажется, старшая медсестра придерживалась иного мнения. Мы с ней долго работали вместе. Она знала меня… совсем с другой стороны. И просто сказала, что я должна извлечь для себя максимум пользы из того, что он мне дал. Не каждому человеку в жизни выпадает второй шанс.

Эвис вытянулась на койке и уставилась в потолок:

– Думаю, она права. Никому не дано знать. Никому не дано знать… все.

Фрэнсис удивленно подняла брови:

– Даже после того, что было?

– Англия – большая страна, – пожала плечами Эвис. – Там полно народу. И Чоки наконец присмотрит за тобой. – Не дождавшись ответа, она спросила: – Ведь никто так ему ничего и не сказал, да?

– Нет, – покачала головой Фрэнсис. – Никто так ему ничего и не сказал.

Стоявший с двумя жестяными кружками вконец остывшего чая по другую сторону двери, морпех осторожно попятился и закрыл глаза.

Глава 23

Язнаю, что это против правил, – сказала Одри Маршалл, – но ты их видел. Ты видел, что с ней творится.

– В это просто невозможно поверить.

– Чарльз, она была ребенком. По ее словам, ей было всего пятнадцать.

– Одно я знаю наверняка: он ее обожает.

– Тогда кому от этого будет хуже?!

Старшая медсестра открыла ящик и вытащила бутылку с какой-то светло-коричневой жидкостью. Она показала бутылку, и он одобрительно кивнул, наотрез отказавшись разбавить содержимое хлорированной водой из кувшина, стоявшего на письменном столе. Они собирались встретиться, чтобы потолковать, гораздо раньше, но джип с американской радиолокационной станцией столкнулся на узкой дороге с голландским грузовиком с продовольствием, перевернулся, и в результате один человек погиб, а двое других оказались ранены. И капитану Бейли больше часа пришлось провести с голландскими официальными лицами, заполняя нужные бланки и обсуждая инцидент с голландским старшим офицером. Среди пострадавших был ординарец капитана Бейли, а потому капитан чувствовал себя сейчас как выжатый лимон.

Он сделал глоток, явно не желая решать новую проблему, когда и со старыми-то не успел разобраться.

– У нас могут быть неприятности. Он ведь явно не в себе.

– Может, и не в себе, но точно знает, что любит ее. И это сделает его счастливым. И, кроме того, у нее нет выхода. Теперь, когда все о ней знают, она больше не может служить медсестрой. И в Австралии оставаться тоже не может.

– Ой, да брось! Австралия – большая страна.

– Но ведь ее даже здесь нашли. Разве не так?

– Ну, я не знаю…

Старшая медсестра наклонилась над письменным столом: