Знак фараона (сборник), стр. 58

– Кажется, ты хотел что-то сказать? – напомнила Тия.

Нехотя прервав ласки и заботливо поправив одежду жены, архитектор сообщил:

– Я решил построить гробницу.

Молодая женщина пристально смотрела на мужа, не понимая, что он имеет в виду, и Мериб пояснил:

– Для себя. Для нас с тобой. Это будет самое грандиозное творение, какое мне когда-либо удалось создать. Я использую для строительства отборный известняк с низовьев Нила. Я устрою все так, что ни один грабитель не сможет проникнуть внутрь. Я сам распишу стены и выполню все надписи. Нас ожидает вечность. Когда-нибудь мы сможем гулять рука об руку по священным полям загробного мира.

Тия задрожала. Ей почудилось, что на нее пахнуло могильным холодом. Он не хочет ее отпускать даже после смерти!

Она произнесла как можно спокойнее:

– Помнится, ты говорил, что загробного царства нет.

Взгляд Мериба сделался непроницаемым, а голос задумчивым:

– Так мне стало казаться после смерти матери. Тот, кто прошел через врата смерти, не возвращается к жизни! Если бы любящие нас люди не уходили в никуда, то нашли бы способ подать знак, чтобы как-то утешить близких. – Он долго молчал, потом продолжил: – Когда в моей судьбе появилась ты, а потом и дети, во мне возродились надежды и прежняя вера.

– Наверняка один из нас умрет раньше другого, – промолвила Тия, включившись в навязанную ей игру.

– Наверное, я ведь старше тебя, – сказал Мериб и печально улыбнулся. – Я подожду тебя в царстве Осириса! – Он смотрел ей в глаза. – Ты хорошая жена, Тия. Ты подарила мне детей и никогда не принадлежала другому мужчине.

– Да, Мериб, – ответила молодая женщина, удивляясь словам мужа.

Он прекрасно знал, что она любила другого. Или он уверовал в то, что она уже позабыла Тамита? Неужели ему нужно только ее тело, временная, непрочная оболочка души?

– Тебе не кажется, что Джедхор недоволен своей судьбой? – внезапно спросила Тия, желая сменить тему.

– Недоволен? – Мериб усмехнулся. – С чего бы это? Что ты о нем знаешь? Мать Джедхора родила его неизвестно от кого. Мой отец великодушно принял ее на службу кормилицей. Джедхор всегда был своевольным и упрямым. В юности он часто попадал в переделки и мне приходилось его выручать. В сравнении с ним я всегда отличался благоразумием. Мой отец дал ему образование, а я сделал его своим помощником и не прогнал до сих пор, хотя он много раз меня подводил.

– Тебе известно, что Джедхор хочет жениться на Анок? – осведомилась Тия.

– И что? Только безумец способен отдать свою сестру такому человеку!

– Почему она до сих пор не замужем?

– Ей никто не нравится. Да и я не вижу достойных претендентов.

– Ты хочешь выдать Анок за богатого и знатного человека?

Мериб вздохнул и поднялся со скамьи.

– У меня достаточно денег, и меня уважают в обществе. Главное, чтобы моя сестра была счастлива.

Тия задумалась. Мериб и Джедхор говорили об одном и том же по-разному. Кто из них лгал? Правда не на устах, правда – в человеческом сердце, но сердце одного смертного отличается от сердца другого, потому в каждом живет своя истина.

– Когда твоя мать умирала, ты был рядом с ней? – прошептала молодая женщина.

– Да, я держал ее за руку до последнего вздоха. Это было ужасно! Вот почему во время родов возле тебя дежурила целая армия врачей.

Тия затаила дыхание.

– А твой отец?

Архитектор нахмурился.

– Он не смог приехать. Он был зодчим царя. Слуги фараона не распоряжаются собой. – Мериб выдержал паузу, а затем твердо произнес: – Не стоит вспоминать прошлое.

Взгляд мужа сделался равнодушным, отстраненным. Он хотел забыть свою историю. Но Тия не могла не помнить своей.

Подавленная разговором, молодая женщина вышла из беседки. В ее сердце вновь поселилось неверие. Она дала жрецу Амона, жрецу, который славился предсказаниями, много золота. Возможно, поэтому он поведал ей то, что она желала услышать?

Хнут поджидала госпожу в саду. В ее темных глазах читался безмолвный вопрос. Взяв рабыню за руку, Тия промолвила:

– Жрец утверждает, что человек, о котором я думаю, жив. Он помнит обо мне и любит меня. Он сказал, что нам суждены большие испытания. Но мы будем вместе.

Глава III

Тамит открыл глаза. Прежде ему казалось, что он слышит сквозь пелену забытья звон подков, бряцание оружия, ржание лошадей и короткий разговор воинов на странном, непонятном языке, и не мог понять, где находится. Теперь юноша видел, что лежит в шатре, на мягкой подстилке, что на стене висит украшенная бляхами кольчуга, а рядом с ней – узорный щит.

Грудь Тамита обвивали плотные повязки. Молодой человек поднял руку и встревоженно завозился, не обнаружив пекторали. Тут же чьи-то нежные пальцы заботливо вложили украшение в его ладонь, а женский голос, в каждом звуке которого была ласка, заставил Тамита окончательно очнуться.

На него смотрела девушка. Смотрела так, как смотрит женщина на мужчину, мысли о котором присутствуют во всем великом и малом, что есть в ее жизни. Ее волосы были золотистыми, как солнечные лучи, а глаза отливали серебром. Она что-то защебетала на чужом языке и осторожно провела рукой по его щеке.

Тамит не успел ничего сказать, как в шатер ворвался третий человек, рыжеволосый, как и незнакомка, без доспехов, но с повадками воина. Тамит с удивлением узнал Кармела. Значит, он в лагере хеттов? Он потерял сознание, и его взяли в плен… Почему тогда он лежит в богато убранном шатре и с ним обращаются как с дорогим гостем?

– Очнулся? Я рад! Ты заставил нас поволноваться! Удар был нацелен в сердце, но тебя спасла твоя пектораль. Лезвие кинжала застряло между звеньями и отклонилось вбок. – Молодой человек от души рассмеялся. – Ты ловко меня провел! Я знал, что ты не тот, за кого себя выдаешь, и все же не подозревал, что ты царского рода!

Слова Кармела заставили Тамита съежиться: его будто окатили холодной волной.

– Я не царского рода, – прошептал он.

Хетт упрямо тряхнул головой.

– Тебя нашли на поле боя, ты был без сознания, но никто не сомневался в том, что ты – принц. Такую штуку на шее может носить только член семьи фараона! Неужели тебе неизвестно об этом? Мне стоило большого труда забрать тебя к себе, чтобы выходить. Я пообещал, что не спущу с тебя глаз. Когда ты окончательно выздоровеешь, тебе придется предстать перед Муваталли.

– Перед царем хеттов?

– Да. Перед моим старшим братом.

Тамит устало прикрыл глаза и промолвил:

– Вот как?

– Не сердись! – Кармел опустился на подстилку и примирительно похлопал его по плечу. – Тогда я не мог открыть тебе правду. Так же, как ты – мне. Счастье, что ты попался мне на глаза и я сумел тебя узнать. Надеюсь, Инара хорошо ухаживает за тобой?

– Повторяю, я не принц. Я сын одного из военачальников армии фараона, – терпеливо произнес Тамит и в свою очередь спросил: – Кто такая Инара?

– Моя младшая сестра.

Египтянин повернул голову и встретился взглядом с рыжеволосой девушкой, чьи серебристо-серые глаза напоминали тающие звезды.

– Она не понимает, о чем мы говорим, – заметил Кармел.

Тамит кивнул. Ему не терпелось узнать правду об исходе сражения, в котором он едва не погиб.

– Ты можешь сказать, чем закончилась битва? Наш фараон жив?

Хетт нахмурился и упрямо сжал губы.

– Она закончилась ничем. Твой фараон жив. Мы потеряли много воинов, вы тоже. Твоему царю не удалось взять Кадеш, но наше войско обескровлено, и наши союзники разбежались. Я потерял одного из братьев.

Видя, как потемнели глаза хетта, Тамит с надеждой промолвил:

– Полагаю, ты помнишь свои слова: «У нас разные обычаи и разные боги. Думаю, они разберутся между собой. Мы тоже можем встретиться в честном бою или… договориться. Мы ни когда не будем врагами!»

Лицо Кармела смягчилось. Он улыбнулся и ответил:

– Я помню. И я умею держать свое слово. Ни о чем не думай. Поправляйся, отдыхай. С тобой будет Инара. А я стану приходить каждый день.